Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
14 февраля 2008
Копии историй
Меняется каждый час по результатам голосования
Мюнхен, 24 февраля 1920 года. Милейший Рудольф! Получил твое письмо и спешу с ответом. Ты пишешь, что хочешь податься в наши края, поскольку в Берлине все совсем плохо. Не советую. Дела в нашей милой Баварии так же, как в последнее время во всей Германии – то есть никак. Работы мало, цены растут. Немногие счастливчики получают зарплату в обед, чтобы успеть потратить ее к ужину. На следующий день этими деньгами можно только подтереться. Кому от этого хорошо? Никак не немцам. В умах разброд и смятение. В городе триста партий, все подались в политику, но хлеба от этого больше не становится. Увы, нет у нас настоящего вождя, который бы навел порядок. Представь себе, даже наш сосед, этот чахоточный Дрекслер, создал свою партию. Конечно же, рабочую и социалистическую* – какие у нас еще сейчас бывают? С ним в ней шесть человек – журналист-алкоголик**, бывший вояка***, о котором рассказывают всякие гадости и тому подобный сброд. Впрочем, вру. Вчера они приняли седьмого камерада. Говорят, совершенно безбашенный парень, но язык – что помело. Как же его зовут? Не то Альберт, не то Адольф и такая смешная фамилия. Сегодня он выступает в Хофбройхаусе***, схожу, послушаю, поскольку другие развлечения нам тут недоступны. Как же все таки его зовут? А, вспомнил, Адольфом. Не слышал о таком – Адольфе Гитлере? (оборвано) Найдено здесь http://yanval.ru/veimar
Возвращалась из Одессы, на дворе 1994 год и "тиха украинская ночь". Я на нижней (не боковой) полке плацкартного вагона. За 15 минут до прохождения таможни, просыпаюсь. Попытка поставить ноги на пол не увенчалась успехом. Проход загораживает какая-то "бандура". В кромешной темноте ощупываю предмет мешающий мне. И понимаю, что эта тяжеленная штуковина стоит на моих тапочках. Чуть-чуть отодвинув ее от столика, просовываю в образовавшееся пространство ногу, рукой хватаю тапочек, и одновременно упираясь ногой и дергая рукой, сдвигаю таки ее с места, после чего в ней что-то булькает, она опрокидывается, и мне на ноги, руки, и на пол льется, судя по запаху, самогон. Тьма кромешная, "не зги не видно", "бандура" неподъемная, но как-то я справилась, она вновь в вертикальном положении. И тут проводник включает свет: таможня! И я вижу: бидон, огромный, в которых молоко колхозное возили, стоит, "красуется" на двухколесной тележке. Я в самогоне, пол в самогоне, запахан, по всему вагону, соответствующий. Но самое ужасное – то, в чем я и пол, это какая-то сладкая настойка на основе самогона. Все липкое и не подлежит сухому вытиранию. А тут и таможенники: "Ваши документы, пожалуйста! ". "Вот! ", - мои пальцы с трудом отдираются от "серпастого". "Это ваше? ", - кивок на бидончик. "Нет, что Вы? ". Оценив несоответствие моего светлого образа с образом сорокалитрового самогоносодержащего бидона, таможенник на весь вагон басом произнес: "Чей бутылек? ". В ответ тишина, и только эхом красноречивое и нетерпеливое бурчание в животе у напарника. "Конфискат? ", - с надеждой в голосе спросил напарник. "А то! ", - ответил, видимо "старшой" и покатил "бандуру" к выходу. На этом паспортный контроль был закончен, хотя место у меня было в третьем купе вагона.
Чтобы курс доллара так сильно не печалил, предлагаю показывать в рублях не за один доллар, а за 0,85 доллара или за 10 центов. А что, с продуктами же работает.