Новые истории - основной выпуск

Москва, Большая Академическая улица. В автобусе рядом со мной явно
провинциальный дед с более продвинутым внуком лет 17. Проезжаем огромный
плакат, на котором парень в тёмных очках - белый смокинг,
галстук-бабочка, на физиономии выражение, как у английского лорда,
которому поручили лично вынести помойное ведро.
Дед читает подпись на плакате: - TIMATI... Что-то знакомое... Это тот
немец-пидарас?
Внук, флегматично: - Насчёт немца, дед, ты не угадал.

У меня в деревне был закадычный друг Андрюшка, я вообще был жадным до
нового, реалий и тонкостей деревенской жизни не знал и очень мне было
всё интересно, и как печь топят и как корову доят и масса других
интересных вещей.
Андрюшка покуривал, таскал у отца сигареты, они висели вроде открыто, в
авоське на кухне, но были безусловным табу.
Сигареты украдены, партизаны в количестве двух бойцов скрытно
переместились в телятник, он был не далеко и если Андрюшку звали, можно
было услышать. Закурили, голова у меня закружилась, во рту гадость, но
курю вдруг понравится, сигареты отвратные "Памир", отец андрюшкин дядя
Петя, деревенский пастух, фронтовик, называл эти сигареты "нищий в
горах".
Время обеда и мы забыли про всё, а он что-то забыл, выгоняя телят
пастись, и пошёл в телятник, замерли мы оба, нрав у него был крутой и
нам бы досталось... И я бросил сигарету в угол, там где мы курили всюду
было полно соломы, и вторая сигарета полетела, стоим не дышим, он
покопался совсем рядом с нами, что взял и ушёл...
Оглянулись, а уже горит, да так занялось всё разом, переглянулись и
убежали в разные стороны...
Телятник сгорел дотла, огромная чёрная проплешина, страшная какая-то,
пугающая...
Разбирательство, милиция приехала, председатель колхоза, и валят всё на
отца Андрюшки, курил, бросил окурок, сгорело, разгильдяй, думать же
надо...
Стыдно ужасно, и как будто каждый кто тебя видит, так внимательно
заглядывает тебе в глаза и они спрашивают, так тихонько...
Дима, это не ты телятник-то сжёг?
У этой деревенской семьи мы брали молоко, и матушка Андрюшки увидев меня
на следующий день, спросила бидон где? Дома... Сходи за ним и приходи
назад...
У их дома был большой амбар, сено там запасали на зиму, я вернулся,
поставь бидон и крышку у него сними, и иди сюда поможешь мне и Адрюшка
тут в амбаре, ты же его искал.
Зашёл, и всё понял, Андрюшка белый стоит, молча и смотрит на меня...
Дверку прикрыла засовом, и взяла верёвку, толстая верёвка такая, сено ей
перетягивают когда на телеге везут...
И отходила нас этой верёвкой, молча без истерики и криков, пустых слов и
визгов, мы не прятались и не закрывались, досталось нам крепко, по
настоящему, синяки сошли через месяц, чёрная спина была.
Бросила верёвку, села где стояла, голову обняла руками, и стала
говорить, вот тем самым тихим голосом, плакала и говорила, что дядю Петю
посадят в тюрьму, у меня 12 детей, как мы будем жить?
И конечно не все были маленькие, но что что такое в деревне без мужика,
я своим мозгом понимал очень хорошо, видел как и чем они живут, а я
теперь понимаю, что это была реальность, телятник на 120 голов, сгорел
дотла.
Она ушла, а мы молча просидели до вечера...
Историю эту, как-то замяли, отец Андрюшки вернулся, все выдохнули...
Бабушка моя плакала не переставая, пока он не вернулся...

Я сидел дома и не выходил, мне надо было, надо было самому, мне надо
было увидеть дядю Петю, я не мог носить это в себе.
Я знал, где вечером он пойдёт с работы один, мне не было страшно, но я
решил сесть так чтобы он меня увидел издалека, там дорога и дом, где мы
жили, крайний в деревне.
Я взял табуретку и сел у края дороги, стал ждать... Я его сразу увидел,
и он меня, он медленно шёл, устал. Я встал и подошёл к нему, не могу
смотреть ему в глаза, стою и молчу, и он молчит, лучше бы он ударил меня
или заорал, рассказал что я плохой и место мне в тюрьме...
Дядя Петя прости меня... Он просто руку мне положил на плечо... Ладно,
Митяй...
Пошли со мной, я скоро на пасеку пойду, ты на пасеке-то был? Уголёк
готовить надо, струмент и одёжу опять же, думать-то надо завсегда, чо и
как делать будешь, а то пчёл обидишь, а они накусают.

Я запомнил на всю жизнь, думать надо всегда, что и как делаешь, не
думая, что делаешь, бьёшь наотмашь всех кто рядом с тобой, за любую твою
глупость и трусость, кто-то обязательно заплатит, и только потому, что
ты не взял за труд подумать, чем всё может кончится.

В давние, давние времена, когда мои ровесники и сам автор были молоды,
мне довелось работать врачом самой скорой помощи в маленьком городке на
великой сибирской реке. В дежурной смене я был единственным врачом, и
посему работал в бригаде с фельдшером. Миша только что уволился после
срочной из бригады морской пехоты Северного флота, где отслужил
фельдшером. Особенно комично мы смотрелись, когда приезжали на вызов к
детям….. два огромных дяди под 2 метра ростом над детской кроваткой))
квалификация у Миши была прекрасной.. со своими обязанностями он
справлялся весьма умело…и что греха таить, особенно на пятом-шестом
вызове ночью, много делал почти на автомате…не удержусь от шаблона))
преамбула закончилась))
Теперь как в сказке....
Морозной декабрьской ночью на станцию поступил вызов.. плохо с сердцем
молодой женщине 20 лет. Естественно, моментально поехала усиленная
бригада.. мы с Мишей.. Поднимаемся на 2 этаж старенького деревянного
дома, скрипучие лестницы.. темнота…романтика, особенно в 2 часа ночи))
Встречал нас муж (как представился), мужчина лет 40, для нас 25-летних
старичок старичком)), вот вид у него представлял.. как бы обьяснить..
представляете выжатое кухонное полотенце)) которое выжали, а развернуть
забыли... вот в таком жгутообразном виде он и был.. Быстро вошли в
комнату… развернули сумку.. стандарт в общем.. пациентка сидит на
кровати, розовенькая, выглядит совершенно здоровой… и смущенно жалуется
следующим образом: Вы знаете, доктор, не могу уснуть… горячая волна
поднимается от ног, проходит через все тело, и снова идет снизу вверх..
Миша как подавал мне аппаратуру.. так и обомлел.. вид у девушки был
совершенно кустодиевский)) прекрасные русые волосы.. Работа есть работа,
записали ЭКГ, осмотрели.. в работе бывает всякое и первый взгляд
оказывается весьма обманчив (к сожалению) Что я мог сказать….. ну что..
вегетососудистая дистония, примите валериану, утром на прием у
терапевту.. пошли на выход..
Совершенно взволнованный товарищ вился около нас встревоженный до
крайности и просил заверить его, что все будет хорошо.. На выходе из
квартиры сопяший Мишка развернулся и, наклонившись к хозяину, зловеще
зашипел: Гражданин, в следующий раз в 2 часа ночи горячую волну своей
жены гаси сам, или утром это сделаю я. И, хлопнув дверью, ссыпался вниз
по лестнице.. На станции, обычно вечно сонный Мишка до утра сидел и пил
чай..
Через 2 дня снова сутки, но на обед в столовую Миша не поехал,
сославшись что аппетита нет и попьет–ка он чайку, то же повторилось и
за обедом. Врожденное любопытство достало меня в конец, я пожертвовал
ужином)). Минут через 10 мимо окошек « Скорой» по дорожке между сугробов
появилась наша пациентка с пакетом в руках…. Прижатый к стенке Мишка
признался, что утром после смены потянулся по ночному адресу, встретил
Галю на улице, и с места в карьер предложил ей руку и сердце.. через 30
минут уже нес ее чемоданчик в свое общежитие)) девушка–сирота закончила
техникум, ехать было некуда и один из преподавателей «пригрел»
девчонку(.
Дня через 3 меня вызвал главный врач больницы, и положил передо мной
жалобу.. парторг техникума жаловался на бригаду скорой помощи, которая
увела у него жену.. Совершенно на голубом глазу я доложил, что девушка
была уведена не во время дежурства, а сразу после него, и поэтому
городская больница ничего брошенному парторгу не должна.
Прошло много времени, я давно уже не летаю по вызовам с мигалкой, а в
меру своих сил работаю реаниматологом, Галя с Мишей недавно отметили
20-летний юбилей свадьбы, растут трое парней гвардейского роста)),
одного только не терпит Галина Петровна…. начинает бурчать и наливаться
зловещей синью ее глаза… вопроса.. как спала ночью)))))))

Года три назад, летом, ездили мы в одну деревушку по работе. В одном
месте к дороге примыкало озеро, прям к асфальту. Метров десять полоса.
Единственный пятачок, свободный от камыша, на берегу занимал дед,
сидевший на деревянном ящике и гипнотизировавший поплавок. Удочки у нас
были с собой и мы решили на обратной дороге побросать в том месте.
Смотавшись в деревню, вернулись. Если бы не появившаяся сигарета в губах
деда, можно было бы подумать, что он спит. Поздоровались, заговорили о
клёве (как всегда клевало вчера, завтра и на том берегу), стрельнули
пару червяков. В тот же момент на торчащей из воды коряге нарисовалась
ворона, задорно каркнув (сейчас думаю, что она нас поприветствовала). Мы
цыкнули в её сторону "у-у, дармоедка" и стали искать, чем бы в неё
запустить. "Зря вы, это Глашка. Не дармоедка она, у неё хобби такое что
ли, за рыбаками залётными наблюдать" - сказал дед.
Видя наше недоумение, дед продолжил: "Я в этом месте регулярно
рыбачу. И вы далеко не первые, кто здесь останавливается, смочить
снасти. И Глашка сразу появляется, чует, что ли. А место сами видете
какое, только с дороги закидывать. Благо, машины не часто ездят. А у
всех рыбаков и темперамент разный, и опыт. Как дёрнет какой торопыга при
поклёвке от души и всё, снасть с рыбой там и висит (прям над нами
находился пролёт низковольтной лэп, на проводах которой висело десятка
два оборванных снастей, пестревших различными поплавками). Тут-то
Глашка и срывает рыбёшку на весу, лакомство бесхозное уже. И улетает
сразу. Вы же второй раз так не будете дёргать. Вот и сейчас она ждёт
первой поклёвки у вас". Все полчаса, что мы там были, ворона молча
прыгала по коряге. Но поплавки оставались без движения, червяков никто
не надкусывал. Увидев, что мы сматываем удочки, ворона каркнула и
полетела по своим делам. А мы поехали по своим, поблагодарив деда за
червей и рассказ.

ДОРОЖНЫЕ ШАХМАТЫ
Сегодня я по своей дурости поучаствовал в забавной шахматной партии.
8 утра.
Отвез сына в школу и сонный возвращаюсь домой досыпать.
Тормозит ГАИшник:
- Будьте добры Ваши документики покажите пожалуйста.
И тут я понимаю, что срочно пора просыпаться – я в валенках на босу
ногу, в домашних штанишках и тулупчике надетом поверх майки, а карманов
для документов в тулупчике не предусмотрено...
Я:
- Товарищ капитан, я сына в школу отвозил вот мой дом недалеко, а
документы не прихватил, так получилось.
Капитан:
- Вытащите ключ из замка зажигания... спасибо. Я вынужден Вас задержать,
до того как увижу документы.
Я:
- Да не вопрос, сейчас позвоню жене и она поднесет, заодно и утренняя
пробежка ей будет...
(И тут я понимаю, что мой телефончик спит сейчас в тепле заряжаясь).
... Товарищ капитан, тут вот какое дело: телефон я тоже дома оставил,
так что я сбЕгаю, сам документы принесу.
Капитан:
- Это уже интересно. Как же я Вас отпущу, а если Вы угнали данную
машину? Спокойненько выходите.
Пока я "спокойненько" выходил, у меня на руке склацнулся наручник.
Коготок в наручнике - всей птичке пропасть, но это еще не мат. Шахматная
партия продолжилась в его машине...(Ощущения как у немецкого пулеметчика
прикованного к ДЗОТу...) Капитан:
- Сейчас Ваш автомобиль, если он Ваш, мы эвакуируем, а Вас доставим в
отдел для установления личности.
Я, понимая, что дебют начисто проигрываю, начинаю развивать фигуры
жертвуя пешки:
- Товарищ капитан, а можно узнать, как давно вы работаете в ГАИ ?
- Давно, почти двадцать лет, а к чему вопрос?
- У меня сосед пять лет работает в ГАИ, так он говорит, что за эти годы
приобрел стопроцентный нюх на нарушителей. Пьяного из потока машин
вычислить может, а уж по походке, тембру голоса и жестам водителя, так и
подавно...
- Ну и что с того?
- А то, что моему соседу до Вас как до Китая... Вы то с Вашим не
мерянным опытом, наверняка сразу безошибочно вычислили, что я никакой не
угонщик, не злодей, а действительно документы дома забыл. Разве не так?
- Ну да... вычислил ну и что? Порядок есть порядок, по закону я обязан
доставить Вас для выяснения...

Он жрал мои фигуры одну за одной.
Я:
- Вы правы, по закону должны, но тогда чем Вы отличаетесь от лежачего
полицейского?
- В каком смысле?
- Ну, вот лежит полицейский и по закону подбрасывает все автомобили без
разбора, но согласитесь, что было бы правильно, если бы он становился
плоским, пропуская через себя, например, милицейскую машину спешащую на
задание...
- Так то оно так, согласен, но Вы же не милицейская машина.
- Но ведь Вы стоите тут на страже правопорядка, отделяя гадов от всех
остальных граждан, Вы же, опираясь на свой огромный опыт, поняли, что я
не угонщик и пока я сижу тут пристегнутый к двери, Вы даже до лежачего
полицейского не дотягиваете...
- В каком смысле не дотягиваю?
- А в таком, что мимо нас может быть угонщики ездят, а Вы возитесь тут
со мной. Это все равно, если бы лежачий полицейский всех пропускал, но
вдруг поймал бы одну добропорядочную машину и стал бы подбрасывать ее
минут десять на одном месте...
- Ясно к чему Вы клоните, хотите чтобы я Вас отпустил?
- Хороший вопрос, дайте подумать... А знаете, что самое главное доверило
Вам наше государство?
- Ну и что? Пистолет?
- Да что там пистолет, берите выше – это право принятия мудрых
решений...
- Да, но я должен поступать, как велит мне должностная инструкция и
обязан ее исполнять неукоснительно.
(Это был почти мат, я собрался с шахматными идеями и пошел ва-банк):
- Инструкция это хорошо, но вот Вам анекдот в тему:

"Утром в одном дворе появился странный мужик в синем халате с лопатой в
руках. Он выкопал маленькую ямку и сразу ее закопал, пошел дальше и
опять выкопал, затем снова закопал... Вокруг странного человека со
временем образовалась большая толпа любопытных и наконец кто-то решился
спросить: «уважаемый, а зачем вы ямки делаете, а потом их зарываете»?
Мужик с лопатой остановился и устало говорит: «Мы работники ЖЕКа, у нас
четкая инструкция по озеленению вашего двора, мы деревья сажаем, только
мой напарник, который должен втыкать в ямки саженцы, заболел и не пришел
сегодня на работу..."

Капитан хмыкнул и грустно сказал:
- А Вы веселый... ладно, побуду сегодня усовершенствованной моделью
лежачего полицейского, приму решение: не выкапывать Вам ямку, но в
следующий раз...
- Спасибо, товарищ капитан, сразу чувствуется мудрость
государственника... в следующий раз обещаю иметь на одежде карман...
- А знаете, почему я Вас отпущу? Не потому что Вы меня заболтали, а
потому что полчаса назад я видел, как Вы проезжали мимо меня с
ребенком...

(похоже на ничью...)

Напомнил Грубас с его рассказом о стареньком телефоне, на котором
записан последний привет от погибшего мужа. Даже не напомнил, а
практически вытащил у меня из головы историю, которую собираюсь записать
уже года три.

Дело было в пятом году. Я тогда только что развелся и осваивал роль
воскресного папы, методично объезжая с сынишкой парки и детские площадки
Нью-Йорка. В тот раз мы облюбовали маленький водопад в Проспект-парке.
Тимка, разложив на плоских камнях свои игрушки, устраивал решающую битву
между Спайдерменом и Халком, а я грелся на неярком сентябрьском солнышке
и следил за тем, чтобы никто из бойцов не свалился в воду.

Рядом с нами остановился черноглазый мальчуган чуть постарше Тима. Едва
посмотрев на него, сын придвинулся ко мне и зашептал:
- Папа, пусть мальчик со мной поиграет.
- Попроси его сам.
- А это русский мальчик или английский?

Обычно я могу безошибочно ответить на этот вопрос с первого взгляда если
не на мальчика, то на его маму. Но тут затруднился. Оба были одеты
красиво и практично, без свойственного русским излишнего шика, но и без
свойственной американцам нарочитой затрапезности. По чертам лиц они
могли происходить из любой точки земной поверхности от Адриатики до
Каспия. Мои сомнения развеяла мама – улыбнулась и спросила по-русски с
легким акцентом:
- Леван, хочешь поиграть с мальчиком?
И, повернувшись ко мне, представилась:
- Тамара.

Надо сказать, что при моей внешности, в которой нет совсем ничего от
Аполлона, но довольно много от Пана или как там звали этого
древнегреческого старого козла, я непозволительно разборчив. Мне мало
того, что женщина подходит мне по возрасту, свободна и объективно
привлекательна. Нужна еще «химия», тот неуловимый трепет в груди,
который либо возникает при первом же взгляде и прикосновении, либо не
возникает, и ничего с этим не поделать. Неудивительно, что женщин в моей
биографии было меньше, чем полных солнечных затмений.

С Тамарой химии не возникло совсем. Зато мы оказались идеальными
напарниками для воскресных прогулок. С моей стороны вкладом в концессию
была машина и знание окрестностей, с ее - бутерброды и умение заполнить
досуг детей вещами более осмысленными, чем поединки пластмассовых
супергероев. Мальчишки с первой же встречи подружились не разлей вода и
едва могли дождаться следующих выходных. Нас повсюду принимали за семью
с двумя детьми, и мне это льстило, несмотря на отсутсвие влечения.

О себе Тамара рассказывала очень скупо. Грузинка, но выросла в Москве,
родной язык русский. Окончила художественное училище, занимается с
детьми в одной из русских художественных студий. Муж, Реваз, в рассказах
присутствовал только в прошедшем времени, что с ним сейчас – я не мог
понять. Других спутников жизни определенно не было. С доходами тоже не
все было ясно, ставка учительницы рисования никак не коррелировала ни с
качеством Тамариной одежды и Левиных игрушек, ни с престижностью района
и дома, от подъезда которого я их забирал. Упоминались пособие и пенсия,
но за что пособие и на кого пенсия, оставалось неясным. Впрочем, не могу
сказать, что меня это сильно занимало.

Однажды, уже в ноябре, во время прогулки мы попали под проливной дождь.
Мальчишки промокли до костей и в машине наперебой стучали зубами. Когда
подъехали к Тамариному дому, она настояла, чтобы мы зашли в квартиру и
переодели Тимку в сухое. Поднялись, бросили одежду в сушилку, сунули
обоих в горячую ванну, одели в Левановы пижамы, посадили смотреть
мультики, сами пошли пить чай. Когда сушилка отработала, выяснилось, что
мальчишки пригрелись и уснули под работающий телевизор. Судьба толкала
нас друг к другу в объятия с такой силой, что никакое отсутствие химии
не могло помешать.

Мы уже оказались в ее спальне, уже была расстелена кровать. Тамара ушла
в ванную. Я огляделся и увидел на тумбочке около кровати странный
аппарат. Это был автономный автоответчик, такие продавались в 90-е годы
и присоединялись к квартирному телефону. Странность состояла в том, что
телефона поблизости не было. Автоответчик ничего не мог записать, мог
только воспроизводить однажды записанное. И, судя по изношенности кнопки
Play, воспроизводил годами десятки раз в день. Я не удержался и тоже
нажал Play.

Послышался хриплый мужской голос с сильным грузинским акцентом:
- Тамар. Тамар! Я звоню, чтобы попрощаться. В наше здание врезался
самолет, все горит, мы скоро погибнем. Прощай, береги Левушку. Тебе
должны выплатить компенсацию, ее хватит, чтобы вы с ним ни в чем не
нуждались.

Реваз замолчал, я вздохнул. Теперь стало понятно, куда делся муж и
откуда взялась пенсия. Непонятно было другое: почему Тамара это
скрывала. Я пару раз заговаривал об 11 сентября, это была актуальная
тема в тогдашнем Нью-Йорке, но Тамара сразу переводила разговор на
другое. Может, ей просто тяжело было вспоминать о погибшем муже? Но тут
Реваз заговорил снова:
- Вот что я еще хочу сказать на прощание. Не думай, что я слепой. Я
знаю, что ты мне изменяешь. С Додиком, с Марком, с Ашотом, с тем мужиком
с шестого Брайтона, с тем официантом. И сейчас не поднимаешь сотовый,
потому что с кем-то трахаешься. Так вот тебе, шлюха, мой последний
привет. Я умру, да. Но ты не будешь свободна. Будешь не трахаться, а
заниматься ребенком. С сегодняшнего дня и до самой смерти ни у одного
мужика никогда на тебя не встанет. Это мое последнее слово. Я проклинаю
тебя, слышишь, шлюха! До самой смерти! Шлюха! Шлюха!

Дальше Реваз перешел на грузинский. Судя по интонациям, это была
отборная ругань. Потом звук резко оборвался – то ли кончилась пленка, то
ли рухнуло здание WTC.

Скрипнула дверь. Вошла Тамара. С мокрыми волосами, в едва запахнутом
легком халатике, обалденно пахнущая. Я продолжал сидеть, уставившись в
молчащий автоответчик.
- Ты слушал? – спросила она.
Я кивнул.
- Ты уйдешь?
Я кивнул снова. Тяжело поднялся, стащил со спящего Тима пижаму и стал
натягивать на него его одежки. Тамара мне неловко помогала.
- Почему ты не стерла запись? – спросил я.
- Какой смысл, я все равно помню ее наизусть. И он прав, нам с Левой так
действительно лучше.

Через месяц, когда Тим вконец достал меня вопросом, почему мы больше не
видимся с Леваном, я решил, что дети ни в чем не виноваты. Позвонил
Тамаре. Механический голос ответил, что такого телефонного номера больше
не существует.

История показывает, что интерес к театру в обществе развивается
волнообразно. То народ валом валит, очереди за билетами и запись по
ночам, а то вдруг месяцами никого. А жить-то надо каждый день, и
театральное руководство пускалось во все тяжкие, лишь бы заманить людей
в театр.
Так рассказывают, что во времена советской власти директор одного
городского театра в Грузии организовал в фойе хинкальную. Приходя в
театр, зрители делали заказ, а уж потом, во время спектакля, хинкальщик
в белом колпаке заходил в зал и, приглушив голос, сообщал:
- Щистой-сэдмой ряд - хынкали готов!

Стащил отсюда http://alex-aka-jj.livejournal.com/

Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по
блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое
одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал
присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала
масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого
нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на
себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на
себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он
тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший
специалист в области рисования красных линий. Мы его специально
пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это —
Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила
экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к
проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных
линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того,
некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным.
Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. —
Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не
давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает,
что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то,
чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие
дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет
линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит
исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров?
— спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать
совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует
использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это
возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в
некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения,
но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она
красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое
напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их
синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать
синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях
прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на
отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое
«прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста?
Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас
что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или
вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. —
Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до
непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у
вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще
что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго
перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну,
или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают
перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы
тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. —
Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг
к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно
забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем
взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений.
Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты
собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна
первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не
пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув
стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый
успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их
становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных
линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому
же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы
продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев
тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и
спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас
линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть
уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу
совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали
же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что
красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что
рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А
сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий
цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со
своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете
говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете?
Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с
цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя
взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем
проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже
запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои
сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь
красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь.
Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я
прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит
Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой
красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих
сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова,
начинаются неизменно словом «Блять! », совершенно неуместным в рамках
деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я
понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же
несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа
какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите:
«Невозможно! Невозможно! » Вы предложите нам свое решение проблемы! А то
критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные
красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и
их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас
устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще
у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки.
Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу
попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот —
разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький,
симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит
Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. —
Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две
зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы
есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик!
Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим,
чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не
можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте.
Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну,
теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до
свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность,
потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка
догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда
шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.

Вчера укладываем сына (4 года) спать. Никак не засыпает, ворочается и
говорит:
- Мам, мам, у меня спинка чешется!
- А от чего чешется?
И тут на полном серьезе, с нотками страдания в голосе заявляет:
- От хитрости...

Когда был пару лет назад в Израиле, брал машину в прокат. Очень
удивился, когда обнаружил, что на знаке СТОП вместо обычной надписи
нарисована просто ладонь (как у регулировщика призывающего
остановиться). Удивился, но тут же догадался почему так... Попробуйте
прочитать с права на лево латинскими буквами слово стоп-правильно,
получается потс (или слово на букву х из трех букв на идиш).
Я думаю прикольно израилтянам ездить за границу...

Не кличь беду...
Конец 80-х. Народ уверенно строит коммунизм в перестройке, но в очередь
на квартиру еще ставят на заводах. Приятель-иженер, живущий с семьей в
двушке-хрушевке может стать в очередь, если будет холост. Жена Люда
предлагает якобы развестись для улучшения жилищных условий. Приятель
приходит ко мне, народному заседателю суда в то время, ”Помоги”. Я,
поговорив с судьей, и объяснив причины, свожу их. Через 3 дня друг
холост. Но... В очередь встал, а жениться снова не хочет! Через полгода
у него новая семья! Живут счастливо до сих пор.

Сегодня в маршрутке. Едет папа с маленьким сыном в детский сад. Сынуля
поднимает глаза на папу, и говорит "Папа, а у тебя друзья-волшебники
есть?" Папа удивлённо - "Нет, а чего это ты интересуешся?" Сын - "Ну ты
же сам пел мне песенку: ПРИЛЕТИТ ДРУГ-ВОЛШЕБНИК, В ГОЛУБОМ ВЕРТОЛЁТЕ..."
Я долго улыбался... Наверное друг из "новых русских".....

говорят дети
Когда дочери было 6 лет поехали в лес по грибы. Ходим по
лесу, ищем грибы ;- эти так-то называются, эти там-то растут. Идём домой
и дочка задумчиво говорит:
- Интересно гриб назвали - грусть, стоит и грустит, но он ведь не один.

Года три спустя разговариваем с ней о названиях городов и она спрашивает:
- А почему город назвали Лебедь-Мраморный?
Это она так запомнила город Гусь-Хрустальный.

Живу я, ессно, в ж/д городе. Году в 85 приехала к нам моя life-соседка.
И имела неосторожность- заболеть! Пошла в больничку. А карточки в
регистратуре стоят по предприятиям и профессиям. А она- тестомес,
по-нашему. На хлебокомбинате работает. И, наслушавшись в очереди, так
сказать авторизаций, выдаёт: "Татьяна Батьковна Такая-то. Помощник
машиниста." У регистраторши- ступор! У Тани- тоже! Очередь- пацталом! И,
собравшись с духом, Таня выдаёт: "ПОМОЩНИК МАШИНИСТА ТЕСТОДЕЛИТЕЛЬНОЙ
МАШИНЫ". И никак не могла Танюша понять, почему ж так очередь ржёт!