Акт первый.
Медведь пребывал в благодушном настроении. Тому было две причины. Во- первых он выиграл у всех в снежки, во вторых, ему наконец-то пришла заказанная по почте книга. Для этого, правда, пришлось немало постараться (выяснилось, что адрес: «В лес. Медведю.», сбивает курьеров с толку), но прибитые на просеки указатели, и нарисованные стрелки дали результат. Почтальон даже взял за доставку деньги, хотя и пытался объяснить, что трофейные рейхсмарки уже не в ходу, но от предложения проводить, твердо отказался.
Книга называлась: «Как приобретать друзей и оказывать влияние на людей» — медведь был решительно настроен поработать над собой. Однако, от чтения его сильно отвлекал шум на соседней полянке — как выяснилось мысль о самосовершенствовании пришла не ему одному. У хряка внезапно начался очередной приступ активности.
В принципе, этот процесс носил регулярный характер — периодически, в поросячью голову била очередная идея, и он начинал неистово бороться за все хорошее против всего плохого в собственной жизни. Заканчивалось все тоже довольно одинаково — пошумев и учинив погром, хряк снова заваливался на бок, в ожидании начала новой светлой поры.
— Эй, кабан, против чего в этот раз борется?
Кабан был хряку родственник, и проживал с ним на одной территории, но имел менее мечтательный склад ума, и большую часть времени проводил упорно копая землю в поисках полезного, потому что твердо был уверен в одном: «Лучшую жизнь строить можно вечно, а жрать надо каждый день.» К идеям хряка отношение у него было индифферентное, поэтому на вопрос медведя он только недоуменно мотнул головой и снова принялся ковырять грунт.
Акт второй
Хряк, тем временем гордо оглядывал разгромленную полянку, прислушиваясь к завывающему в голове «ветру перемен».
— Эх вот теперь-то все будет по другому… — мечтательно хрюкнул он оглядывая ободранную елку и растрепанные кусты.
— И че у тебя там будет по другому? — высунувшийся из шиповника заяц оценил масштабы разгрома и присвистнул, — А ягоду то пошто потоптал? Весна придет — че жрать то будешь?
— Да к черту цую ягоду! Главное свободно-то, вольно то как стало! Я теперь все могу! Никого не боюсь! Кто только не по нраву, того сразу «Гэть»!
— И с какого это пререпугу ты так осмелел?
— А ты знаешь, что волк теперь свинину не ест? Он сам мне сказал. И тигр тоже не ест — говорит: «Жирная она, диета у меня». Даже дружить предлагали. Вот документ, если не веришь. «Ассоциацию» предлагают — не хухры-мухры. Кто теперь посмеет на меня, если я в ентой самой «ассоциации»?
— А нука дай гляну. — заяц принялся внимательно изучать гордо протянутый хряком листок.
— От так-то, косой. Тебе, небось, они ассоциаций не предлагали? Только мне!
— Ты енто вообще читал?
— А зачем? Сам факт того, что они меня достойным считают…
— Зря. Это вообще — то страница из кулинарной книги. Рецепт свинины под соусом… Они просто сверху карандашом написали «соглашение об ассоциации», а внизу приписали: "… и казан с крышкой".
— Ты просто завидуешь!
— Ага. Прям обзавидовался весь. Еще, кстати, неясно, как к этому медведь отнесется — ты ему за дрова уже два мешка орехов «торчишь». Если они тебя «ассоциируют» — кто отдавать будет? Да и кабан вряд-ли с энтузиазмом отнесется к перспективе с тобой в одном казане оказаться.
— Кабан? Да кто его спрашивает. У нас тут мозг — я. А он так — роется себе и роется. Скотина — че с него возьмешь? Что же касается медведя — то я его тоже не боюсь!
— Да ты чо? А он об этом в курсе?
— Не веришь? — хряк обвел налитыми кровью глазками поляну, — Смотри — вон его батя метки ставил. Видишь?
Он разбежался и со всего маху втемяшился в березку. Дерево слегка вздрогнуло. Помотав головой, хряк попятился и снова взял разгон. От удара сверху посыпались ветки. На третий раз ему наконец таки удалось совалить березу, и он, победно улыбаясь, повернулся к зайцу.
— И чо ты этим добился? Лоб себе расшиб?
— Уничтожил следы прежнего кровавого правления! Гэть! Все старое долой! Не боюсь я медведя!
— Ну, того, который эти метки ставил, положим, уже нет. Помер он — понятно почему ты его не боишься. А сынка?
— И его не боюсь! И не должен я ему ничего. И вообще мне ничего от него не надо — пусть подавится своими дровами!
— Ага. Тебя же скоро «ассоциируют» под соусом — казан с тебя, а дрова у них, походу, свои.
— Да ты вообще что все мои решения критикуешь! Ты вообще медвежий прихвостень! Гэть отседова пока я…
— Пока что? — спокойно осведомился заяц, — Я тебе сейчас ногами, задними, по рылу пропишу — пятак до хвоста вомнется.
— Гэть. — уже менее уверенно буркнул хряк, — Не беси меня, тварь ушастая. Я сейчас опасный.
— Угу. Для самого себя в основном. Ладно, покедова, свинятина, зайду когда оклемаешься.
Заяц ускакал, хряк принялся трепать поваленую березку, расправляясь с памятью о «проклятом прошлом», а за кустами, тем временем, медведь отчаянно листал книжку, пытаясь отогнать навязчивые мысли о шашлыке.
Книга советовала не поддаваться гневу. Следовало срочно успокоится, и взять себя в руки. В этом, советовал автор, хорошо помогали всякие приятные мысли, хорошие воспоминания. Медведь покопался в голове — самым приятным воспоминанием была рыбалка. Батя нашел шикарное место — тепло, солнечно, ласточки вьются над головой… Правда он, тогда еще по дружбе его хряку презентовал… При мысли о хряке снова всплыли мысли. На этот раз о буженине. С другой стороны, хряк решил порвать с прошлым? Хряку от него ничего не надо? Долой прошлое? Губы сами растянулись в ухмылке…
Акт второй.
— Эй, как дела с переустройством? Ассоциацию будем подписывать или как?
Тигр постарался выглядеть максимально дружелюбно, однако хряка все равно отнесло метра на два — в его голове крупные хищники все еще проходили по статье «плохие новости».
— Э-э нормально дела… С ассоциацией тут, правда вопростики возникли…
— Какие? Да не боись ты — не сьем. Вон, даже печенек принес.
— Да практически никакие… — хряк, все еще дрожа, принялся жевать печенье, глядя на тигра максимально преданным взглядом, — В основном насчет казана. Обязательно чугунный, или алюминиевый тоже пойдет?
— Неси какой есть, — волк, выглянув сбоку, сглотнул слюну, — Мы же не звери, мы понимаем твою тяжелое финансовое положение. Ты главное не волнуйся — после ассоциации тебе уже ни о чем не нужно будет волноваться…
— Это как? Это потому, что у меня всего будет много?
— Да. Много. Много петрушки, укропа, сельдерея, помидоров, перчика, сольки…
— И другой вкусной еды. — тигр аккуратно задвинул слюноточащего волка на задний план, — Ты главное аккуратно выполни все условия. И помойся. Это обязательно. Как же мы тебя немытого будем ассоциировать?
— Помыться? Это я сейчас. Это я мигом. — развернувшись, хряк почесал к речке. Через несколько мгновений оттуда донесся пронзительный визг.
— Пошли посмотрим. — тигр покосился на волка и озабоченно кивнул в сторону источника шума, — А то как бы его кто до нас не «ассоциировал».
Хряк в панике метался взад вперед обиженно вереща, а чуть дальше, на бревне, сидел медведь, с книжкой в одной руке, и здоровенной дубиной в другой. К дубине была привязана тоненькя лесочка с поплавком из пробки от портвейна «Крымский». Над медведем кружились вспугнутые воплями ласточки-береговушки.
— А ну прочь! Гэть! Кыш! Ты чо, косолапый, тут мое все! Все мое! Ты куда залез?
— Не ори — сейчас разберемся, — сделав хряку жест «заткнуться», тигр осторожно подошел поближе, — Эй, косолапый, хряк тут нервничает — говорит, что ты на его территорию залез.
— Кто залез?
— Ты залез!
— Да? А куда я залез?
— На территорию хряка!
— Какого хряка?
— Вот этого, — тигр ткнул пальцем куда-то, где, судя по визгам, находилась постадавшая сторона.
— О! Хряк! А чо с ним?
Тигр со стоном оформил себе смачный «фейспалм» — медведь виртуозно эксплуатировал свой образ медлительного тугодума, хотя все уже убедились, (кое-кто, кстати, посмертно) что при необходимости он может думать и двигаться молниеносно.
— Вот. Этот. Хряк. Говорит. Что. ТЫ! Залез. На. ЕГО! Территорию. Что ты можешь нам пояснить?
— Я? Да я ниче. Я рыбачу. Вот удочка. — медведь продемонстрировал всем дубину, — А в чем проблема?
— Проблема в том, — устало вздохнул тигр, — что это территория хряка.
— С какого перепугу?
— Потому, что он тут живет.
— Да нефига. Вот они, — медведь указал на ласточек, — тут живут. А он сюда только пожрать ходит.
— И тем не менее, на чужую территорию без приглашения лезть нельзя?
— Полосатый, ты что — совсем опух? Ты на себя сперва посмотри. Кстати, меня-то как раз приглашали.
— Кто? Ласточки?
— Ага! Как раз именно они! — медведь радостно помахал кружащим в небе птицам. — Говорят хряк совсем разбушевался — носится как оглашенный, деревья ломает, кусты топчет, может берег обрушить. А у них там гнезда между прочим. Вот они меня и попросили посидеть. Покараулить. Чтоб всем спокойнее было.
— Да что мы с ним разговариваем вообще! — осмелевший, в присутствии тигра и волка, хряк, воинственно копнул копытцем землю, и ринулся в атаку, — Гэть его!
Книга советовала чаще улыбаться. По словам автора, это располагало окружающих. Поэтому медведь улыбнулся, продемонстрировав всем частокол длинных, хотя и не очень чистых, клыков. Хряк, увидев их, затормозил так, как будто налетел на бетонную стену, а тигр с волком прыжком набрали безопасную дистанцию.
— Ты это чего? Угрожаешь?
— Не. Это новая фишка такая — «вежливость». Улыбаемся, не грубим, здороваемся со всеми. Привет, хряк…
— Да ну и плевать. И не очень то и хотелось, — не спуская глаз с «улыбки», хряк принялся сдавать назад, — Подавись. У меня скоро много всего будет, а вы будете локти кусать…
— Мы санкции наложим, — снова высунулся волк, — Прям на порог.
— И я рад вас видеть, — медведь повернулся, продемонстрировав всем троим необьятную косматую задницу, — Жаль что вы уже пошли отсюда к черту.
— Уходим, — хмуро скомандовал тигр, — На счет санкций подумаем. Надо что бы они не жидковаты были, но и не слишком твердые — правильной консистенции.
Акт третий — не оконченый.
— Ты мне уже что-то толковое посоветуешь?
Хряк возбужденно бегал вокруг козла, который сидел и задумчиво жевал галстук. Галстук ему нужен был для солидности — козел уже огреб от медведя, и теперь считал себя экспертом-медвежатником с мировым именем, поэтому старался выглядеть презентабельно. Поправив рога, которые, после этого, держались на скотче и постоянно сваливались, он принялся задумчиво чертить по земле копытом.
— Ну, если учесть твою щетину, шкуру, и процент жирности, то, если ты наберешь еще пару кило, у медведя вполне может случиться изжога. А если в грязи изваляться, то и расстройство желудка. Это, знаешь-ли не хухры-мухры. Кстати, если еще и кабан подключится — там вообще… Кабан и щетинистей, и шкура потолще. Хехе — он месяц с животом мается будет.
— Ты чо? Совсем? Какая нахрен изжога?
— Сильная.
— А я? Он же что? Сожрет меня?
— Ну конечно — это же медведь. Но сам понимаешь — если столько жирного за раз сожрать…
— А если тигра подключть? Волка? Вместе на него навалиться.
— Было бы хорошо. Тогда бы он тебя сожрать не успел бы, пожалуй. Задавть — задавил бы, но сожрать бы точно не успел. — козел задумчиво почесал голову, — Только они не согласятся.
— Почему? Мы же с ними теперь друзья.
— Не друзья, а партнеры. Не путай.
— А в чем разница?
— Партнеры они как бы за тебя, но как бы вобщем. До определенного предела. У пратнерства есть четко установленные границы.
— А как определить, где эта граница?
— Легко. Где у медведя когти начинаются — там и граница.
— Тю. — хряк разочарованно хрюкнул, — А я то думал…
— Я тоже думал. — козел мрачно показал на отваливающиеся рога, — Потом мне объяснили. Тут дело ведь такое — медведя завалить можно, если толпой.
— Так чеж они?
— Дело в том, что и медведь может кого-нибудь завалить. Тварь-то здоровая.
— Ну да — может.
— И тогда остальные поделят его территорию. Чего ей пропадать-то?
— Резонно.
— Так вот. — козел тяжело вздохнул, — Все хотят делить освободившуюся территорию, но никто не хочет быть тем, кто ее освободит. Поэтому все сидят и ждут, пока кто-то с медведем не сцепится, что бы со спины навалиться и целым остаться. И все понимают, что тот, кто сунется первым — не жилец. Поэтому друг друга подзуживают, но никто с места не двигается. Так что на них надежды нет.
Но у тебя остается кабан!
— Да ну его скотнину эту! — хряк разочарованно махнул копытцем, — Только знает что в земле ковыряться, а толку от него ноль!
— Дык вы же вроде вместе жрете, что он выкапывает.
— Ага. Только за это его и терплю. В остальном — тупая безыдейная скотина полностью лишенная полета мысли. Быдло, если ты понимаешь о чем я. Ты ведь понимаешь?
Хряк удивленно огляделся по сторонам, и не обнаружил козла. Вместо него перед ним стоял кабан. И судя по виду, последний его монолог он слушал, и слушал внимательно. Хряк опасливо ткнул его в пятак, и пискнул «кыш», однако на кабана это впечатления не произвело. К тому же выяснилось, что граница партнерства проходит не только там, где начинаются медвежьи когти, но и по линии кабаньих клыков тоже — тигр с волком сидели на взгорке, и старательно делали вид, что работают над санкциями. С противоположной стороны поляны, в кустах, сидел медведь, и старательно делал вид, что его там нет… Вечерело.
апрель 2014