- Понаехали тут из ебеней!, - проворчала, с трудом переставляющая свои похожие на слоновьи ноги старая соседская карга, оставляя за собой амбре давно не мытого тела и многие годы не стиранной одежды впитавшей в себя ко всем прочим «ароматам» вынужденного одиночества едкую аммиачную вонь кошачьей мочи, привыкнуть к которой можно разве что прожив не один год с не одним десятком кошек.
«Понаехавшие из ебеней», а в простонародье таджикские граждане-дворники, в количестве трех человек, стоявшие рядом с тачкой (не автомобиль!) полной разнообразного мусора и прочего утреннего дворового хлама молча проводили ее не очень дружелюбным взглядом и продолжили свою беседу о «вечном», иногда прерываясь на ответы в трубку невидимым собеседникам вызывающих их к разговору периодически тренькающим у каждого в кармане сотовым телефоном.
- Эй, Абдурахманы!, - раздался истерзанный беспробудным пьянством голос с балкона третьего этажа, - Хули вы тут стали, а? А ну пошли отсюда!
«Понаехавшие из ебеней» вспомнив о своих функциональных обязанностях молча взяли свои метелки и покатили тачку дальше – туда, где еще со вчерашнего вечера оставался лежать на асфальте придомовых территорий мусор в виде пустых полиэтиленовых пакетов, шелухи фисташек, пустых бутылок и смятых жестяных банок набросанный вчерашними отдыхающими от своих повседневных забот жителями и гостями жителей домов. Им вслед с балкона третьего этажа полетел ловко брошенный сигаретный окурок.
- Понаехали тут из ебеней!
Вольдемар Владимирович