Когда случилось, сам не знаю,
И-нет еще был не у всех,
Была история такая,
И рассказать ее не грех.
Парниша жил в Москве - столице,
Гулял, бухал И отдыхал,
Пока, как раненая птится,
Он пьяный в доску не упал.
А повод был ему нажраться,
Он поступленые отмечал,
Но надо ж было облажаться -
Товарищ предкам настучал.
Родители, прослышав это,
Кента решили наказать,
Забрать из шкафа сигареты,
Веревкой к стулу привязать.
Но что в России человека
От улицы может спасти?
Единственный ответ на это -
Менты в тюрягу замести.
Того ждать долго не пришлося,
Через неделю загремел,
И все семейство извелося,
Когда пацан на нары сел.
Да только парень был не чушка,
Ведь пару ходок он имел,
Держал захлопнутой кармушку,
Хотя базар терет умел.
На зоне правила другие,
И хоть ты кто - их соблюдай,
Держись подальше от мусарни
На остальных зека не лай.
Держи воров в авторитете,
И презирай всех петухов,
Учись спокойно спать при свете,
Со своих кич гони лохов.
Да, кстати, парня звали Тончик,
И погоняло он обрел,
К нему прилипло “Теоретик”,
Когда по первой ходке шел.
Клихуку ему эту дали
За то что всем прогоны гнал,
Своими умными речами
Наш Теоретик всех достал.
Но это было лишь прикрытые -
Весь этот не пацанский бред,
В реале был серьезным малым,
Имел перо И пистолет.
Конкретно занимался спортом,
В качалку частно забегал,
Но зеки этого не знали,
А те, кто знали - уважал.
И даже многие боялись,
По хатам слух такой ходил,
Что он однажды при побеге
Трех вертухаев завалил.
Так ладно, если бы из пушки,
Тогда бы слух свои смысл слил,
У вертухаем АКМы,
А он руками их мочил.
Быком в загоне Тончик не был,
Чего понты за зря бросат,
Хотя на воле мог шестерку
За нехер делать наказать.
Попал он в КПЗ за мелочь,
Менту по шее навернул,
За то, что тот его облаял
И сапогом нехило пнул.
Здесь оскорбленые должностного
И хулиганство тоже здесь,
Вот за такую-то провинность
Мог на червонец Тончик сесть.
Еще следак козел попался,
Он деньги отказался брат,
Сопротивление И взятку
Хотел паскуда приписать.
Но прежде чем рассказ продолжит
Про то, что суд ему там дал,
Я вам поведую немного,
Как Тончик первый срок мотал.
И про второй я не забуду,
Ведь это очень надо знать,
Чтоб личност его И характер
Вам до конца сумет понять.
Итак начнем, Антону двадцать,
Кто в эти годы не чудил,
Он тоже был не прочь подраться,
По кабакам гулят любил.
Бывало зависал ночами,
Не просыхал по десят дней,
Что ж, не учила его мама,
Как надо придержат коней.
Так вот, однажды, в пьяном споре,
Чтоб перед бабои понтануть,
Ондин приятель на Антона
Стал в непонятке пальцы гнуть.
Мол он щенок, баран рогатый,
Не может зад сам подтереть,
Такого на себя наката
Наш Тон никак не мог стерпеть.
Пошел базар, за словом слово,
Моча рекой в башку лилась,
И не прошло И пол минуты,
Как заварушка началась.
Один достал свою заточку,
Герой наш вытащил перо,
А тут, конечно все испортив,
Явились восем мусоров.
Откуда взялись - то не знаю,
Не сыщеш их И днем с огнем,
А парен, тот что зубы скалил,
Лежал проколотый пером.
Наш теоретик бы гапонов
Любого в схватке повалил,
Ан нет, ведь у подлючих копов
Т Т, “Макар” И “Валтер” был.
Они орут: “Лежать, не с места,
Всем оказатся на полу”
И по порядку всех облапов
Начали гнат свою хулу.
Все про права, про адвакатов
И про единственный звонок,
Потом браслеты нацепили
Прямо впихнули в “козелок”.
Ну, по приезду в обезянник,
Потом старшому доложит,
Что в кабаке один товарищ,
Всем долго приказал он жит.
Пошла бумажная работа,
Туда-сюда, комок земли,
В итоге И в прокуратуре
На Тона дело завели.
Следак устраивал допросы
И все признанье выбивал,
Антон молчал, жевал баланду
Суда без разговоров ждал.
Случился суд, ему убийство
По сто второй намолатили,
И без вопросов, без ответом
Семерку в строгую вломили.
Взросляк, то вам не малолетка,
Здесь свои закон и свои устой,
А многие авторитеты
Сюда идут, как в дом родной.
Прижится в зоне - вот задача,
Со всеми завести контакт,
Ведь без него загасят мигом,
Что ест не писаный, но факт.
Особняком стоять не выход,
Надеясь, чтобы пронесло,
Ведь зеки, сволочи тупые,
Могут состроить западло.
Вот в душной камере Бутырки,
Куда бедняга кинут был,
Он в себе клевое уменые
Уже на второй день открыл.
Был мастер чесат языком он,
Все темы развивать умел,
За это кличку Теоретик
От пахана И поимел.
Еще с рожденья даром дивным
Наш Теоретик обладал,
Был первоклассным полиглотом,
Сем птичих языков он знал.
Сообразив, какая сила
Была дана его мозгам,
И подорвавшись толмачем быть,
Он стал крутым не по годам.
Если кому маляву надо
Отправит было за кардон,
Антон переводил толково,
Грошами был не обделен.
Частенко разводящим был,
На сходках, стрелках имел голос,
Короче, за колючкой жизнь
Имела больше светлых полос.
Так постепенно Тончик наш
Все обрастал авторитемом,
Зека любили приходить
К нему за дружеским советом.
Не забывал и про общаг он,
Свое брахло туда сдавал,
Когда баланду раздавали,
Как за двоих веслом махал.
Имел знакомых средь воров,
Частенко вместе ханку жрали,
На сходняке через 6 лет
Воры его короновали.
Звонок - звонок, И снова воля,
Семь лет прошли, ура Аллах,
Антон, мозгами пораскинув,
Смекнул, что он не при делах.
Как говорится, жизни хочешь -
Тогда вертись И жару дай,
Тут Тон решил, что надо где-то
Конкретный поиметь свои пай.
Быков команду враз надыбал,
Район себе отвоевал,
И всем, кто там хоть что-то делал,
Крутую крышу ставить стал.
Второе счастье - это наглост,
Ее не грех много иметь,
Но ест всегда свои пределы,
В которых можно оборзеть.
Антон пределов же не видел,
Вперед он лез И всех давил,
Пока ему какой-то фраер
В натуре стрелку не забил.
Туда он взял с собой десяток
Своих излюбленных бойцов,
Хотел врагов стереть в пылинки,
Не оставляя там концов.
И вот на Ярославке где-то,
От МКАДа километров пять,
Сошлись две эти группировки
Рога друг другу посшибат.
Сначала треп неторопливый
О сферах дейтельности был.
Трех снаиперов для обороны
Тон по кустам там рассадил.
Он им сказал, сигналом будет
Случайно выпавший блакнот,
Браткам - чтоб после первой пули
Пускали арсенал свои в ход.
Базар - вокзал, блатные речи,
В кармане руку Тон держал,
При доставанье сигареты
Блакнот “нечаянно” упал.
Антон нагнулся, в это время
Кто так стоял, а кто дымил,
Тот фраер, что базаар держат стал,
Промеж глаз пулю получил.
Тут, обнажив свои волыны,
Братки устроили палбу,
Один хотел вызват подмогу,
Уже достал свою трубу.
Но теоретиковы парни
Свинца привыкли не жалеть
И группировку оппонента
Смогли конкретно подогреть.
Лежали все, стволы дымились,
Стоял от джипа только остов,
Наука будет то другим -
Не наезжай на отморозков.
О той разборке группировок
Узнали утром из газет,
Про Тона много рассказали,
Подняв ему авторитет.
Он отмечал свою победу,
И совершенно не мог знать,
Что фраерка хороший корешь
Решил Антона наказать.
По жизни был он приблатненный,
Любил неверным в нюх втерет,
Подумал: “Тон на воле пожил,
Теперь пора И посидет.”
Конечно, стукачом в ментовку
Большое западло идти,
Поэтому, позвав шестерку,
Сказал, что надо донести.
Менты схватились за мушкеты,
Решили Тона силой брать
И даже с воздуха прикрыли,
Чтобы не дат ему удрать.
Засаду нашему кенту
Устроили в квартире семной,
По сто грам водки накатив
Пред этим, чтоб было не стремно.
Его ждать долго не пришлось,
Через два дня Антон явился,
Патрон, конечно, не жалел,
Отчаянно с легавкой бился.
Но десят против одного -
Не равное есть состязаные,
В итоге наш бесстрашный вор
Был ранен, потерял сознаные.
Вот тут его И повязали,
Боялись, чтоб концов не дал,
Легко ребро задела пуля,
Тон много крови потерял.
Масть не поперла, он немного
Зависнул было на креста,
Про то, как Тончика лечили -
Это история не та.
Через неделку, уж окрепнув,
Мог сам ходить - начался суд,
И, как всегда у нас бывает,
Судеи подсунули паскуд.
Они ему за мило дело
Пятнашку думали впаять,
Наняв крутого адвоката,
Смог до десятки срок убрат.
На хате он назвался вором,
Признали все как пацана,
Полный гараж харчей набили
И дали шконку у окна.
За время той второй одсидки
Истории приключилась пара,
Один крысеныш стал борзет,
До этого не нюхав нары.
Шмотые вдруг стало пропадат,
Кусочки мыла, папиросы,
Все враз козла определив,
Устроили ему допросы.
Его бы надо форшмануть
Да в стену роги вбить гвоздями,
Как это водится у нас,
Решили разобраться сами.
О наказании гадать - без толку,
Просто опустили,
Как говорится у блатных -
Тарелку с дыркой подарили.
Участые в этом принимал
И нам уже известный Тон,
Когда он сам за дело взялся
Из камеры был слышен стон.
Но это мелочь по сравненю,
С тем случаем, что позже был,
В отместку на тягало зеков
Душняк хозяим закатил.
Прошла неделя, там вторая,
Братки хвосты стали бросать,
Центряк, владея грозной силой,
Не смог давленя оказать.
Антон решил покончит с этим,
И подозвавши пахана,
Сказал, что сам пойдет он к бате,
Иначе всем им зедс хана.
И умный мамонт к удивленю,
Решил Антону слово дат,
Хотел, наверное, увидет,
Как пальцы будет тот кидат.
Однако ж Тон, не облажался,
Дар речи четко филтровал,
Литературно выражаясь,
Про ситуацию сказал.
Уж предлагал ли он на лапу,
Грозил, чего-то обещал,
Да только в следующее утро
СИЗО свободно задишал.
Вся зона выпала в осадок,
Пахан со злости серым стал,
Такой он резвости И прыти
От Тончика не ожидал.
По зонам разошлись малявы
Про подвиг нашего кента,
И большинство воров в законе
Ему уз были не чета.
Но фигли раздуват тут жабры,
Загнувши пальцы постоянно,
За это можно оказатся
И в макентоше деревянном.
Об этом Тончик И не думал,
Его мозг занят был не тем,
Он был загружен построенем
Различных хитроумных схем.
Решил наш фраер вырываться,
Его достала жизнь в тюрме,
Я план побега был готов
Уже давно в его уме.
Но как задуманое сделать,
Рога наставить вертухаям,
Не обоитись с ними без силы,
Всем им фанеру поломает.
Он регулярно на прогулку
С троиным конвоем выходил,
Особо парни не боялись,
Ведь наш Антон спокойным был.
В день ничего не предвещавший,
Когда закат был у земли,
Его, три черта, как обычно,
На свежий воздух повели.
Шли двое впереди с наганом,
Их третии сзади прикрывал,
Не повезло ему всех больше,
Тон первого его убрал.
Как змей метнул назад свои локот,
И точно в горло угодил,
Вторым ударом под висок прям
Он малого того убил.
Лишь обернувшись, два других
Ногами в бубны всьхлопотали,
Через секунду все мертвы,
Даже валыны не достали.
Подробно карту изучив,
Он знал все выходы И входы,
Поэтому И черный ход
Нашелся с одного захода.
Но вот проблема - выход вел
В канализацию на зоне,
Только не побывав в дерме,
Не посидишь ты И на троне.
Лицо руками заслонив,
Для глаз оставив только щелку,
Он пробирался по дерму,
Как по тайге несутся волки.
Щитал он метры до конца,
И с ними проклянал он время,
Но мне его совсем не жаль,
Такое сам Тон выбрал бремя.
Вообще, по жизни человек,
Довольно странное созданые,
Наверно, в 10,000 лет
Его не разгадат сознаные.
По разному нам суждено
Пройти свои путь, свою дорогу,
И то, каким сей будет путь,
Зависит даже не от бога.
То есть возможность выбирать
Ест неотемлемое право,
Решенье принимая то,
Находимся в уме мы здравом.
Вот только не всегда оно
Ведет к тому, к чему желаем,
Бывает глупост совершив,
Мы очень круто попадаем.
Поняв, что жизнь не удалась
И что конкретно пролетели,
В желетку плачем или пьем,
Чтоб все вокруг нас пожалели.
Прочтя вес этот мрачный бред,
Пора вернутся там, где были.
Мне интересно самому,
Куда же мы вот так приплыли.
Сомненьям можно волю дать,
Подумать, что его догнали,
Башкою сунули в петлю
И похороночку послали.
Но проклят будь весь белый свет,
Коли такое приключилось,
Сейчас я вам дорасскажу,
На самом деле что случилось.
Если понравится, то пришлю продолжение.
п. с. извините за граматические ошибки, оригинал был в транслите