Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ежик №4
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Не знаю, как насчет бороды, но это - любимый анекдот нашей Карачуши. Здоровый матерый Кот выходит на ночь глядя на улицу, явно не просто подышать свежим воздухом на сон грядущий. Тут к нему подбегает Котенок, сама детская непосредственность. Кот ему всерьез предлагает: "Пошли на блядки". Котенок: "А что это?" "Пошли, сам увидишь". Залезли на забор, сидят. Заморосил дождь, подул ветер. Котенок и не заметил, как большой Котяра слинял. Сидит Котенок на заборе, весь съежился: "Еще пять минут поблядую и домой пойду".
Посвящается Юрке Овчинникову. Юрка, зачем ты ушел из этого мира? Так глупо! Счастье там, за горизонтом, Горизонт бежал вперед. Слоно лебедь белокрылый, Как невеста, вся в цветах, От меня любовь уходит в неизвестные края. Я, как чайка, бьюсь о волны, Ну, а волны все сильны, Волны жизни бьют безбожно, И удары их сильны. Что же, чай, я как чайка. Что же делать мне теперь? Умирать в свой день рожденья мне не хочется, поверь. Горе мне придаст лишь силы, И однажды я взлечу, туда, Куда любовь моя ушла под небеса...
Все мы когда-то были студентами. Веселое было время! Жили с девчонками в 701-ой комнате в 5-й педовской общаге (в 80-е годы) Марпединститута вчетвером: я, Иринка, Карачуша и Жаник. Ирка у нас была за маму. Мы ее так и звали: мама-Ира. Вначале 1-го курса она заставляла нас читать лекции, учить их. Ну, мы, конечно, учили. А первокурсники на этаже были мы одни. Однажды к нам заглянули пятикурсники (как всегда, сказать, что мы - 701-я - опять где-то дежурные!), поинтересовались, чего это мы делаем в начале года. На наше "Учим лекции" они дико удивились и сказали, чтоб мы эту дурь из башок выкинули, ведь студенты берутся за лекции 2 раза в год. Мы с тех пор маму-Иру не слушались. Ирка наша страсть как любила вкусно пожрать. У нас в комнате всегда была жрачка, даже тогда, когда ее не было в принципе. Сварили мы как-то ба-альшую кастрюлю супа, и оставалось в ней еще очень даже немало. Ирке нашей приспичило печь блины. Мы с ней прохлаждались на кухне (Вернее, это я прохлаждалась, а она пекла). Потом так невзначай говорит: "Лупаш, принеси кастрюлю". Я пошла, искренне ненавидя Ирку: "Чем ей суп-то не угодил, заразе. Ведь совсем еще не кислый. Зайдя в комнату, открыла кастрюлю с супом и стала улепетывать за обе щеки по принципу "пусть брюхо лопнет, не пропадать же добру". Наевшись до отвала, я добрые еще полкастрюли понесла на кухню. Открыла люк мусоропровода и с чистой совестью вылила остатки ее содержимого, начисто помыла и тут же протягиваю ее Ирке. (Она, заметьте, все это время находилась тут же, увлеченно пекла блины). Ирка приподнимает крышку кастрюли, и (тут надо было видеть Иркину физиономию!!!) спрашивает: "А где суп?!" На что я ей ответила - чисто по-эзоповски - "Ты же сама кастрюлю просила принести!" Гоголь с его знаменитой немой сценой из "Ревизора" отдыхали!