Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Скучаю по тем временам, когда у певцов, актёров, спортсменов не было соцсетей, и я мог спокойно наслаждаться их творчеством и достижениями, не зная насколько они тупые.
Проезжаю сегодня мимо девушки в чёрной футболке с белой надписью "Душнила". - Клёвая майка! - кричу ей. - Спасибо, но это футболка! - кричит она в ответ.
Дорого пахнущая женщина в деловом костюме, вышла из лифта и еще раз уточнила где находится кабинет Матвеева. Ей любезно показали и даже проводили до двери.
Женщина сделала глубокий вдох, чтобы скрыть легкий мандраж, почитала медную табличку с длинной должностью и именем «А. Ю. Матвеев», переложила в другую руку кожаную папку, решительно постучала и вошла.
За дверью оказалась приемная с компьютером, кофемашиной и полной, пожилой секретаршей.
- Здравствуйте, моя фамилия Васильева Ирина Петровна, я на собеседование к Александру Юрьевичу. На пятнадцать ноль-ноль. Хотя время только четырнадцать пятьдесят. Мне подождать?
- Сейчас я доложу, может Александр Юрьевич готов вас принять раньше. ...Ало, Александр Юрьевич, к вам Васильева на собеседование. Да, хорошо, идет… Пожалуйста заходите, он вас ждет.
Женщина открыла дверь высотой в два человеческих роста. Внутри было просто, но дорого. За столом сидел хозяин кабинета в белой рубашке без галстука и пиджака.
- Здравствуйте, Александр Юрьевич, я к вам на собеседование, зовут меня Ирин… О, Боже! Нет!
Хозяин кабинета тоже выкатил от удивления глаза и сказал:
- Твою же ж мать! Извините – это я не вам, а нашей ситуации. Давно не виделись, как говорится. Так что, мне теперь не стоит ждать от вас звонка?
- Видимо, стоит, но лучше не стоит. А у меня тоже, скорее всего, будет самое короткое собеседование в жизни?
- Ха, ну почему же? Я вас не гоню, присаживайтесь пожалуйста. Вчера ведь вы честно потратили на меня двадцать семь минут своего времени. А хотите по паре граммов коньяку, раз такой невероятный случай? У меня очень хороший.
- Спасибо, я бы с удовольствием поддержала, но за рулем, к сожалению.
- А, ну, да, я вообще-то тоже. Просто слегка растерялся. Тогда может быть кофе?
Хозяин кабинета нажал на кнопочку:
Валентина Викторовна, сделайте пожалуйста два кофе.
Возникла неловкая пауза.
- Простите, ради бога, с перепугу забыл как вас величать.
- Ирина Петровна, можно просто Ирина.
- Очень приятно, а я Александр, можно просто Александр.
- Александр, у меня огромная просьба, когда мои сотрудники будут вам от меня звонить, то пожалуйста не говорите про вот это вот все. Я ведь все еще работаю и пока не хочу сообщать, что в поиске. Вы меня понимаете?
- Да чего уж тут не понятного? Надеюсь и вы сейчас, выйдя в коридор, не сдадите меня первому встречному, как стеклотару… Похоже, мы с вами, Ирина, как две крысы, которые бежали со своих тонущих кораблей и столкнулись головами.
- Да, очень похоже на то. Не думала, что у вас тут тоже настолько все шатко, что даже такой как вы, покидает столь шикарный корабль и ищет работу.
- Да, Ирина Петров… Ирина, вы даже себе не представляете, насколько все у нас безнадежно. Если по Гамбургскому счету, то мы тут как на Титанике, на верхней палубе, которая еще не знает, про встречу с айсбергом. Повезло вам, что вы напоролись на меня, а то бы только потеряли время, а скорее всего и деньги…
- Да, нет худа без добра. Кстати, Александр, вам, наверное, завтра от нас позвонят, потому что я дала команду и предложат должность, только теперь я вам категорически не советую. Точно так же потеряете время, деньги и нервные клетки. Вот как-то так. Ну, что же, спасибо за компанию, за кофе, за добрые слова и удачи вам в поиске хорошей, достойной работы.
- И вам удачи, Ирина… Крепитесь. Полная тайна вкладов, то есть организации…
История эта произошла со мной где-то лет в 17. Дело было так. Я и мой товарищ на отцовском мотоцикле ("Днепр" с коляской, 1974 г.в. - кто знает, тот поймёт, что это из себя представляет!) возили из гаража глину на свалку - все в дерьме по самые уши, грязные, как черти. А надо ещё заметить, что и прав-то у меня тогда не было... И вот, зазевавшись, пропустил я нужный мне поворот и захотел, соответственно, развернуться. Фишка в том, что улица довольно узкая. И вот, начинаю я разворачиваться и слышу сзади дикое гудение клаксоном. Смотрю - обгоняет меня "Мерс" и останавливается, подрезая мне путь. Я пытаюсь его объехать, но этот номер не прошёл. Останавливаемся. Из "Мерса" вываливается этакая репа, вся в перстнях, в общем, круче него только его яйца, и развязно подходит ко мне, начиная гнуть пальцы, дескать, я его машину чуть не убил, что я мог попасть на "та-а-акие ба-абки...". Короче, хочет, чтоб я ему за моральный ущерб отвалил 100 штук (по тем временам, 1994 год, огромные для меня деньги). Я молчу. В голове совершенная пустота, ни одной мысли. И тут я, сам того не ожидая, выдаю фразу: - Мужик, вали отсюда! Я тебя прощаю... И замолкаю. Реакцию "репы" описать трудно. Он стоит и явно крышу пытается поставить на место, но у него это не получается - такой наглости он ещё не видел. Не знаю, чем бы всё это могло кончиться, но тут из "Мерса" доносится дикое ржание его братвы. Чувак стоит и не знает, что делать. Потом так легонько толкнул меня в плечо, сел в "Мерс" и уехал, а я долго обалдело смотрел ему вслед...
На уроке химии в одной из питерских гимназий учитель рассказывает о меди и о применении её сплавов: латуни, мельхиора и бронзы. Вдруг в голове у сидящего на последней парте троечника молнией проносится мысль, и он незамедлительно делится ею с окружающими: - А почему памятник Петру I называется "Медный всадник"?! Он же из бронзы! - Потому, Баранов, - наставительно говорит учитель, - что Пушкин в Лицее химию не учил!
На фотографии - Адольф и Лотти в день своей свадьбы. Чикаго, 10 января 1897 года.
Адольфу за три дня до свадьбы исполнилось 24 года. Лотти на два года его младше. Они познакомились в Америке, но родились в Венгрии, в регионе Токай, совсем недалеко друг от друга: он - в деревне Риче, а она - в деревне Эрдёбенье (Erdőbénye). Родной их язык, впрочем, не венгерский, а идиш. И на этом общее между ними, пожалуй, заканчивается… Лотти привезли в Америку в совсем юном возрасте, 8-летней девочкой, а Адольф приехал в 18-летнем возрасте, совсем один. На свадьбе присутствуют многочисленные родственники Лотти: родители, Герман и Эстер Кауфман, три брата, четыре сестры, дядя Моррис и дядя Сэмьюэл со своими семьями, а у Адольфа никого нет…
Его отец Якоб, фермер и владелец крошечной продовольственной лавки, умер, когда Адольфу был всего лишь год, а через шесть лет умерла и его мама Ханна. Осиротевшего Адольфа вместе со старшим братом Артуром передали на попечение дяде Калману, родному брату их матери, жившему в соседней деревне. Калман Либерман был ученым человеком, раввином, который хотел, чтобы его племянники тоже нашли свое призвание в изучении и преподавании Торы. Артур действительно выбрал этот путь, продолжил обучение в Берлине, стал уважаемым раввином и в итоге переехал в Иерусалим. А вот с Адольфом у дяди ничего не вышло…
Все его попытки пустить племянника по накатанной колее были тщетными, и в итоге, поняв, что этот мальчик «сделан из другого теста», Калман пристроил 13-летнего Адольфа помощником в небольшой магазин в соседнем селе. Адольф проработал в этом магазине три года- три спокойных и относительно счастливых года. Владелец магазина, Герман Блау, и его жена очень тепло приняли Адольфа, хорошо к нему относились, не перегружали работой и даже записали его в вечернюю школу, куда он ходил два раза в неделю. И все же, чем взрослее он становился и чем больше размышлял о своем будущем, тем яснее он видел отсутствие перспектив в венгерском захолустье и тем чаще им овладевала мысль о том, чтобы уехать. Уехать в Америку, о которой так захватывающе рассказывали в письмах решившиеся на отъезд знакомые.
Он сумел добиться у дяди разрешения на отъезд и получить в Бюро помощи сиротам деньги, которых, вместе с тем, что он скопил и тем, что ему дал дядя, хватило на дорогу до Гамбурга и на билет на пароход в Америку. 16 марта 1891 года он спустился по трапу корабля и оказался в Нью-Йорке, на другом конце света. Восемнадцатилетний юноша с листком бумаги, на котором был адрес друзей его покойных родителей и сорока долларами, зашитыми в целях безопасности в подкладку пальто. «Когда я спустился с трапа корабля и ступил на землю, у меня было чувство, как будто я родился заново»,- напишет он позже…
За 25 центов извозчик доставил Адольфа по адресу, указанному на бумажке: в иммигрантский Нижний Ист-сайд, к многоквартирному дому на Ист Второй улице. Он поднялся по темной лестнице, вдыхая запахи шипевшего на сковородках лука, пара из-под утюгов, табака, засоренной уборной, и постучал в дверь квартиры на третьем этаже. О его приезде, конечно же, никто не знал. Более того, его и не узнали, но услышав имена его родителей и откуда он приехал, хозяева приняли его с распростертыми объятьями. Его накормили, и он наконец-то смог сбросить грязную одежду и искупаться. Он даже не удивился тому, что ванна стояла прямо на кухне и что можно было просто повернуть кран и текла вода- он добрался до Америки и был готов к чудесам.
Через три дня Адольф уже работал в обивочной мастерской и получал два доллара в неделю. Через полгода он случайно встретил на улице парнишку из своей деревни и, узнав, что его брат владеет меховой мастерской, попросил о помощи с трудоустройством. Через год Адольф получал уже четыре доллара в неделю, снимал угол у бывших односельчан, записался в вечернюю школу, чтобы выучить английский, завел новых друзей и был счастлив. И все же, чем больше он размышлял о своем будущем, тем яснее он понимал, что наемным трудом состояния не заработаешь, и тем чаще им овладевала мысль о том, чтобы открыть свой собственный бизнес.
Он решил сосредоточиться на производстве модных в те времена горжеток из меха лисы, разработал оригинальную, спрятанную в лисьей пасти застежку и почти сразу заработал тысячу долларов! Неплохо для 19-летнего мальчишки, только-только начавшего жизнь с нуля в новой стране. В 1893 году Адольф поехал в Чикаго на Всемирную выставку, где познакомился с Моррисом Коном, владельцем небольшого предприятия по изготовлению меховых изделий. Адольф заключил с ним партнерское соглашение и… влюбился в его племянницу Лотти. Добиться ее расположения было не так уж просто, но в итоге, 10 января 1897 года, они поженились.
Через девять месяцев после свадьбы, точно в срок, у Лотти и Адольфа родился сын Юджин, а еще через три года- дочь Милдред. Бизнес Адольфа, между тем, успешно развивался, и в 1901 году он открыл филиал компании в Нью-Йорке и перевез туда семью. За несколько лет доходы компании взлетели до небес, и в 30 лет Адольф был уже по-настоящему богатым человеком, с роскошным домом на Вест 111-ой улице и состоянием в 200 тысяч долларов (примерно 6 миллионов на нынешние деньги). Однако, чем больше он думал о своем будущем, тем яснее он понимал, что хочет заниматься чем-то другим, чем-то увлекательным, необычным и рискованным. Чем-то, что принесло бы ему славу и признание.
В 1903 году Адольф вложил деньги в проект своего знакомого, открывшего зал развлечений с устройствами для испытания силы и ловкости, рулеткой, а также аппаратами со смотровыми окошками, через которые за несколько центов можно было увидеть движущиеся картинки. Эти аппараты заворожили Адольфа. Он понял, что это лишь первая ласточка, предвестник новой эры и настоящая золотоносная жила. Он забросил меховой бизнес, вложил все деньги в сеть кинозалов, которые вначале имели бешеный успех, а потом эффект новизны исчез… и Адольф разорился. Из роскошного дома с прислугой он перевез семью в квартирку над кондитерской лавкой, но не услышал ни слова упрека со стороны Лотти. Она отличалась удивительной стойкостью и верила в мужа.
А он был упрям и обдумывал стратегию, как превратить этот провал в успех. И он придумал! Ему в голову пришла гениальная идея сделать ставку не на короткие кинозарисовки, пустые минутные забавы, а на полнометражные, качественные фильмы с театральными звездами в главных ролях. Революционная по тем временам идея: никто не верил, что зритель будет сидеть и смотреть на «движущиеся картинки» целый час. Адольф же видел за этим будущее... Его звали Адольф Цукор и в 1912 году он основал одну из самых известных киностудий мира, Paramount Pictures.
Он прожил очень долгую жизнь, и прожил он ее по своим правилам, от начала и до конца. В 93 года он продолжал выкуривать по три сигары в день. В 96- жил один и полностью себя обслуживал (на тот момент он уже 13 лет как овдовел). В 97 он приходил каждый день на два часа в студию Paramount на работу. Свое 100-летие отметил роскошной вечеринкой в Лос-Анджелесе, на которую пришло больше тысячи гостей, включая самых известных и влиятельных людей того времени. В 101 год все же нанял помощницу по хозяйству, но каждый день ходил обедать в клуб. В 102 года ему уже было трудно ходить, но он отказывался пользоваться креслом-каталкой, и хотя короткая дорога от двери квартиры до лифта занимала у него десять минут, он упрямился и ходил с палочкой- медленно, с трудом, но все же сам. В 103 он был уже плох, но не жаловался и по-прежнему уделял много внимания своему внешнему виду: всегда был гладко выбрит и аккуратно, по-деловому одет. Он так и умер 10 июня 1976 года- одетый с иголочки, в рубашку с галстуком и жилет от костюма-тройки. Присел в кресло вздремнуть и не проснулся. Ему было 103 года.
Сирота из венгерского захолустья. Несостоявшийся раввин. Стоящий на палубе корабля подросток с сорока долларами, зашитыми в подкладку пальто. Работник обивочной мастерской. Дизайнер меховых горжеток. Влюбленный юноша. Строгий с сыном и млеющий при виде дочери отец. Преданный, обожавший свою Лотти муж. По воспоминаниям сына, он не снимал золотое кольцо с сапфиром, которое Лотти подарила ему в день помолвки, хотя не любил украшений, а в день рождения, даже в трудные времена, всегда дарил жене громадный букет роз с письмом, в котором объяснялся ей в любви. Властный, несгибаемый бизнесмен. Король киноиндустрии. Отец игрового кино в Америке. Иммигрант, до конца жизни говоривший на английском с сильным идишским акцентом. Человек маленького роста (152 см) и больших амбиций. Неутомимый фантазер. Расчетливый прагматик. Визионер. Легенда. Адольф Цукор (1873-1976)
1. "Я из будущего. В будущем не станет обыкновенных людей. На Земле будет жить пять миллиардов исключительных, знаменитых, одаренных людей," – то есть через сто лет население уменьшится на 2 миллиарда.
2. Алиса подчёркивает: она самая обычная школьница, в будущем такими станут все. Но если знание многих языков (с десяток) ещё объяснимо, то зачем тренировать умение прыгать из окон и без труда прыгать через трёхметровые заборы? На упражнения для общего физического развития что-то непохоже. А вот на что похоже — так это на программу для тренировки спецназа. Ну, или на «улучшение породы людей», евгенику.
3. Реакция Крыса, когда к заброшенному дому подходит 6 «В» класс. Не спецназ, не «Альфа» — десяток детей. Против матёрых вооружённых пиратов. Но у Крыса — никаких сомнений: «Всё, Весельчак». Он хорошо знает, на что способны земные дети его времени.
4. Устаревшие, но боевые бластеры.
5. Флип. В качестве городского транспорта — штука спорная- конструкция предельно небезопасная. Но внимательно присмотритесь к модели. Высоченный подголовник. Иного варианта, кроме как защищать шею при перегрузках, что-то не придумывается. А ведь перегрузки — это не пассажирский режим, а экстремальный. Например, боевой. Круговой обзор. Идеально в боевых условиях. Открытые дверные проёмы. Стрелять? Высаживаться?
6. Биороботы. «Простой мусорщик» и романтик Вертер, которого даже бластер не сразу берёт. Что мы о нём вообще знаем? С одной стороны, это явно устаревшая модель с шаркающей походкой паралитика, судя по всему, не способная передвигаться быстрее хромой черепахи. С другой стороны... Эта шаркающая походка легко может сменяться бесшумной (ещё и с подстройкой под шаг впереди идущего). Прыгать, кстати, Вертер тоже может — хоть бы изображая гитариста. Без усилия он хватает двух пиратов и вертит их в воздухе. Выдерживает пять попаданий — и только шестое оказывается фатальным! Списанный боевой андроид? Пираты, что характерно, «старую консервную банку» узнают с первого взгляда.
7. Эта странная Полина. В скромном платье, абсолютно не выделяющаяся на фоне людей 1984 года. Шутка. Она намеренно привлекает внимание школьников Коли и Фимы (почему-то больше НИКТО на нее не обращает внимания и ни один мужик не видит ее скромное декольте. Отвод глаз?), провоцируя их на слежку. Кстати, помните, как она посматривает, идут ли они за ней? Зачем сотруднику секретной организации так выделяться в 1984 году? Возможно, это был расчет — чтобы мальчики нашли машину времени. Зачем?
8. Алиса рассказывает одноклассникам откровенные сказки — и не скрывает этого.
9. И ещё одно. По неясной причине ни у кого не возник вопрос, которым стоило бы задаться: «А почему именно мы?». А ведь он прямо-таки напрашивается.
Вспомним, откуда возвращаются остальные сотрудники. Иван Сергеевич спасает раритеты из Александрийской библиотеки — скорее всего, имеется в виду разгром 391 года, а значит, и падение Рима не за горами. Профессора Гоги мы видим в одежде эпохи Людовика XVI, он только что беседовал со стариком Вольтером; значит, осталось всего несколько лет до Великой Французской революции. Мария работает с неандертальцами — возможно, последними, и уж точно вымирающими.
И — Полина. У нас. В 1984-м. Перестройка начнётся через год, в марте 1985-го. Что сотрудник Института времени делает у нас? Что спасает? От чего? Мы не знаем этого точно и не узнаем уже никогда. Но если какая-то эпоха интересует историков будущего, её обитателям — нам — можно только посочувствовать.
P.S. Информация взята и переработана из многих источников. Что-то у Налбандяна, что-то у Татьяны Луговской, что-то в youtube, что-то у Жукова, что-то еще у кого-то.
Женщинам обычно достаточно 10 минут, чтобы понять, что с определенным мужчиной не стоит вступать в близкие интимные отношения. Еще 3-4 года уходят на то, чтобы в них вступить и убедиться точно, что делать этого всё же не стоило.
Похожее на этом сайте уже было. И тем не менее поведаю.
Надо мне было по делам в таможню. Стою в бюро пропусков. Передо мной мужчина средних лет подает паспорт в окошко, просит пропуск. А ему женщина, выписывающая пропуска, сообщает, что его паспорт недействителен. Он говорит "да знаю я, ну Вы уж уважьте, выпишите пропуск. Вы же меня знаете, я же несколько лет уже к вам хожу. А с недействительным паспортом буду решать, когда в отпуск пойду". Я несколько удивился и поинтересовался, что да как. И вот что он мне поведал.
Он 1980 года рождения. Настало время менять паспорт по возрасту. Сдал он его, взамен получил новый. И ахнул. В графе - "место рождения" у него красуется "г. Санкт-Петербург". Молодая сотрудница паспортного стола паспорт делала. Он сказал, что жертвами ЕГЭ некоторых нынешних неграмотных выпускников называют, а на самом деле жертвы ЕГЭ - это те, кто от таких выпускников страдает.
Хотел обратно отдать, но девушка ему сказала, что замена паспорта по таким причинам - 2 недели. А он во внешнеэкономической деятельности занят и по таможенным постам города мотается каждый день. И везде пропуск надо выписывать. Две недели не мог он ждать. Паспорт забрал. Рассчитывал, что далеко не все заметят этот ляп. Так оно в общем-то и получается - замечают далеко не все, а кто замечает, тех обычно удается уговорить пропуск таки выписать. Но по закону паспорт недействителен и 30 дней на обнаружение ошибки уже к концу подходят. В итоге он эту неделю дорабатывает и идет в отпуск за свой счет на две недели - паспорт менять.
Был у нас в вузике старичок один, хоть и профессор, однако бывший шахтёр, непосредственный такой, простой и решительный. В общем, не шибко обременял он себя разными там условностями. Однажды назначили нас с ним зазывалами – окучивать программу по профориентации и привлечению школьников-абитуриентов. Проводили мы разные мероприятия в школах.
И вот как-то раз пришли к нам школьные директора. Встречаем мы их в холле, чтобы развести по аудиториям. Дамы в основном сельского габитуса, в непременных шубах, решительные, свирепые, как на подбор. Сразу видно, что без устаревших предрассудков и комплексов, с хрустом прошли по головам своих менее отчаянных товарок – к рынку, тсзть, готовы. Но профессор этот умудрился здорово смутить даже их. Оглядев их по-хозяйски, как тов. Сухов гарем, гаркнул:
- А ну-ка, бабоньки, живо, кто откуда? Ща мы вас всех оприходуем, кого куда! Вовка! А ну тащи разблядовку!
Кто-то приходит в этот мир и оставляет после себя наследие. Другие - заметный след. Третьи ограничивается наследством. А кто-то просто гаденько наследит да и был таков.
