Новые истории - основной выпуск

Звоню своему, по голосу чувствую, что не трезв.
- Ты где?
- Милая, яяя, яяя дома, поздно же уже.
- Точно?
- Ну да. Ты что, мне не веришь?
- Ну-ка, включи телевизор...
- Да ладно тебе...
- ВКЛЮЧИ, я сказала!
Включает.
- Ладно. А воду в ванной?
Включает.
- А теперь попрыгай на своей скрипучей кровати. Да не так громко. Вас там что - стадо?
В трубке слышится скрип.
- Ладно, ложись спать. Целую, люблю. Ты у меня умничка. Не то, что твои засранцы, которые сейчас где-нибудь крутят!
--------------------------------------------------------
Как, оказывается, было на самом деле:
Бар, футбол, пиво, человек 30-40. На середину зала выбегает тело:
- Мужики, баба звонит!
И тишина... Переключает мобильник на громкую связь.
Охранник включает и выключает телевизор.
Бармен набирает воду в стакан.
Трое болельщиков прыгают на диване.
Вот как могут понять и проникнуться 40 человек!

Не так давно тут была хорошая история, где автор рассуждал про"начни с себя" и вчерашняя история про дедушку садовода.
Выгуливал вчера вечером собакевича,так-как район у нас времён хрущёвской застройки , осталось ещё много полянок, зелени и всяких тропинок, где собственно говоря и гуляют с собаками. На встречу нам шёл приличного вида мужичок с двумя лабрадорами на поводке и в руке у него был довольно большой пакет. Мужичок периодически наклонялся,что-то подбирал и клал в пакет. Когда мы относительно поравнялись-я разглядел, что мужчина просто поднимает мусор, который попадается на его пути.

Контора торгует всякими электронными деталюшками типа микросхем, резисторов и им подобными.
Один крупный клиент прислал запрос. Девочка-манагер состряпала коммерческое предложение и отослала.

Через 20 минут из кабинета вылетает шеф, с бумажкой в руках, в глазах слезы, сам красный, и к девице: "Тебя твой основной инстинкт когда-нибудь до могилки доведёт. Тебе уже везде члены мерещатся!"

Мы так скромно: "Пётр Георгиевич, не плачьте, обойдется, наверное, может и не доведет. Но собственно, из-за чего кипешь?"

Он: "Да не плачу я, ржу, читайте..", и бумажку нам протягивает. Само КП и ответ клиента на коммерческое так сказать предложение девицы-манагера.

Читаем: "Уважаемый Имярек. В ответ на Ваш запрос предлагаем Вам ЛАЗЕРНЫЕ ДИЛДЫ в количестве 860 шт по цене ..."

Оно и понятно, клавиатура маленькая, пальчики толстенькие, буковки рядом. Вот и опечаталась.

Хорошо клиент с юмором. Переслал КП директору нашему с одним только вопросом - "Самонаводящиеся"?

Как-то раз мой родственник, проведя все выходные на даче, по пути домой навестил нас, а заодно поделился дарами природы.
Мешок с тыквой обескуражит любую хозяйку, ведь до появления первого браузера оставалось еще несколько лет, а рецепты из общей тетради, 96л., не давали ответ, что можно приготовить из центнера тыквы, если вы – всего лишь мать семьи, а не повар в солдатской столовой.
Так же был привезён полосатый крыжовник, выросший за туалетом (детёныш арбуза), и пакет картошки размером со сливу со смешным названием "дробненькая".
Родители, обрадованные неожиданным визитом и не менее неожиданными подарками, его накормили, напоили чаем, остограммили, и прощаясь, вели в прихожей беседы "за жизнь".
На стене прихожей безучастно тикали часы с кукушкой, на которой дремал пожилой попугай, отдыхая от истошных диалогов со своим пернатым собратом из многоэтажки напротив и многочисленными бездомными воробьями. Когда кукушка в часах выглянула с дежурным "ку-ку", попугай от испуга подпрыгнул и неуклюже свалился на родственника.
Казалась бы, что тут такого? Но давайте взглянем на это глазами моего пожилого родственника - ты сытый, разморенный, позади дальняя дорога, чарка приятно туманит голову и греет кровь, ведешь неспешные разговоры, как вдруг из часов с кукушкой вылетает кукушка и, кукуя, приземляется тебе на голову. И что бы окончательно сломать шаблон, копошится на макушке, на месте уехавшей крыши, цепляясь клювом за одинокие кустики вставших дыбом волос.
Этот ошалело-затравленный взгляд «Какого кукуя?!» врезался в память на всю мою жизнь.

den_ms

Вчера звонят на городской телефон: "Здравствуйте, мы проводим опрос по поводу пенсионной реформы и повышения пенсионного возраста. У вас есть четыре минуты?" Извинился, сказал, что не могу сейчас говорить. А сам подумал: "На четыре минуты у меня точно матов не хватит. Ну, не филолог я, не филолог..."

АУКЦИОН

Годы с 1986 до 1991 вспоминаются мне в первую очередь полным сумбуром в собственных мыслях. Запретное становилось дозволенным настолько быстро, что моя бедная голова в безнадежной попытке успеть за переменами постоянно слегка кружилась, как после бокала шампанского. В этом легком кайфе казалось, что советская власть сгинула, как страшный сон; что впереди ждет прекрасное будущее, которое автоматически принесет новый, на манер западного, порядок; что уже сегодня можно воспользоваться никогда невиданной свободой и что-то от этого поиметь. Стоит только захотеть.

Теперь-то я понимаю, что мне от этой свободы не светило ничего. Не то чтобы меня кто-то не пускал. Скорее всего у меня не было качеств, которые в те годы требовались для успеха. Народ мчался вперед на недоступных мне запредельных скоростях. Незаметному аспиранту молва уже приписывала собственную автоколонну, скромный клерк горисполкома баллотировался в Верховный совет, мой одноклассник, который год назад покинул места заключения, теперь возглавлял строительный трест. А я продолжал работать на той же должности патентоведа в том же академическом институте.

Мой двоюродный брат, который уже несколько лет жил в Америке, звонил мне по крайней мере раз в месяц и буквально уговаривал: «Завязывай ты с этой ерундой! Срочно приезжай, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!» Жена, которая давно говорила примерно то же самое, теперь обиженно молчала. А я как дитя радовался возможности громко высказывать свое мнение о славных чекистах, голосовать за Новодворскую и открыто отмечать еврейские праздники. И чем хуже становилась материальная жизнь, тем легче и веселее было у меня на душе. Теперь-то я знаю, что в психологии это состояние называется «отрицанием». Служит это «отрицание», главным образом, для защиты от чувств, в которых человек не можешь сам себе признаться. У меня таким чувством был панический страх перед эмиграцией.

В один из дней 1989 года, в институтском коридоре меня остановил председатель профкома.
- Пошли на улицу покурим! – предложил он и вытащил из кармана пачку дефицитной «Явы».
Председателя профкома Диму, я знал давно. Отношения у нас были товарищескими и доверительными: когда-то мы одновременно встречались с двумя симпатичными близняшками.

- Тут такие дела, - Дима дал прикурить мне и прикурил сам, - три месяца назад Академия выделила целевую «Ладу Семерку» для Терновского. Он начал ее оформлять, но не закончил, потому что уехал в командировку в Штаты. Из Штатов он, падла, не вернулся, и машина, блядь на хуй, зависла. Вчера Академия разрешила продать ее в институте. Если я эту «Ладу» не возьму, другого шанса уже не будет.
Защитив диссертацию, Дима перестал вставлять ненормативную лексику после каждого слова. Тем не менее когда волновался, старая привычка брала свое.

- Дирекция вроде не против, - продолжил Дима, - с профкомом проблем не будет, но из-за этой ебаной гласности Академия рекомендовала распределить машину на общем собрании. Собрание как раз сегодня. Давай так: я оглашу вопрос по «Ладе»; ты выйдешь и скажешь, что гуртом такие дела не решают, предложишь создать комиссию. Народ согласится. Выберут комиссию, тебя выберут председателем – все понимают, что своего интереса у тебя нет. Тогда ты снова возьмешь слово, поблагодаришь за доверие, дашь один день на подачу заявлений. В зале поднимется шум. Ты сделаешь паузу и дашь два. Остальное расскажу завтра. Если выгорит, само собой с меня причитается.

Диме я отказать не мог и, недолго думая, согласился. А согласившись, посчитал себя вправе задать вопрос о конкурентах.
- Основных – два, - Дима выпустил аккуратное колечко дыма и дал ему растаять в воздухе, - Базилевский и Сахнюк.

Услышав эти имена, я вдруг понял, что Дима уже давно не тот влюбленный в науку юноша, которого я когда-то знал. Передо мной был опытный, закаленный в подковерных баталиях, воин. Уверенно и решительно он вступал в схватку с людьми, одолеть которых мне казалось совершенно невозможным.

Илья Петрович Базилевский был не только замечательным ученым, но и порядочным разгильдяем. В интригах, которые буквально раздирали институт, не участвовал, в мафиозных группировках не состоял. В СССР с такими особенностями характера сделать академическую карьеру было трудно, а конвертировать научные достижения в материальные блага практически невозможно. Однако Илья Петрович заведовал отделом и имел полную линейку научных степеней и званий, включая звание профессора, со всеми вытекающими последствиями. И в этом была почти стопроцентная заслуга его жены Нины Васильевны, дамы большого научного и общественного темперамента. Она успешно руководила своей лабораторией, но кроме того мастерски манипулировала всеми, кто оказывался на ее пути, умело выстраивала отношения с руководством и играла не последнюю скрипку в институтском парткоме. Если бы у нее был герб, на нем бы наверняка красовался девиз: «Цель оправдывает средства». Мужа к политике она не подпускала на пушечный выстрел.

Сахнюка в наш институт отправили в ссылку из обкома партии. Чем-то он там проштрафился. Об этом ходили разные слухи, но наверняка я не знаю, а поэтому не хочу повторять. Наш директор воспользовался случаем и выгнал вконец обнаглевшего зама по общим вопросам со связями в КГБ. Поставил на его место Сахнюка. Тот немедленно начал капитальный ремонт, в котором институт нуждался уже лет десять. Прошел всего год – и ремонт был почти завершен. Сахнюка зауважали, а он сам (опять же по слухам) начал готовиться к возвращению на партийную работу. Среди институтских он выделялся необычными гладкостью и ухоженностью.

- Ну ты даешь, мужик! – ахнул я, - Неужели потянешь против этих зубров?
- Почему не потяну? Базилевскому машина для дочки нужна. У него самого есть «Волга». Илья Петрович ее на тестя переписал, но все знают, что ездит на ней сам. У Сахнюка связи, конечно, очень крутые, но он – человек у нас временный, и партия его скоро загнется...
Мы выбросили окурки в лужу и разошлись.

Собрание прошло точно по Диминому сценарию. Меня поразило, как верно он предсказал поведение зала. Да, меня выбрали. Да, я поблагодарил народ и великодушно дал лишний день на подачу заявлений. И когда, казалось бы, моя миссия завершилась, я потерял контроль над собой и довел до всеобщего сведения нехитрую мысль, которая мучила меня целый день после разговора с Димой.

- Товарищи сотрудники! - сказал я, - Все дефициты, которые падали на институт, например, те же путевки, мы всегда старались распределять по справедливости, но четких критериев у справедливости, к сожалению, нет. Сейчас в стране время больших перемен. Нравится нам или не нравится, она становится на капиталистические рельсы. Давайте попробуем распределить эту «Семерку» не по справедливости, а по деньгам. Ни для кого не секрет, что машина стоит больше, чем написано на ценнике. Поэтому я предлагаю устроить аукцион. «Семерку» получит тот, кто больше заплатит; а разницу между аукционной и номинальной стоимостью передадим в какой-нибудь детский дом. Можем проголосовать за аукцион прямо сейчас. У меня всё.

Я приготовился услышать одобрение или, на худой конец, добродушный смех, но в зале наступила гробовая тишина. В этой тишине попросил слова заместитель директора по науке.
- Да, - сказал он с места, - предложение интересное, но голосовать по нему рано. Нужно его хорошенько обдумать и обязательно посоветоваться с нашим юрисконсультом, насколько такой аукцион законен. Давайте поручим Вере Ефимовне разобраться в этом вопросе и доложить на следующем собрании.
Народ дружно проголосовал «за». Я спустился со сцены. Откуда-то из глубины зала раздались жидкие аплодисменты.

На следующий день ближе к полудню дверь в патентном отделе открылась, и туда величественно вплыла Нина Васильевна. Она осмотрела комнату, убедилась, что кроме нас там никого нет, положила на мой стол лист бумаги и заговорила:
- Это заявление профессора Базилевского с просьбой выделить автомобиль «ВАЗ-2107» именно ему. Он написал его очень сжато, поэтому я хочу добавить что-то от себя. Мы все понимаем, что хорошее образование должно быть доступно не только в больших городах. Это, можно сказать, прописная истина. Но Илья Петрович один из тех немногих, кто делает в этом направлении нечто реальное. Он основал филиал нашего университета и каждую неделю ездит туда читать лекции. Каждую неделю он трясется в разбитом автобусе полтора часа в каждую сторону. Илья Петрович буквально совершает подвиг, и мне кажется, что коллектив института должен помочь ему совершать этот подвиг хотя бы в минимально комфортных условиях. В конце концов, не ездит же он ради тех копеек, которые платят за совместительство?!

У Нины Васильевны появились на глазах слезы. Я тоже невольно растрогался, хотя прекрасно знал (как, впрочем, и весь институт), что в филиале преподает бывшая аспирантка профессора, которая, как бы это сказать помягче, не только аспирантка и совсем не бывшая. И на автобусе Илья Петрович тоже не ездит – за ним всегда присылают машину прямо к институту. Но вслух я этого говорить не стал. Наоборот, заверил Нину Васильевну, что донесу до комиссии каждое ее слово.
- Спасибо! – сказала она и положила не стол одноразовую зажигалку с логотипом «BIC», - Это вам, чтобы ничего не забыли. Илюшин ученик из Парижа привез. Он туда на конференцию ездил.
- А Илью Петровича так и не выпускают?
- Так и не выпускают. Каждый раз обещают и каждый раз не выпускают. Вы уж хоть с машиной постарайтесь! И еще. Что за странная идея с вашим аукционом? Например, есть у нас в институте сотрудник, не буду называть фамилию, все и так знают. Его дед был купцом первой гильдии, отец – финансовым директором большого завода, и сам он - далеко не промах. Вы предлагаете, чтобы он захапал все, что выделяется на институт? Забудьте и не вспоминайте! А пока приготовьтесь к тому, что вас будут клевать.

Когда Нина Васильевна вышла из комнаты, я посмотрел на часы и обнаружил, что уже начало первого. За окном стоял приятный летний день. Поэтому из нескольких вариантов провести перерыв я выбрал самый любимый – обед в столовой обкома партии. Он включал в себя короткую прогулку, небольшой трюк, без которого невозможно проникнуть в закрытую для рядовых советских тружеников ВИП-столовую, и собственно обед – качественную ресторанную еду по ценам сельской чайной. В завершение - пять минут около прилавка Союзпечати в вестибюле обкома. Иногда там можно было наскочить на журналы «Америка» или «Англия».

В этот раз я ни на что не наскочил, зато услышал за спиной голос:
- Привет, Саня!
Знакомые в этом здании мне до сих пор не попадались, но все равно я обернулся. На меня с добродушно-хитроватой улыбкой смотрел Сахнюк.
- Ты в институт? Тогда нам по пути.
Никогда прежде я с Сахнюком не разговаривал, никогда бы не подумал, что он знает меня по имени, я не люблю обращение на «ты», но отшивать его мне не хотелось, да и повода не было. Мы зашагали по направлению к институту.
- Куришь?
Сахнюк достал из кармана непочатую пачку «Мальборо», открыл. Я чиркнул новой зажигалкой. Прикурили.
- Нравятся «Мальборо»?
- Конечно.
- Забирай, - Сахнюк протянул мне всю пачку.
- А ты?
- У меня еще есть. Сегодня по две давали. Ты только не думай, что я с намеком. В любом случае машиной распорядится директор. Если мои люди его продавят, будет моя. Если нет, возьму в другом месте. Я по этому поводу сильно не парюсь. А вот твое предложение с аукционом, ты не обижайся, ни к селу, ни к городу. Для дирекции детского дома это чисто левые деньги. Разворуют на следующий день. Ну ладно, бывай! Если нужна помощь, заходи, не стесняйся!
И Сахнюк свернул в переулок.

К концу дня позвонил Дима:
- Пошли на улицу покурим!
На этот раз угощал я. Мальборо. Прикурили от зажигалки «BIC». Дима посмотрел на меня с немым изумлением, но вопросы задавать не стал.
- Тут такие дела, - как-то неуверенно начал он, - Я сегодня с Академией говорил. Они поддержали нашу инициативу по созданию комиссии, но требуют, чтобы ее возглавил научный сотрудник, а ты – вспомогательный персонал. В общем тебя нужно переизбрать. А с аукционом ты как в лужу пернул. Я три года в профкоме пахал, у меня лист А2 мелким почерком исписан, у кого я буду одалживать деньги, а ты меня под аукцион подставляешь. Ты когда-нибудь детский дом вообще видел? Ты там был? Иди ты в жопу!
Дима повернулся и ушел. А я остался.

Домой я решил идти пешком, чтобы спокойно подвести итоги первых и последних суток моей общественной деятельности. А они были неутешительными. Поссорился с Димой. Ничего плохого не хотел, а получилось хуже некуда. Это раз. Дважды мне дали маленькую, но взятку. И я не отказался. Конечно, Базилевская и Сахнюк вели себя на манер белых торговцев в Африке. За нитку стеклянных бус они рассчитывали получить леопардовую шкуру. Но это их дело, а я должен отвечать за себя сам. Это два. Идея аукциона, которая представлялась мне такой ясной и разумной, никому другому таковой не показалась. Это три. Нравится мне это или не нравится, но в едином строю своих соотечественников я оказался одним из тех, кто никак не может попасть в ногу.

С такими мыслями я вышел на центральную площадь и сразу заметил небольшой автобус с надписями еврейскими буквами. Ничего подобного в нашем городе никогда не случалось. Я остановился, чтобы получше рассмотреть это чудо. А тем временем в двери автобуса появился товарищ, который, казалось, сошел с иллюстраций Натана Альтмана к рассказам Шолом-Алейхема. Мне сразу вспомнились слова «лапсердак», «пейсы», «ермолка». Теоретически я эти предметы знал, но на живом человеке ни разу не видел. А товарищ тем временем подошел ко мне и на вполне понятном русском языке спросил:
- У тебя мама еврейка?
- И папа тоже, - сразу признался я.
- Пошли, я помогу тебе надеть тфилин...
Что такое тфилин я знал. У меня хранились тфилин двух моих покойных дедов. Но как их надевать, куда и зачем, я и представить себе не мог. Последний вопрос показался мне наиболее важным. Его я и задал:
- Зачем?
- Это заповедь Торы.
Яснее не стало, но что такое Тора я тоже примерно знал и не стал сопротивляться.

По исполнению заповеди мы вышли из автобуса и, поскольку сыновей мам-евреек на горизонте не наблюдалось, стали разговаривать. Товарищ оказался Хаимом Ривлиным из Бруклина. Родители привезли его в Америку из Минска, когда ему было 5 лет. Теперь ему 26. К нам приехал в свой отпуск, чтобы возвращать советских евреев вроде меня к вере отцов. Уже женат, один ребенок. Работает учителем в еврейской школе для мальчиков. Своего дома пока нет, снимает квартиру, платит за нее ползарплаты. С квартирой не повезло: дорогая и очень шумная. А с машиной повезло: два года назад на благотворительном аукционе купил практически новый Меркюри Гранд Маркиз 1980 года за полторы тысячи.
- Стой!, - чуть не закричал я, - Что такое благотворительный аукцион?
- Очень просто. Богатому еврею надоела машина. Он пожертвовал ее благотворительной организации. Та устроила аукцион. Я сделал самый большой бид, и машина досталась мне. Я получил машину, бедные – помощь, богатый еврей списал эти деньги с доходов и заплатил меньше налогов. Всем хорошо. У нас это самое обычное дело. Понял?

Не могу сказать, что я понял все. Но главное для себя я понял: где-то в Америке продали на аукционе машину, вырученными деньгами помогли бедным. Все как было у меня в голове! Мой новый приятель сказал, что это обычное дело. Значит, если эти деньги и разворовывают, то в меру. Полчаса назад я переживал, что иду в строю и не могу попасть в ногу. А оказывается, есть другой строй, и, судя по всему, там у меня вполне может получиться. Эта догадка так поразила меня, что я быстро распрощался с Хаимом и доехал домой на такси. Я очень спешил, чтобы не передумать.

Открыв входную дверь, я сразу побежал в гостиную и достал из серванта бутылку «Наполеона». Подобная бутылка хранилась во многих семьях на случай болезни. Нет, ее содержимым не растирались. Она вручалась врачу в качестве благодарности, например, за многочасовую операцию на сердце.
- С горя или с радости? - спросила жена с изрядной долей сарказма.
Я не ответил. Молча отнес бутылку на кухню, щедро налил в два бокала, выложил на стол сигареты и зажигалку. Жена посмотрела на натюрморт и, понизив градус с сарказма на иронию, задала новый вопрос:
- О, я вижу ты сегодня побывал за границей. А мне что-нибудь купил?
- Извини, валюты не хватило. И вообще тебе трудно угодить. Лучше покупай сама себе.
- Можно спросить на какие шиши?
- Мы уезжаем!
- Ну, слава Б-гу, – сказала жена, - Наконец-то! Какой же ты у меня дурак!
Она разбудила сына, привела на кухню, обняла нас и заплакала.

А через два дня Академия забрала «Семерку» назад. Объяснили, что целевые машины в нецелевые переводить нельзя. Извинились за ошибку. При советской власти такое случалось довольно часто.

P.S. На http://abrp722.livejournal.com в моем Живом Журнале я собрал коллекцию предметов, которые упомянуты в этой истории. Если вы никогда их не видели или забыли и хотите вспомнить, добро пожаловать!

Пивные дрожжи и собаки.

Подростковый возраст только под старость вспоминается с ностальгией, легкий флёр приближающегося склероза делает этот очень непростой период поэтическим...
Ну и какую поэзию вспомним?
Давайте поговорим о проблемах с кожей.
Нет, я, персонально, прыщей на морде не носил, как большинство моих сверстников, моя ситуация была намного сложнее, хотя и не на виду...
Видите ли, я страдал от чирьев, сучьего вымени, карбункулов, фурункулов — несть им числа и названия, особенно на выездах в колхоз, ЛОТОС, стройотряды.
Страдала и учёба — чирей на жопе не способствует усваиванию учебного материала, требующего усидчивости. Лёжа, однако же, мысли сразу же улетали в похотливом направлении...
Семья медицинская, чем меня только не лечили!!
Антибиотики, мази, противостафилококковый иммуноглобулин — нихрена.
Перешли на экзотику — аутогемотерапия, сиречь уколы в мою тощую задницу моей же крови, то ещё удовольствие, позвольте заметить!
Тайком от мамы-фельдшера сводили к бабке, заговаривать. Не помогло! Бабка пожала плечами: „Еврей. Наверно у своих проси...“
Забегая вперёд — мама догадалась связать это с моей любовью к сладкому, сел на жёсткую диету, каждый день стирал своё бельё, включая постельное — помогло, потихоньку.
А также— пивные дрожжи.
Так мне один умный дерматолог посоветовал:
⁃ Там масса нужных тебе витаминов.
⁃ А где их взять?
⁃ На пивном заводе «Алдарис» знакомые есть?
⁃ Нет, все медики, никого.
⁃ А! Тогда вот что. Их один раз в день завозят рано утром в угловой магазин, что на Аусекля и Кришьяна Барона, недалеко от цирка и вокзала, знаешь?
⁃ Конечно, знаю, напротив Верманского парка, около трамвайной остановки?
⁃ Там. Только рано утром, их быстро разбирают, — и улыбнулся, таинственно.
Сказано — сделано, рано утром, как штык, прибываю в гастроном для лечения.
И, как оказывается, не я один.
Неведомо мне, пивные дрожжи ценили не только скорбные чирьями — они слыли прекрасным средством от похмелья, особенно при продаже алкоголя с 11 часов, до которых можно просто, не дожить..
Итак, очередь, ждём привоза в отдел «Соки-воды».
Не знаю, помните ли вы такую экзотику, как большие стеклянные конусы, в которые заливали сок из трёхлитровых банок?
Соки были яблочный, березовый, сливовый, персиковый и, мой любимый, томатный. К нему прилагалась крупная, вечно мокрая соль, с чайной ложкой.
Стаканы мылись над фонтанчиком. Не сказал бы, что тщательно — ну, уж как получится.
Народ стоит. Две разные очереди. Одна за соками, двигается быстро, вторая — стоит, ждёт.
⁃ Чё ждём?
⁃ Пивные дрожжи.
Встал в неё, начал осматриваться — любопытная картина, субтильные юноши, типа меня, и пропойцы, в соотношении 50 на 50, причём, и те, и те со страдальческим выражением лиц...
Пропойцы, однако, непростые — спившиеся интеллигенты, центровые алкоголики, полиглоты и умники, обязательный элемент пейзажа начала 80ых.
Привезли дрожжи, вылили в пустой стеклянный конус — серая неаппетитная жижа. Заморыши стояли первыми, набирают их в пустые литровые банки и бидончики, уходят...
Ах, чтоб тебя! Ёмкости у меня-то и нету, не запасся...
Ладно, хоть на месте выпью стакан, наливайте, сколько с меня?
Копейка цена.
Недорого... Вообще-то за такую дрянь мне приплатить должны, пахнет прокисшим пивом, густая гадость с комками, не, не могу...
Очередь пропойц тихо ненавидит мою спину, сглатывая от нетерпения свой перегар и страдая от необъятного похмелья:
⁃ Давай, студент, не тяни, душа просит, уступи стакан, ссука...
И в напряженной тишине пропойца с семитскими чертами лица спасает взрывную ситуацию:
⁃ Молодой человек, Вы крупно ошибаетесь, если вам показалось, что вы в дегустационном зале Массандры.
Эту дрянь надо пить залпом и запивать хорошо посоленным томатным соком. Не томите мою душу, как гуманист гуманиста прошу — пейте и отваливайте!
⁃ Томатный сок, говоришь?
Эх, гулять так гулять — сок 10 копеек. Много соли - и с нами бог. Выпиваю дрожжи и догоняюсь соком. Не успеваю поставить стаканы, как их перехватывают жертвы Бахуса и торопливо передают продавщице:
⁃ Давай, милая, душа горит!
Ухожу — чтобы вернуться. Я пошёл на поправку и ходил туда уже больше для профилактики. Познакомился с пропойцами, участвовал в разговорах о Фрейде, Кафке,Ажаре и Стейнбеке.
Всё это - ожидая завоза лекарства с пивзавода, рядом с которым я буду работать и учиться долгие 6 лет в Первой городской больнице «Скорой помощи»...
«Позвольте,– спросите вы,— где дрожжи и где собаки?!?»
И правда, какая история без собак?
А витамины, которые они с охотой жрут, содержат — вы угадали — пивные дрожжи, для улучшения качества их шкуры и меха.
Точь-в точь как их хозяин — на заре своей милой нелепой молодости...

Скорее поучительная. Про ножи. Постараюсь, как всегда, чтоб было поменьше букаф.
Ещё с юности не любил тупые ножи. Так получилось, что в семье натачивал ножи я. Отцу и, потом, отчиму это было пох – ну есть ножи и есть, режут хорошо, а то, что я их точу, ну а хули – они же сами затачиваются. Время шло, но заёб остался. Одно время долго жил один отдельно, но ножи всегда острые были. Проверял на газете. Девок всегда предупреждал, аккуратней, мол. Один хуй резались, матерились, но у меня в запасе всегда были бинт, лейкопластырь, вата, йод, зелёнка и, его Величество С2Н5ОН. Наконец женился (первый раз). Жена, после нескольких порезов, научилась соблюдать технику безопасности с ножами (далее ТБ). Позже развелись, но не из-за ножей и ни из-за «ОН». Дальше, как выше, девки продолжали стабильно резаться, хотя всех предупреждал. Всвязи с этим аптечку всегда стабильно пополнял. И вот появилась новая жена (ну, сначала, просто так). Предупредил, показал, продемонстрировал –газету режут ВСЕ ножи. Охуеть, но всё равно ПОРЕЗАЛАСЬ! Правда один раз. Потом всё было нормально, научилась соблюдать ТБ. Ладно, много времени прошло, критерии поменялись. Теперь, для меня, если ножи туалетную бумагу не режут – они тупые. И это ко всем кухонным ножам тоже относится. Ну, хули, – заёб так и остался.
Как-то друган хотел научить меня правильный борщ готовить. Забили время. Всё заготовили, приготовили. Дал ему НОЖ. Предупредил, что он ОЧЕНЬ острый.
- Да ты чё, друган, я чё, с нажом чё-ли не умею работать? Всё ОК! Не ссы. Ща борщ такой сделаю, охуеете!
Оставил его нарезать лук, а сам в тубзик отлучился. Сижу, делаю дела, вдруг слышу:
- Ебать!!! Пиздец!!! ААА!!!! Чмок- чмок- чмок…
Ёперный бабай! Вроде дома больше никого нет, кто ж на нас напал вдруг? В нечисть не верю, кровь некому сосать. Вспомнил, что окно открыто, первый этаж. Блядь! Совсем пидоры охуели что-ли, в окна уже лезут. С недовытертой жопой и с полуспущенными трусами вылетаю из туалета и по пути ищу – что бы взять такое тяжёлое, чтоб сразу уебать злодея. Забегаю на кухню, а там друган сидит с жалобными глазами, свой палец сосёт. Короче, оказалось, резанул он себе фалангу пальца почти до кости. Кровь хлестанула. Ну а как мы обычно делаем машинально? Палец в рот. Позже еле кровь остановили, слава Богу всё было (см выше). Дальше диалоги:
- Блядь! Маленько промазал, чуть-чуть задел! У тя чё за ножи?
- Да обнакновенные, только острые, а чё? А у тебя какие?
- Нормальные ножи, зато не режемся.
- А как ты ими режешь?
- Ну надавлю сильнее и режу.
- Слушай, а не проще тебе ложкой всё резать?
Трусы я себе правильно надел только когда кровь остановили. Потом поржали. Короче, провёл ему ликбез по заточке ножей и по ТБ. Борщ пришлось самому готовить, по своему рецепту. Раненного бойца отпаивал из аптечки.
Мораль сей истории:
Если вас где-то просят что-то нарезать-порезать-отрезать, то проверяйте на острость ножи и соблюдайте ТБ!
PS: Была мысль наточить столовые ножи. Гостей стало жалко, да и столовые ножи испортил бы. Будьте аккуратнее с ножами!