Ситуация...
Я работаю на третьем этаже. На четвёртом этаже в туалете есть бумага, но нет света (лампочка перегорела уже с неделю назад), на пятом - нет бумаги, но есть свет. Меня придавило на клапан, думаю: на пятом без бумаги или... Выбрал четвёртый. Добежал, заперся, делаю дело...
Кто-то ручку - дёрг: - Есть кто?
Не буду же я натужным голосом отвечать, но в это время громко так получилось: - Пууук...
Он: - Ясно, а почему без света?
Я снова: - Пук-пуууук...
Он: - Понял...
Потом постоял и добавил: - Первый раз в жизни с жопой разговариваю... и всё понятно!
Как мама закрывала профсоюз
- Хватит! Я хочу один день, когда мне никто не говорит, что делать! Я - на забастовке! Я не буду мыть руки и не буду чистить зубы, если не захочу!
Шестилетний бандит топнул ногой и сел по-турецки перед холодильником, понуро глядя в пол.
- И долго? - прагматично уточнила мама.
- Пока забастовка не кончится - пояснил пролетарий - Пару недель!
Мама, представительница класса угнетателей, просчитала варианты. Большинство из них ей не нравилось.
- Ну ладно, тогда я тоже, - заявила она.
- Что тоже? - удивился пролетариат.
- На забастовке, - сказала мама, - я не готовлю, не стираю, не убираю. И папе скажу, он тоже будет бастовать!
- Ты не можешь! - апеллировал пролетарий - Я же захочу кушать!
- Могу.
- Аааааа! Тогда я бастую один день! Всё!
Молчание
- Пол дня!
Молчание
- И вообще, моя забастовка уже закончилась! Я пошёл чистить зубы! И ты тоже не бастуй, ладно?... А?
Так наша мама закрыла профсоюз в отдельно взятом доме.
— Ближне восточное солнце лениво поднималось, купаясь в предрассветном мареве из-за Иорданской долины, предвещая ещё один жаркий день на этой Благословленной земле, когда на экранах мониторов и по рации на всех частотах (продублированное на многие языки) пришло объявление всем эшелонам, кто идёт на посадку в TLV - LLBG встать на круг, Как раз в этот момент когда проскочило это объявление, Иоси капитан пассажирского боинга 747 Израильской авиакомпании Эль-АЛЬ, совершавшего очередной чартерный рейс из Будапешта, домой в Тель-Авив, посмотрел на своего помощника Гершона и тот понял, что надо сделать и не много чуть пониже поправил солнцезащитный козырёк, Солнце вроде ещё предрассветное било по глазам, как всегда, в это время над средиземным морем на подлёте домой, уже показалась полоска берега и видны были очертания древнего Яфо и не когда не засыпающего Тель-Авива и казалась что осталось совсем не много, только встать на глисаж, ан нет же посылают наматывать круги, выругавшись на чистом русском Иоси майор в отставке, крылья обороны армии Израиля, как практически все пилоты авиакомпании Аль-Аль, стиснув зубы потянул штурвал на себя не глядя даже на Гершона, он знал, что тот полностью повторяет за ним, за столько лет совместной работы в экипаже почти 6 лет да и по службе пересекались не раз, хоть Гершон и был чуть по младше. Борт боинга натужно завибрировал как бы не хотя стал перестраиваться на круг. Гершон запросил по радио вышку на иврите на какой круг вставать на дальний или? Рация ответила молниеносно так же на иврите и просила встать на большой круг, борт механик Аарон из-за спины сказал, ну что у нас сегодня то случилось? И переключив рацию на внутреннею частоту спросил на иврите, борта которые находился ближе к аэропорту имени Бен-Гуриона в Лоте или те что были на земле - И что там у вас сегодня случилось? Раньше им не разрешали пользоваться рацией для личных переговоров, но после смены начальства в руководство пришли такие же как и они пилоты с бешеным стажем и бешеным налётов часов, которые понимали, о не об ходимости, внутри них разговорив между пилотами для безопасности да и потом канал этот не кому не мешал и проходил на частоте военных все разговоры кроме того что записывались так же и шифровались как и на военных самолётах, в наушниках послышалось сначала два щелчка (военное обозначение, что всё в порядке), и потом голос шутника и хохмача Хаима, правда на этот раз он был серьёзен он сказал что они стоят на полосе и по каналу полиции и военных слышат, что если они правильно поняли, то кто-то или преднамеренно или по рассеянности оставил сумки на стоянке такси в аэропорту и служба безопасности аэропорта, сейчас проверяют как аэропорт так и близ лежащую территорию, а так же эти сумки, на наличие взрывчатки, ну дальше, как всегда, Хаим начал хохмить и выставлять всякие версии, что ком-то сегодня продеться садиться в OJAI Аманне- Иордания ну а у кого борт по меньше то или в Негеве на военный или на не большой пассажирский YOT около Элата, хохма состояла в том, что сегодня пятница, утро, а с началом шабата то-есть когда солнце сядет аэропорт им. Бен Гуриона не принимает самолёты и не отправляет (только экстренные случаи) и что кому-то придётся провести этот шабат не в кругу семьи, а чуть ли не в камере так как с Иорданией ещё не был подписан договор о мире. За бортом стояла ближневосточная жара и 1990 год. А в это время, счастливый обладатель этих сумок, забытые на стоянке такси, таращил глаза из окна такси, которое несло его в новую жизнь, жизнь эмигранта в новой стране с неведанным языком и культурой, за плечами у него было 24 года прожитые в стране под названием СССР, а впереди была ещё ВСЯ ЖИЗНЬ! (продолжение наверное будет следовать)Лёвка Волков