Эта история произошла на заре 80-х, когда я служил в танковых войсках.
Сразу оговорю важную деталь, танкистская форма отличается тем, что
вместо штанов у нас были комбинезоны, а вместо ширинки у них "клапан",
пристегнутый на 2 ряда пуговиц справа и слева.
Был у нас сослуживец, который за особые успехи в службе довольно часто
получал увольнительные, но позавидовать не получалось, потому что это
был широчайдшей души человек, и когда возвращался из таких отгулов,
обязательно привозил с собой много разной провизии и всех угощал. Но
приезжал всегда изрядно выпившим. И однажды он явился в таком состоянии,
что я до сих пор удивляюсь, как его пропустили на кпп.
Он, сшибая все на своем пути, кое как добрался до своей койки, бросил
под нее сверток с провизией и угостить никого уже не cмог, только
проворчал что-то неясное. Несколько минут спустя по его возне стало
понятно, что человек сгорает от желания справить малую нужду но не в
силах подняться на ноги. Мы взяли его под руки и довели до туалета.
Дальше решили не вмешиваться, вроде дело не сложное, но 2 ряда пуговиц,
сдерживающие клапан на комбинезоне были настроены гораздо решительнее
обмякших от алкоголя рук. Несколько минут он возился с ними, но тщетно.
В это время в казарме добрались до пакета с провизией и про нас не
забыли - принесли сосиски...
Идея шутки появилась так же внезапно, как и сосиска. Всунули её в руки
бедолаге. Почувствовав в руках сосиску, он облегченно вздохнул, принялся
за дело.
Он всегда очень громко стонал, когда справлял нужду, и этот раз не был
исключением, и мы ржали как кони.
Мокрое пятно уверенно затягивало комбинезон. Когда смеяться уже не было
сил, произошло фатальное. Что делает мужчина сразу после того как
помочится? Правильно! Стряхивает. Но руки по прежнему его не слушались.
Издав грустное "бульк" сосиска медленно опустилась на дно унитаза.
Смеяться уже не могли, только держались за животы и дергались как в
судоргах.
Лицо героя претерпевало неописуемые метаморфозы, остановившиеся на
полном ступоре, не выходя из которого он опустился по стене на пол и
принялся шарить в унитазе. Кто-то дернул за шнурок и смыл сосиску...
Горе-танкист беззвучно плакал, в глазах его был ужас. Больше никаких
гостинцев он не привозил и попросту перестал с нами общаться. Прошло
больше тридцати лет, но я не могу вспоминать эту историю без смеха и
стыда.