Остальные новые истории

Моя мама - альтруистка. Постоянно помогает всем безвозмездно, частенько тратит свои деньги ради этого. Пару лет назад в подъезде поселились бомжи, она зачем-то познакомилась с ними, помогала едой, узнала их жизненные истории - кого-то покалечили и ограбили, кого-то обманом лишили имущества... По собственной инициативе с большими сложностями восстановила их документы, они смогли начать работать, как-то социализироваться.
Или вот, например, она помогла двум сёстрам-старушкам издать их мемуары, которые и ценности-то особой не несут. Просто, говорит, милые старушки, хотели, чтобы рукописи не пропали, жалко их, старались же...
Сейчас она работает санитаркой в доме престарелых, там куча умирающих, никому не нужных слепых и больных стариков, ухаживает за ними... У неё за всю жизнь накопилась тысяча таких историй, за которые её часто осуждают, ведь она тратит время, нервы, деньги, и ради чего - непонятно. А она не может иначе, ловит кайф от помощи другим.
Недавно эти сёстры-старушки взяли и подарили ей классную норковую шубу, сами уже почти не ходят, им она не нужна. А ещё как-то раз её квартиру хотели вскрыть, так те знакомые бомжи прибежали, наваляли люлей грабителям и почти целый месяц добровольно дежурили у двери, чтобы инцидент не повторился. Добро всегда возвращается.

Зачем обсуждение закрыл?
"ИСТОРИЯ №1519511
Не моё...".
Освидетельствование производит (даже для профосмотра) не психолог, а психиатр, и 99 процентов наездов на врача -психиатра без силовой поддержки наезжающего обречены на провал.

ТАСС:
Российский космонавт Алексей Овчинин передал символический ключ от станции японскому астронавту Такуя Ониши, работающему в NASA. С этого момента управление МКС находится в руках американского сегмента станции.

BBC: Перед отправлением с МКС экипаж передал управление космическим кораблем японскому астронавту Такуя Ониси.

Мораль: Информация одна и та же, но есть нюансы.

Продолжение.
Поезд протащился мимо космодрома, сделав еще одну остановку на полустанке Обозерском, где располагалась часть ракетного заслона и повез нас дальше на север в столицу Тартарии. Оказавшись в 4 утра на главной ее площади в компании собратьев латвийцев, возникло ощущения попадания в рефрижератор. В недавно покинутой Латвии все уже цвело и чирикало, а здесь средь пустоты справа ветер с Кронова моря пучил серые воды устья Двины, а слева стояли облицованные белым камнем громады строений и вдалеке можно было узреть бронзового Петра Первого с тросточкой на постаменте. Казалось он хотел мне сказать:
-Тоже влип братец?!
Я оглянулся на своих братцев-новобранцев, которые тем временем спасаясь от лютого холода соорудили на своих головах из полотенец что-то наподобие арафаток и отсвечивали красными семитскими носами. Таки из "ненаших" оказался я один. Наконец за нами приехал обшарпанный армейский тягач открытого типа и мы погрузились в его кузов.
Минув кварталы деревянных бараков и лачуг, жидкие пролески и болотца он доставил нас в часть.
Военная часть та напоминала собою ставку Мамая-хана. Кругом сновали славные кривоногие и низкорослые потомки монголо-татар. А среди них в высокой папахе выделялся полковник, копия батьки Махно. Получив впоследствии доступ к секретным документам Генштаба я понял глубокий замысел нашего командования по формированию такого экзотического личного состава.
СССР готовился в те годы нанести конкретный удар по центру мирового зла городу Нью-Йорку. Первую волну нападения должны были осуществить тяжелые истребители-ракетоносцы. А во второй частью плана предполагалось десантирование в лесные дебри резерваций "монголо-татар", которые должны были бы быть поддержаны их братьями по расе, то есть угнетенным индейским населением. И эти орды Инчучуны заходили в город надкусанного яблока с севера.
Американцы же по полученной дезе ожидали высадки десанта с берега, где с целью обороны на Брайтон-бич стали селить бывших совеЦких евреев. Полагая, что высаженные на берег монголо-татары кинуться в первую очередь грабить еврейские лавки с модными штанами, персидскими коврами и посудой, дав тем самым время для перегруппировки американской армии.
Тут и началась моя карьера в стане идейного врага по причине неисповедимости путей Божьих.
Помниться к прибытию в казарму ко мне подскочил коротконогий "дедушка" узбек и предложил с ходу постирать его галифе. Я стоял в недоумении раскрыв свой рот и с его портками в руках. За узбеком подошел курносый питерский "дед" и поинтересовался:
-Что, Абдулла заставил тебя постирать штаны?
-Вроде того.
-Пошли, помогу. Он завел меня в сортир, где какой-то боец в то время драил чаши Генуи. По совету питерского я засунул штаны в половое ведро и хорошенько их там промочил, выжал и понес повесить на просушку.
(продолжение будет)