Люблю, что было точно. А тут телеканал "Известия" порадовал.
...победили НИЖНИЕ НОВГОРОДЦЫ - ну, явно юный писатель текстов (но отнюдь не читатель)
...поезд Деда Мороза добрался до самой дальней (или самой конечной) станции железных дорог России - Находки. - все бы ничего, но Находка не есть самая дальняя или конечная станция на этом направлении. Она даже не главная станция города Находки - это Тихоокеанская. И, подозреваю, именно туда приехал Дедушка, а не на занюханную станцию Находка. А вот конечная - раньше была Мыс Астафьева, если она еще функционирует.
Некогда, никому не признавайтесь что вы атеист, особенно убеждённый.
Убежленными атеистами становятся только страшные преступники, не понесшие заслуженного наказания.
Корень атеизма:
- Если бы был Бог, то он бы меня наказал за то что я сделал!
Нет заслуженного наказания? Значит нет Бога!
( Краткий курс по психологии преступников. Лондон 1956 г.)
Кому невтерпёжь, могут получить полную версию по почте.
ТЯНЬ-ШАНЬСКАЯ РУЛЕТКА
(продолжение)
Начало https://www.anekdot.ru/id/1371414/
Репортёр 2
— …Бахрам Шакирович Кучкаров, тысяча девятьсот сорок четвёртого, женат, трое детей. Не служил… О нём вообще ничего существенного, обыкновенный хороший мужик, каких полно по всей стране.
— Лицо интересное…
— Жена у него просто красавица… вот, посмотри…
— Даже на узбечку не похожа.
— …Махмудов Дамир Сергеевич, одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого… Жена, дочь. Срочную проходил под началом — внимание — лучшего друга родного брата, Антона, — о нём позже, через год перевели в другую роту, причина пока неизвестна, да теперь уже и не важно. В запас уволен в восьмидесятом вслед за братом. Прапорщик.
— Старший брюнет, младший блондин… странно…
— Ну вот и добрались до твоего… земляка. Полюбуйся на молодца.
— Мужик как мужик…
— Антон Георгиевич Маркус. Тридцать один год… будет… Десять лет в армии, уволен в запас летом семьдесят девятого в звании майора… Герман, не спи, замёрзнешь!
— Я думаю… Простите, Пал Петрович… Не понимаю, — как это десять лет?… майор?… тридцать один… Не срастается что-то.
— Вот и у меня не срослось поначалу… Ориентировка на него пришла буквально на днях… Ну, давай-давай, посчитай хотя бы!
— Пал Петрович, ну не в шестнадцать же служить начал, честное слово! У нас не царская армия.
— То-то и оно, что в шестнадцать. Удивлён?… Смирись, просто смирись и думай, что нам с информацией делать… Да… женат, двое сыновей, в Ленинграде мать… отец… Отец покойный… В общем… был нашим сотрудником под прикрытием… до самой смерти… Портрет его в коридоре не висит… Знаешь… он просто умер… Не пуля, не нож… наша служба доконала… Как-то так…
— Вы были с ним знакомы?
— Нет, конечно… По Маркусу-старшему сведений пока мало, очень мало… тут какие-то странности есть… Надо разбираться. Не тебе конечно, майор, у тебя задача другая, нестандартная.
— Что ещё, товарищ полковник?
— Пока всё, увы… Распечатки карт в деле есть, изучишь… Дополнительные вводные потом, всё потом, мне пока самому непонятно, что сей сон значит. Однако времени мало, — у Маркуса на руках билет до Ташкента на… — полковник бросил взгляд на бумаги, — …на первое июня. Следовательно, твоя группа должна быть на месте… Не позже двадцать пятого мая… Ташкентские каналы все!… Заметь, — все тебе отдам. Напрямую обращаться нельзя. В стране чёрт-те что творится, — да ты и сам видишь… Сашу Евдокимова чуть не убили… придётся на пенсию отправлять.
— Как… кто!… Он же…
— Такой вот пошёл диссидент… с типографиями, с оружием…
Полковник поднял палец вверх.
— …Кто-то им помогает… Ну всё, майор, засиделись мы… Папку сдашь дежурному, он в курсе. И думай, Гера, думай, что их может связывать кроме географии и службы… Отцу привет, если увидишь.
— Есть, товарищ полковник! Передам обязательно… Когда в гости?
— Гера, иди уже… иди. Время — сейчас.
Продолжение следует…