Записки сумасшедшего ресторатора. Часть 1(окончание) И наступил день
"Д", час "Ч". Кухня упаковывала закуски, администратор с дикими криками
и мигалкой на голове бегала со склада на склад, разыскивая потерявшееся
стекло, официанты путались под ногами как коты. Лишь бармен Олень
философски жевал спизженный бутерброд и мечтал о снежной тундре,
северном сиянии и нежных оленихах. Старшая повариха Семеновна нахмурив
лоб никак не могла вспомнить куда жареному поросенку вставляется яблоко
и морковка с хвостом зелени, то ли яблоко в рот, а морковка в задницу,
то ли наооборот. Поросенку все было до пизды, он сверкал вставленными
вместо глаз маслинами и хвастался перед паровыми осетрами морковкой под
хвостом. Осетры молча завидовали им досталось всего лишь по пучку
петрушки в рот и по горстке неродной красной икры для украшения спины.
Через пол часа народ на Ленинском проспекте наблюдал следующую картину:
на тротуаре перед рестораном стояли три бронированных инкассаторских
фургона с надписями "Polska Folk Kurvabank" и "Twoje pieniądze w
bezpieczne dupe" * и снующую, орущую толпу в белых поварских куртках и
рубашках с бейджиками. Вездесущие бабки с вожделением оглядывали могучих
инкассаторов, совали головы в фургоны, хищно осматривали осетров с
поросятами и задавали свой извечный вопрос; "А почем это"?. Наконец то
мы загрузились и поехали в неизвестное, мы это Ваш покорный слуга,
администратор, Мудрый Олень и горстка официантов обоего пола и лишь
одинокая Семеновна оставшаяся на хозяйстве, стояла на тротуаре и роняя
обильную материнскую слезу крестила наш кортеж большим крестом.
На крыльце банка нас встречала при полном параде главный бухгалтер всех
времен и народов Маша, одетое в "скромное" платьице на которое ушло
метров 15 ткани и украшенная золотым запасом развивающейся страны. Судя
по широкой улыбке, Манюня успела принять грамм эдак 300 и поиграть с
парочкой охранников "в зайчика". Началась разгрузка, подхалим Олень
умудрился угостить Марию Алексеевну спизженным пирожком и та ходила по
операционному залу, постепенно превращавшемуся в банкетный в
откусывательно-жевательном режиме, громко умиляясь
лапочками-поросятками. Вечно голодные охранники и пелотки операционистки
приданные нам в помощь подкатывались к Оленю в надежде получить
пирожковый подарок, но злобный Олень показывал на меня глазами и делал
страшное лицо.
Наконец то все было выставлено. Оставалось ждать гостей. Скромная
польская бабушка-управляющая банком очень тихо попросила попробовать
кусочек селедки, кусочек ей был немедленно выдан. Пани откушала
селедочки и удалилась в свой кабинет. Машин заместитель, бесподобная
Эмма отчаянно семафорила мне правым глазом, предлагая бухнуть пока не
приехали гости. Мы своровали канапе с икрой и слегка бухнули. Ожидание
стало не таким напряжным.
И вот в 17 часов в банк стали съезжаться гости. Первыми пришли голодные
журналисты, потом на шикарном, лаковом, двухэтажном автобусе приехала
польская делегация, Калининградские бизнесмены с женами взятыми напрокат
в ближайшей сауне, какие то непонятные деятели культуры и искусства.
Потом приехал мэр и куча чванливых блядей - чиновниц мэрии. Все как одна
одетых в норковые шубы и килограммы безвкусного золота. Началась
официальная часть.
Официальная часть была как всегда скучна, Маша произнесла положенную
речь и с хитрым выражением лица подошла ко мне.
- Посмотри на этих мандавошек из мэрии, знаешь откуда у них такая куча
золота?
- Наверное взятки берут - выложил я свою гипотезу
- Да хер там, кто им даст? Они же, бля "финансисты", слово финансисты
Маша произнесла с Ленинской ненавистью. Они, бля по Египту в норковых
шубах ходят в жару, что бы статус не потерять. Зайдет такая дура в
ювелирную лавку, распахнет шубу, а там ее прелести до колен висят, арабы
то всеядные, но в этом случае начинают в них кидать всем что под руку
попадется, иногда в исступлении и золото кидают. Вот и приезжают обратно
"красавицы" упакованные ювелиркой. Потом тебе расскажу, как они в
Греции шубы покупают. Маша включила киловаттную улыбку и направилась к
гостям. Я представил себе несчастного араба сидящего в ювелирной лавке,
от скуки почесывающего себе яйца к которому вдруг врывается потная баба
в норковой шубе на голое тело и распахивает ее, потрясая свисающими до
колен сиськами и прочими прелестями. Мне стало жалко арабов,
действительно и весь товар отдашь, лишь бы этот мохнатый шайтан свалил.
От нечего делать я позвал Оленя и рассказал ему Машину версию,
приобретения золота в Египте дамами из мэрии. Кажется я сделал это зря,
потому что через 10 минут весь персонал ресторана совместно с банковской
охраной поглядывали на мэрских баб и кусали губы еле сдерживая смех.
Официальная часть закончилась, журналисты ринулись к закускам первыми,
на ходу доставая из карманов полиэтиленовые пакеты, но были остановлены
и посланы на хуй бдительной администраторшей рыжей Иркой. Мандавошки из
мэрии не увидев на столах свежих устриц, черной икры, трюфелей и
рукколы смотрели на всех укоризненно (как пизда на электробритву), но
покрутив ебальниками начали оснащать свои тарелки едой. Польска строна,
вовсю кокетничая со всеми и вся тоже подтянулась к закускам. Чем
отличаются русские и поляки на подобных мероприятиях? Да ни чем, у нас и
у них есть одна общая черта- пить пока есть куда. Градус веселья
поднимался, жалобно зазвенел первый разбитый бокал, гости разобрались на
группки по интересам. Маша, как крейсер ходила от одной группке к
другой, умудряясь накатить с каждым гостем. Ее заместитель Эмма
образовала вокруг себе кружок из полек и рассказывала им скабрезные
анекдоты, польки заливались беспечным смехом. Мэр потихоньку свалил,
следом за ним начали потихоньку расходиться норковые золотодобытчицы.
Счастливые поросята с осетрами заканчивали свой земной путь в желудках
гостей. Все шло спокойно и чинно, но тут появился начальник службы
безопасности с гармошкой и начался концерт художественной
самодеятельности. Подвыпившая Эмма начала петь частушки, от которых икра
на канапе полопалась в смущении и покраснела еще больше, всего текста я
не помню, но что то там было про секс для развития костей. Польска
строна не осталась в долгу, отобрав гармошку у безопасника она исполнила
хором польскую игривую песенку " Dupa jak cukierka", потом Эмма под
акомпанемент безопасника исполнила "Виновата ли я" в собственной
редакции. От Эмминой редакции покраснели даже зеленые огурцы в овощном
ассорти. Польска строна в ответ исполнила не менее забористую песню под
названием "Kawa", не судите строго, но перевод примерно такой:
Пей Марыська это кава
Та и выпила раззява
Утром встала в шесть часов
Не резинки не трусов
Цап за сраку, мокра срака
Значит выебал собака
Потом обе стороны станцевали "Краковяк" и польские гости начали
потихоньку зевать и выразительно поглядывать в стороны автобуса, начался
великий исход поляков из России. Наконец то панов, паненок и пани
загрузили в автобус, трижды пересчитали, дали с собой ящик минералки и
отправили. Мы собрали, посуду, мы упаковали посуду, мы загрузили посуду.
Мы накормили персонал банка. Мы отправили домой матершинницу-гламурщицу
Эмму. Маша, пытающаяся подарить мне с барского плеча свою-шубу танковый
чехол была посажена в свою чудовищную машину и отправилась домой. Маша
врубила Шнура и поехала.
Обычный день больного на голову ресторатора кончился.
С наступающим
--------------------------------------------------
* твои деньги в надежной жопе