Лежал я год назад с апендицитом в больнице. Всего делов-то – апендикс
вырезали, в палату положиди и лежи, пока раны заживают. И вотпривозят к
нам одного кадра. Мальчишка лет пятнадцат. , одет в форму Вермахта.
Народ начинает смеяться, мол где тебя фриц ранило. А оказалось все
просто. Реконструкторы собрались на очередное свое представление.
Естественно и «немцы» были. Начали игру, это как у ттолкиенистов, но
только оружие другое. Ну и это кадр решил схватиться в рукопашкную с
красноармейцем, причем обо друг друга знали, и если не были друзьями, то
хорошими знакомыми – точно. Вроде началось все в шутку, но потом одно
неосторожное движение и «немец» пропоротый четырехгранным штыком
валиться на землю. Так ерунда. Бок слегка задели. Но все равно
проишествие. Вызвали скорую, и его отправили в больницу. И вот
представьте, лежит на кровати парень, на стуле - немецкая форма
Вермахта, а на тумбочке каска. Народ смеялся до того, что просил его
перевести в другию палату, а то швы расходяться. Врачи, когда его
осматривали и оперировали, тоже не смогли сдержаться от шуток – рана-то
пустяковая, поэтому можно и похохмить. А вот когда к нему два друга
приехали, почти сразу после операции, это был отдельный цирк. Они оба
носили форму войск НКВД. В палате от смеха люди прослезились. А чего
стоили одни каментарии.
Рано или поздно доберётся историк до этой истории – может, на тему
первых российских видеоконференций, может на тему потрясающих
человеческих судеб. Чтобы облегчить идентификацию, все детали я оставил
подлинными, включая имя героини и её владивостокский адрес. Но здоровый
туман я тоже оставил – иначе героиня меня по башке настучит вместе с
моим начальством.
Летом 2002-го я стал координатором проекта, оживившего нелёгкую историю
российско-японских отношений – с октября мы были должны запустить
двухлетнюю серию из более чем тысячи сеансов видеоконференций. До этого
международные видеоконференции с участием России были разовыми
спецмероприятиями, поэтому я несколько лопался от гордости. Мы просто
обязаны были стать первыми – годовой бюджет моей конторы далеко
зашкаливал за миллиард рублей, бюджет нашего токийского партнера до
миллиарда слегка не дотягивал, но уже в долларах. Это были два
инновационных монстра-побратима. Бюджет самого проекта тоже получился
некислым – зарплаты техперсоналу, участникам и мне координатору, налоги,
командировки, оборудование, зверские цены за трафик, и прочая и прочая.
Но главная моя задумка, видеоконференции нового поколения H.323 на
системах Polycom, в бюджет всё-таки не вписалась - упёрлись скупердяи
японцы. Пришлось ограничиться маленькими невразумительными рожицами на
экранах, типа нынешнего скайпа, а могли ведь быть и огромные морды
телевизионного качества с хорошим звуком. Для меня это было как анекдот
про разгулявшихся гусаров – «Давайте искупаем наших коней в шампанском!»
Посчитали, задумались – «может, хоть кота пивом обольём?»
Для меня обычная IP-видеосвязь была именно обливанием кота пивом. И
всё-таки гордость за проект продолжала распирать - в таком масштабе
международные видеоконференции ещё никто в России не затевал. В качестве
попутного пиара я пригласил на очередной пробный сеанс одну влиятельную
даму со связями. Посмотрев сеанс, она вместо того, чтобы восхититься и
проникнуться, вдруг сказала разочарованно – «Моя подружка у себя дома
ведет международные видеоконференции уже полгода, и картинка там кстати
гораздо лучше…».
Обиднее всего из дальнейшей беседы оказалось, что партнер этой
загадочной подружки находился именно в Токио, то есть там же, где и мой.
Токио был труднейшим партнёром - сигнал из Владивостока допрыгивал до
Японии за пару хопов, а дальше вертелся несколько десятков хопов уже в
самой Японии по их запутанным до невозможности сетям. Азиаты, что с них
возьмёшь. Качество IP-картинки получалось гадостное, отчего я и просил
систему нового поколения.
В общем, я попросил срочно предъявить эту невероятную подружку. Дама
справедливо догадалась, что я ей не верю, обиделась и позвонила.
Оказалось, её подружка как раз ехала мимо нас по центру и спешила на
очередной сеанс видеосвязи со своим женихом из Токио. Она вызвалась
довезти нас до своего дома и показать сеанс. Через пять минут к нашему
пятачку на Океанском проспекте подлетела лёгонькая подержанная
иномарка-японочка с транзитными номерами и забрала нас с собой. Девушка
за рулём вела великолепно, но в машине ориентировалась неуверенно. «Я
только сегодня в неё села!» - весело объяснила она. Оказалось, эта
машина у неё где-то тридцатая по счёту, все с нулевым пробегом по России
- брат даёт покататься перед тем, как продать. Сама девушка имела вполне
обыкновенную миловидную внешность, была тонка, белобрыса и слегка
курноса, ножки всякие из неё торчали – во Владивостоке таких пруд пруди.
Этот типаж часто можно встретить в западных фильмах про принцесс и в
японских мультиках – анимэ про боевитых девиц со стрекозиными глазами.
Звали её Лиза. До её дома на Нерчинской ехать было всего ничего, но мы
слегка застряли в пробке. По пути она легко рассказала, что несмотря на
привлекательную внешность, внутри она полный хлам – в животе растёт
доброкачественная, но очень зловредная опухоль, которую вырезали уже
семь раз. От этого от неё сбежали все женихи, кроме одного – индийца, с
которым она познакомилась по Интернет-переписке. В процессе переписки
парень нашёл себе работу в Токио, чтобы быть поближе к Владивостоку, и
по пути на новую работу заехал к ней на неделю. После этой встречи всё
стало у них настолько серьёзно, что парень отказался от отдельной
квартиры в Токио и поселился на чердаке-студии вместе с десятком своих
собратьев. Он принялся копить деньги на качественную зарубежную операцию
для своей любимой девушки. Через пару месяцев он не перенёс разлуки и
прислал ей по почте приборчик – ту самую систему Polycom-видеосвязи.
Присоединяла она её сама. С тех пор они виделись и разговаривали
ежедневно.
За разговором мы подъехали к длинной бетонной 9-этажке в пролетарском
районе на Нерчинской. Возле подъезда кучковались синие лицами мужики. Из
окон её квартиры открывался эффектный, но несколько унылый вид на
тюрьму, вышки-антенны и такие же многоэтажки. Квартира оказалась
довольно просторной, может даже пятикомнатной в советское время, пока не
снесли пару переборок. Но это была убитая квартира – как будто корова
языком слизала всё, что можно продать на барахолке хотя бы задёшево. На
диване возвышалось огромное голое пузо в форме арбуза и оглушительно
храпело. «Отчим» - вежливо представила девушка и пошла с нами дальше. За
следующей стенкой на топчане торчало ещё большее по размеру пузо, очень
волосатое, и тоже храпело. «Брат отчима» - коротко сказала девушка,
грустно вздохнув, и мы продолжили свой путь. В ванной слышался шум воды
и женский смех. Лиза на секунду задумалась, оглядывая разбросанные вещи,
и наконец бросила: «Какая-то баба брата отчима».
Маленькая комната самой Лизы оказалась опрятной и тоже пустой. По всему
полу стелились многочисленные провода, а возле окна стоял скромный
компьютер с большим монитором, на котором находилась та самая,
оказавшаяся мне не по зубам чёрная камера-процессор с заветными буквами
«Polycom». Лиза включила компьютер, и на экране показалось улыбающееся
молодое лицо её жениха. Наверно, это был какой-то неправильный индиец –
у него была курчавая борода и сросшиеся посередине брови. Его огромные
выразительные глаза, под стать самой Лизе, казалось тоже вот-вот
срастутся на переносице. Увидев целую депутацию из России, он
застеснялся, исчез с экрана и приволок толпу индийцев, видимо для
паритета. Обе стороны неплохо залопотали по-английски. Наконец мы
оставили жениха с невестой в покое и пошли на выход мимо возвышавшихся
храпящих пуз. Честно - я был в ауте.
Лиза через несколько месяцев сделала успешную операцию и вышла замуж за
этого индийца. Свадьбу они праздновали на Гаваях. Через полгода после
описанных событий я пробил оплату Polycom-системы для нашей конторы. Но
на месяц нас опередил Санкт-Петербургский университет, которому она
досталась по гранту на халяву в январе 2003-го. Возможно, были ещё и
московские бизнес-конторы покруче, которые использовали эту систему для
международной видеосвязи уже в 2002-м. Но эта хрупкая девушка, похоже,
всем нам утёрла нос…
Это не совсем история... Живу в Краснодарском крае, и возникла
необходимость утилизировать туш животных. Начал искать спец
предприятия... И вот он, прекрасный кандидат, "Тимашевский
ветсанутильзавод" дешего и недалеко. Созваниваюсь и попадаю... в
"колбасный цех". Странно, наверное ошибся номером. Пререзваниваю. Нет,
не ошибся, помимо утилизации туш, как таковых они производят удобрения,
костную муку и колбасу... Видать антикризисные мероприятия, безотходное
производство
Не верите?
http://runom.ru/zavod/25/27/timashevskiy-vetsanutilzavod/
Реальная история. Маленький магазинчик в украинском селе. У прилавка
молоденькая продавщица и поддатый дядька, покупает конфеты. Видно где-то
разжился денежкой, сам уже угостился и деткам гостинчик соображает.
Дайте мне тех конфет, и тех, и этих и вон тех, короче - выбирает долго и
нудно. В конце концов выбрал все что хотел, начинает рассчитываться и
тут взгляд его подает на дальний закуток витрины. А это что за конфеты?
Продавщица отвечает - это типа "Раковые шейки", "Рачки" по местному.
Дядька, возмущенно. О! Шо ж вы мне рачки не дали. Продавщица, похоже, не
поняла юмора, а я еле-еле удержал смех.