Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Владислав Чупахин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
ДОЛЯ ДЕПУТАТСКАЯ. Не хочу я доли депутатской, Хоть не против депутатской "доли" - И в войне и в мирной жизни штатской Баксов за отыгранные роли. Это ж просто: крякнул за кого-то, Поддержал попрание народа, За границу сплавил чьи-то квоты. Совесть спит – и полная свобода. Важно лишь польстить, лизнуть что надо, Безголосый голос свой пристроить, Власть тебе безмерно будет рада И сомненья сможет успокоить. Нет, не важно, каковой ты веры, К партии какой судьбой прибился, Это только звук и полумеры. Главное – на ком и как нажился. Совесть спит, течет рекою злато, Покупай квартиру или тачку, - По фигу судьба электората. К выборам подкинешь им подачку: Полкило несвежей вермишели Или водки, лучше – обещанья. Смотришь, и достиг желанной цели, Кукишем махнув им на прощанье. И живешь почти кристально чистый, И плюешь на сморщенные лица, Да кричишь с трибуны – ты ж речистый – Как жирует подлая столица. Так, создав потуги на гоненья, Якобы пинки от бюрократов, Якобы заявишь свое мненье Средь и вовсе мутных депутатов. Спонсоров найдешь средь бандюганов, В президенты выдвинешь свой сральник. Станешь популярным, как Зюганов, А потом – единственным, избранник!.. Так себе внушаю ежедневно, Даже сон бежит от этой мысли. И себя я обличаю гневно, А потом, глядишь, желанья скисли. Нет, не быть мне нынче депутатом, Коли я с собою даже честен. И поняв, пошлю все это матом, Ведь такой там точно не уместен.
ИНТЕРВЬЮ (ОТРЫВКИ). - Не могу писать – болею. - Так зачем же, дурень, пишешь? По-другому не умею, Ты, вон, кислородом дышишь, Ну, а мне стихи остались... - Что ж, допустим, хоть и дико. Только вздохи мне казались Проявленьем в нервах тика. - А чего же вы хотите, Если нервная система В свете нынешних событий Лихорадит!? - Не проблема, - Накормите ее басней! - Как вы мыслите порочно. Басни даже бомб опасней, - Организм взорвется точно. Лучше будет, если Юмом, Он частично приживется. - В вашем возрасте столь юном Юм по вкусу не придется. Кстати, хлеб-то вы едите? - Да, под видом мистицизма. - Нет, конечно, вы простите, Мистицизм – он словно клизма! - Зато вычистит отменно. А потом уж хоть газеты Переварит непременно Мозг, уже не раз отпетый. - Вы, я вижу, словно йога! Ну, уж это вы загнули; У меня своя дорога, Над которой свищут пули... - Что вы пулями зовете? Журналистские заметки, - Режут только по пехоте, Да и то не так уж метки. И в меня стреляют тоже: Мол, смотрите на злодея – Он плюет в кривые рожи, Хаять власть коварно смея. - Неужели все так плохо? - Даже хуже, откровенно... Так что в виде скомороха Снова выйду непременно. - Значит, ни пера не пуха! Напишу о вас все честно. - Только б вам хватило духа, Ведь, поверьте, очень тесно Совести с желаньем денег, - Она жарит, словно розга! Правда тоже, будто веник, Выметает дурь из мозга!.. Прочитав его заметки, Целый день ходил зеленый: "Мало, что сбежал из клетки, Он еще самовлюбленный! "...
В чем сути жизнь и жизни суть, Зачем рожденье прямо в смерть? Как не кричи, не содрогнуть Земли болото, неба твердь! Зачем нам быть, когда нас нет, И как не быть, раз все мы есть? Нам пораженье – шум побед, Проклятье наше – наша честь. Где блефа смысл и смысла блеф? Истина в том, что истин тьма. Хлев – наш дворец, дворец наш – хлев, А тупость в жизни от ума! Противоречий хватит всем На сотни вечностей с лихвой. Все уничтожь, но, между тем Нельзя расправиться с собой!
В поэзии созидания, Как в поэзии разрушения, Бессознательное сознание, Несознательное решение, Чай и полуночные бдения, Миги счастья, минуты страдания, Да пера по бумаге вождение, А в итоге – разочарование. Мысли были безмерно глубокими, В каждой строчке – сумбур и банальности С недосказанностями убогими, С горьким привкусом ненормальности. Сочинительство – дань формальности, И выходят стихи недалекими. Может, стоит вернуться к реальности И к читателям быть не жестокими.
ПАРАЛЛЕЛИ. Мой милый друг, ты как цветок, Где листья не сравнить с руками, - И свет исторгнувший Восток Их гладит теплыми лучами. Твой стан, как стебель, утончен, Он также гибок, также строен. Я в каждый штрих его влюблен, Изгибом каждым успокоен... А в этих тоненьких руках Вся сила вечности галактик, И сотен тысяч жизней прах И опыт миллиардов практик. Глаза бездонны, будто ночь, А если вспыхнут – ярче неба. Тем, кто в них тонет, не помочь! Их свет теплее блеска Феба. И губы мягче, чем роса, Чем пух, что пал с дерев в июле, Алей, чем в зори небеса, Нежней ветров, что в зори дули! В волос несмелую волну Нырнул бы, как во тьму Гольфстрима, Но лишь, боюсь, пойду ко дну – Ты не узнаешь, что любима! Скажи, ты этих слов ждала? Возьми их, но они ничтожны, Как свет камина без тепла, Да и уж слишком осторожны! И хочешь, верь, а хочешь, нет Этой неискренней бумаге! Пусть не согреет твой ответ, - В глазах моих нет больше влаги! ............ Так мог бы написать и Пушкин, ............ Но лет так двести не дожил...
Терзателям Пегаса. Мы исписались, господа, - Все те же темы, тот же слог, А в сущности – одна вода. Прошел наш срок и вот итог. Размер известен нам давно, Все рифмы были и не раз, Наш кладезь пуст и видно дно – Отстой использованных фраз. Осталось только сочетать Одно с другим на новый лад, По пальцам можно сосчитать Находки, коим каждый рад. Возьмем, к примеру, мы "любовь", А к ней так льнет стереотип Как, например, "кровь" или "вновь". К "стереотипу" рифма "VIP". А если вспомнить слово "день", То тут пошире есть набор: "Тень" и "плетень", "ремень" и "пень", Ну, и другой подобный вздор. Когда вы поняли, в чем суть На этих простеньких примерах, Поговорим, чтоб не заснуть, О соблюдаемых размерах. Попробуйте прочесть в размер Хотя бы вот какие строчки: "Папаша наш был изувер – Не любил своей дочки". Не получилось? Рифма есть. Поэтам, пишущим в антрактах, Мы понесем благую весть В размерах или даже тактах. И будет правильным пример, Что должен дать свои расточки: "Папаша наш был изувер – Он не любил своей же дочки". Конечно, можно такт менять Тогда, когда стихами дышишь, Не так, чтоб было не понять Вообще того, о чем ты пишешь. Про белые стих я промолчу, Когда же он еще без такта, Я лишь повеситься хочу Иль сунуть голову под трактор. Писать умеешь, так проснись, - Что я могу сказать "поэтам? ", - Не знаешь как, - и не берись И не кичись собой при этом. Я не люблю писать стихи – В них застывают только миги. А песни, в целом, не плохи, Но только песни не для книги. И раз уж есть на книги спрос, Поэтам всем задам вопрос: Сколь будем мы бросать Пегаса С высот незримого Парнаса?!
ЦЕНА. - Сколько стоит ваша правда? - Нет, она не продается! - Может быть я и не прав, да Только ей цена найдется... - Я ж сказал, что не торгую Тем, что мне дороже веры. - Но я с вами не рискую Торговаться здесь без меры. Предлагаю сразу триста. - Вы смеетесь надо мною? Нет, глядите на артиста... - Ну, а если я утрою? - Хоть на сотню умножайте, Не видать вам правды ныне. - Что ж, тогда, увы, прощайте. Я пошел к своей машине... - Нет, постойте, погодите; Как насчет хотя б тысчонки? - Вы сидите, где сидите, - Прочь от тысячи ручонки! Предлагаю только двести, Впрочем, проявляю слабость! - Провалиться вам на месте! Забирайте эту гадость...
Я Вам пишу в последний раз. "Я вас любил, чего же боле"... Я Вам пишу в последний раз, быть может, Хоть жизни лет так много впереди, Но образ мой уже не потревожит И Ваших глаз и сердца стук в груди. Печально, что вот так мы расстаемся Безо всего, без странных нежных слов. Ни разу в жизни мы уже не окунемся В любовь, как вечную основу всех основ. Ты будешь жить размеренно и строго В пустых заботах и в квадрате стен, Но может быть когда-нибудь немного Ты погрустишь о прошлом; только тлен Коснется наших старых фотографий, И наших писем, и моих стихов, И выщербит обрывки эпитафий С могильных плит, разбитых тьмой веков. Тела земные в саван облачивши И кинув в землю, душу отпустив, Промчится смерть, меня освободивши И все ошибки нам с тобой простив. Быть может, там мы встретимся, не знаю, А только лишь надеюсь повстречать Тебя в том мире; может, я мечтаю, Но тяжело так жить и не мечтать. Как без тебя течет спокойно время, Но только в том успокоении не уснуть, - Хоть и не я такое выбрал бремя, Но мне в нем предстоит окончить путь. Разлука – это слово слишком горько Для сердца, что познало яд любви, Когда с тобою нет Ее, лишь только Есть милый образ с приговором ”с`est la vie”! А он тревожит, плакать заставляет И сожалеть о том, что все прошло, Но только та, кого любил, не понимает: Как без нее тебе живется тяжело. И лучше все забыть и не пытаться Вернуть, что было, и не надо воскрешать Того, что умерло, и незачем стараться Поворотить, хоть ненадолго, время вспять. В попытках безуспешных лишь усталость И неизбывность сердцем проклятой мечты. А ты забудь, что было, что осталось Прими с достоинством и успокойся ты. Ведь много в жизни разочарований И слезами пропитанных минут, - Так боже упаси нас от страданий, Которые еще на нас падут...
НУЛИ И ЕДИНИЦЫ. Я прочитал все книги мирозданья. Я сам писал их, но забыл об этом. И ныне, выходя на путь познанья, Решил вопросы лишь одним ответом. Он был так прост – ничто вокруг не вечно, А бесконечность – только миг и теорема, А сущность бытия столь скоротечна, Что для нуля и вовсе не проблема. И жизни суть свелась к определенью, Что жизнь существованью антитеза, И все в ней подвергается сомненью И даже тело в качестве протеза. Понять это не может глупый разум Он бесконечность осознать, увы, не может, Он входит сам себе в противофазу И сам себя бессмысленностью гложет. Ничто вообще выходит за пределы, Безумием заполнив все пространство. Глупы умы и вовсе неумелы, Ведь каждый из них жаждет постоянства, Но нет его, все мечутся все время Между добром и злом, меж тьмой и светом, И время их, убив ударом в темя, Уходит недосказанным сонетом. Добро и зло сквозь грани недочетов Сливаются в цвет серый без просветов, И разум миллиардов идиотов Стирает суть припевов и куплетов, Но постоянно жаждет идеала Средь "да" и "нет", движений и сомнений, Забыв о том, что этот мир – кимвала, И где есть свет, всегда найдутся тени. Лишь только тот, кто понял суть Вселенной И бытие воспринял, как познанье Остался единицею нетленной Среди нулей, добившихся признанья!
ПАРАЛЛЕЛИ. Мой милый друг, ты как цветок, Где листья не сравнить с руками, - И свет исторгнувший Восток Их гладит теплыми лучами. Твой стан, как стебель, утончен, Он также гибок, также строен. Я в каждый штрих его влюблен, Изгибом каждым успокоен... А в этих тоненьких руках Вся сила вечности галактик, И сотен тысяч жизней прах И опыт миллиардов практик. Глаза бездонны, будто ночь, А если вспыхнут – ярче неба. Тем, кто в них тонет, не помочь! Их свет теплее блеска Феба. И губы мягче, чем роса, Чем пух, что пал с дерев в июле, Алей, чем в зори небеса, Нежней ветров, что в зори дули! В волос несмелую волну Нырнул бы, как во тьму Гольфстрима, Но лишь, боюсь, пойду ко дну – Ты не узнаешь, что любима! Скажи, ты этих слов ждала? Возьми их, но они ничтожны, Как свет камина без тепла, Да и уж слишком осторожны! И хочешь, верь, а хочешь, нет Этой неискренней бумаге! Пусть не согреет твой ответ, - В глазах моих нет больше влаги! ............ Так мог бы написать и Пушкин, ............ Но лет так двести не дожил...
СКАЗКА УШКИНА. Думал Ушкин как-то раз Написать крутой рассказ, Только вот не дали газу И сожгли в розетке фазу. И без лампы и тепла, Сев за краешек стола, И при гадкой дымной свечке Написал такие речки, - Кои Вермутов потом Обозвал больным бредом. "Три чувихи под окном Стусовались вечерком"... Первая: Каб царицей я была, Я б купила "Кэмела". Вторая: Ну, а я бы для души Даванула б гашиши! "Третья крякала, пыхтела, Что-то брякнуть им хотела, Только так и не смогла! Мысль чрез месяц родила, И загнула так же в ночь, Принимая третий скотч": Третья: Лучше нету "Беломора". "Те заржали: "Вот умора! ". Первая: В наши смачные хоромы Запах дыма от соломы И опилок от бревна Не пройдет... Вторая: Ну, ни хрена! Табачок там – удушиться, А штакетина сгодится. Мы забьем туда траву, Дунем в нашу голову, - Сразу глюк придет таежный!.. Третья: Этот способ ненадежный, Потому как все же план, Ганджибар, дуды, афган Лучше в трешку завернуть И оттуда уж тянуть. Первая: Хватит тут грузить проблемы; Есть еще поклевей темы. А не пить и не курить, Значит злым, здоровым быть. Вторая: Хватит гнать рекламу, бабы, Побазарим, как арабы, Обо всем, что есть вокруг. Третья: А с чего бы енто вдруг? Вторая: Погутарим о погоде! Чей-то парить стало вроде. День на башню солнце парит, День кислотный дождик шпарит, Разъедает нам мозги... Первая: Мы как чукчи из тайги – В нашей черепной копилке Две извилки и опилки – Прямо как у Вини-Пуха. Третья: Ой, стрельнуло, девки, в ухо, А в другом – вечерний звон. Не иначе, здесь шпион; Он в меня (поганец) метит. Только здесь ему не светит, - Год училась я в у-шу, - Кто наедет – укушу! Первая: Енто глюк тебя кусает; Со мной часто так бывает: Вперю зенки в стену, вдруг Вижу в стенке круглый люк, А оттуда, как педрило, Вылезает Чекатило... А потом, когда очнусь, Все над булочкой смеюсь. Третья: Я хочу спросить: у Блока Не случалось ли заскока? Строчки в череп лезут мне: "Фиолетовые руки на эмалевой стене". Вторая: Он дальтоник, но талант. Первая: А по-моему – мутант, Как и этот... Маяковский. Он своей рукой фиговской Написал, войдя в палатья: Партия и Ленин – близнецы и братья". Третья: Че вы тащитесь, как дуры, От горбов литературы!? Я в осадке, нету слов, Как сказал Хемингуев. Вы не парьтесь над стихами, Не давите их хахами, Сами от балды возьмите И стихульки напишите. Первая: Мне приходит лишь на ум Королевич Аввакум. Был мужик крутой и строгий, Волосатый и убогий, Он не слышал ни хрена Взял, и выпал из окна, Так как он еще не зрел, В смысле, видеть не умел. Вторая: Ну ты, блин, прогнала гонку, Опозорила мальчонку. Аввакум был поп, ей-ей, Корольчонком был Евсей! Ни во что он не врубался – С детства сразу не удался – Вечно всюду тормозил, Правда, волосенки брил, Но, поскольку был гоп-стопом, Лысину мочил сиропом, Чтоб наклеивать парик. А потом он что-то сник, Кис по жизни, кис и помер. Вот такой случился номер. Третья: Вы тут сырость развели! Темы лучше не нашли Как запарками стращать И поминки отмечать. Хватит, бабы, гнать пургу, Я уже здесь не могу, Залечили вы меня Страшной байкой про два пня! Первая: Точно, что мы порем чушь!? Выпьем кофе, примем душ, И шапмуньского на грудь Не забудем навернуть. Вторая: Пустим кислый дым по кругу, А потом попремся к другу И заценим видачок Под веселый масячок! Третья: Так что надо делать ноги!.. "Смысл басни ясен многим, Тем, кто децил и кто стар, Что вести гнилой базар, Двигать фишки не по теме, Жать слезу по теореме Так, чтоб не въезжал никто, Не уперлось ни во что Или просто нам не катит. Думаю, на этом хватит! ". ...И закрыв свою книжонку, Ушкин натянул дубленку, Кирзачами вдарил в пол, Покряхтел, и спать пошел.