Новые истории - основной выпуск

Вроде, быль...
Школа. Класс. Урок литературы. Чтение наизусть "Песни о Буревестнике".
Выступает уже да-алеко не первый "чтец". Естественно, все потихоньку
занимаются собственными делами, никто не слушает.

А "чтец", запнувшись, выдает совершенно гениальный перл:
- Чайки стонут перед бурей,
Стонут, МОЧУТСЯ над морем...
...И замолчал. Чувствует - чего-то не то ляпнул, а чего - сам не понял.
И класс притих. Тоже почуяли что-то странное.
И в этой полнейшей тишине раздается спокойный голос с Камчатки:
- Это они от страха...

И тут до всех дошло.

По поводу вчерашней (13.05) истории про кота Пушу, которого хозяйка
пыталась покрасить хной и басмой в черный цвет.
Одна моя сокурсница по университету рассказывала, как ее кот -
обычной кошачьей серой в полоску масти - начал линять. И она решила
хной укрепить ему корни волос!
По рассказу хозяйки, ее кот - в отличие от Пуши - процедуру покраски
не полюбил и сопротивлялся отчаянно. Так что обработать удалось только
хвост - это заняло столько времени, что хна начала уже действовать,
как краска, и хозяйка помчалась в ванную ее смывать.
По окончании водных процедур кот был с миром отпущен на волю, оглянулся
на свой огненно-рыжий хвост - и в панике ринулся убегать куда глаза
глядят. Потом кот несколько успокоился, но хвост своим так до конца
и не признал. Все время, пока с хвоста не облезла краска, он его не мыл.
Начинал вылизываться, вылизывал себя всего, доходил до хвоста - и с
отвращением отворачивался.

Дело было в одной из в/ч году эдак в 1986, когда по немногим ТВ-каналам
"крутили" ролик А.Барыкина о программе телепередач. Начиналась песня
так: "Здравствуйте товарищи! Начинаем программу телепередач на завтра...".
И вот, насмотревшись как-то в воскресенье в свободное время советского ТВ,
бравые военнослужащие вышли на развод, проходящий по понедельникам
для всей части. На трибуну взошел грузный "папа"-полковник и громовым
голосом, многократно усиленным микрофонами, обратился к личному составу:
"Здравствуйта, товарищи!" - "Начинаем программу телепередач на завтра!"
тихонько ответил кто-то из задних рядов, но так, чтобы было слышно всем,
но не слышно на полковой трибуне.
Каково было изумление наших военачальников, когда вместо положенных
"Здравия желаю..." по всему плацу разнесся гомерический хохот. Смеялись
все, от рядовых до старших офицеров. Как минимум пару минут "папа"
пытался успокоить часть, тщетно что-то крича и матерясь.
Насмеялись все вволю, ну а личный состав части был наказан десятком
внеочередных строевых смотров в выходные вместо просмотра телепрограмм.

Эту историю мне рассказал отец. Дело было в 70-х годах, когда он учился
в мединституте в Баку. Проходил экзамен по политэкономии. Как известно,
этот предмет был ненавистен всем, а будущим медикам в особенности.
Товарищ отца, - назовем его Санек, - решил избежать зубрежку гнусной
политэкономии, а вместо изучения толстого талмуда, он достал несколько
свежих статей могучей фигуры тех лет - Алиева - и досконально изучил их.
Вся штука была в том, что директор кафедры политэкономии был родной
брат Алиева...

Так вот, наступил день экзамена... Практически ни на один вопрос Санек
не отвечает так, чтобы вытянуть хотя бы на "уд.". Преподаватель, прежде
чем поставить двоику, задает стандартный вопрос:
- В чем дело, пАчему сАвсем не готов?
И Санек, смотря прямо в глаза преподу, с совершенно серьезным видом,
твердым голосом заявляет:
- У меня не было времени хорошо подготовиться, потому что я изучал
статьи товарища Гейдара Алиева. Я посчитал, что в Азербайджане, где
процветает социализм, каждый человек должен знать и следовать тезисам
товарища Алиева.
Тут препод исподлобья покосился на соседний стол, где сидел брат Алиева
и принимал экзамен у другого студента, потом на Санька, и со злостью
проговорил:
- Слущий, ладно, иди, на тебе, три...

История такая. Пропьянствовав почти всю ночь с приятелями, утром ощутил
сильнейшую потребность поправить здоровье энным количеством пенного
напитка, произведенного из солода и т.д. На лицах друзей проступала
одна лишь мысль и она была идентична моей. Двинулись к палатке
и приобрели 2-х литровую баклажку "Очаковского-утреннего", вслед за чем
потопали в скверик на лавочку. По прибытии обнаружили отсутствие у нас
стаканов. Сразу купить их мы почему-то не догадались, а употреблять
из горлышка этой пластмассовой посудины не очень-то и сподручно.
В общем, отправился я обратно к киоскам. В первый - "стаканчики есть?" -
"Нет". Так вам и надо. Подхожу к следующему - "стаканчики есть?" Есть,
грит, 4 руб. штука. Я - "они что у вас, золотые?!" Не хошь, не бери,
было мне ответом. Душа требовала "скорей" и я, не тратя время на подход
к остальным киоскам, протягиваю 12 р. за три стакана, а она мне - три
стаканчика с мороженым! Ну не разглядел я, что это был киоск "Мороженое",
но она-то, тоже хороша - неужто по мне не было видно, какие стаканчики
мне нужны! "В конди-тер-ский!"

Не знаю, правда, или нет, но слышал я, что где-то существует должность
под названием "заместитель командующего по морским делам" или же,
сокращенно: "замком по морде".

Мы с доченькой (6 лет) ходили в гости к подруге, у которой сын одного
возраста с моим ребенком. Засиделись и решили остаться переночевать.
Нам с подругой хотелось еще немного почирикать, и мы положили детей
спать вместе на одну кровать. Дочка немного погодя приходит ко мне
и говорит: - "Мамочка, я хочу с тобой спать. Понимаешь, не могу я
с друзьями спать, только с родственниками."

Иду это намедни мимо киоска "Блинчики" на Пушкинской. "Тархун",
понимаешь, продают, "Саяны". Шрифт на бутылках одинаковый, расположен
на одном уровне. Две бутылки стоят рядом, этикетки слегка перекрывают
друг друга и образуют общую надпись: "ТАРХУЯНЫ". Я так ржал - народ
верно подумал - с глузду съехал.