Здравствуйте мои почитатели! Я вот про наши дни вам пишу нынче. Ездить много приходиться. И по РФ, и за пределами. Вот, лет пять обратно, в Молдавии были. С самодеятельным оркестром ложкарей. Я – помощник администратора группы, нас человек 50, прибыли мы в городок Фрумушика. Городок небольшой, почти село. Но свой музыкальный театр есть. Да. Нас поселили в школе – летом дело было. Хоть и лето – школа не совсем пустая: директор оборотистый был, кружки-секции, клубы и какие-то общества – все в аренду сдавалось, даже в гардеробе какие-то прыгуны занимались. Ну и нам выделен один класс и при нем конура, вроде склада учебных пособий. Матов из спортзала натаскали, и тут же и спали. Обед-завтрак-ужин – можно идти в кафе, а можно – в столовку при школе – правда цены там как в кафе…
Ладно. Разместились, выступили. С местным населением познакомились. Интересные люди. И живут интересно. Вот, пару слов о них скажу… Молдаване. Нет. Это мы их так называем – молдаване, дескать. Они по русски себя называют иначе – мы, говорят, молдавцы. А городок маленький – на окраине – уже хутора. Ну, и нас на такой хутор пригласили. Работал в том музтеатре гироскопом, веселый такой мужичок, Степан Схеджану. Вот после первого выступления, наша компания, человек 5 наших, и трое местных пошли к нему в гости.
Хутора молдавские – это совсем не то, что в кино – большой побеленный дом, сад, сирень и маки. Нет. Домики маленькие, как пришибленные, на 2-3 комнатки. А живут человек по 30 семьями. Удивились мы – где? А никогда не догадаетесь! Старая бессарабская традиция – норы! Да, да! Строится маленький домик, а под ним роют норы, целые тоннели. Стены крепят бревнами, обмазывают навозом с соломой, и получается сухое, теплое и прочное жилье. Окна правда только в домике, но внизу – в каждой норе очаг, мебель современная, телевизоры…
Вина мы помню домашнего обпились, мамалыгой наелись так, что из всех дыр перла (кроме нее за столом, увы, было пусто – резанный лук, мамалыга и сухие лепешки. Но за вино можно было простить и мамалыгу.) Да. И тут наш хозяин стал рассказывать про свои традиции. Были мы хоть и пьяные, но когда его послушали – уши развесили, как интересно рассказывал! У молдавцев все, оказывается, сложно. В каждом селе, районе, большом хуторе, среди всех молдаван, или, как они говорят, молдавцев, должен быть хотя бы один молдаватель. Это такой специальный мужчина. Его выбирают молдавателем сами молдавцы, и кого захотят они выбрать не могут – у него должны быть какие-то специальные характеристики. Он не работает, вообще ничего не делает – не положено. А все окрестные молдавцы должны его кормить – одевать. Вот, говорит, дядьку его выбрали молдователем – сидит дома и жрет от пуза. Правда, молдователь должен всегда быть в том месте, где его выбрали, иначе он теряет право молдовать… В общем, хрень непонятная, тем более спьяну. Стали мы его спрашивать – а что, мол, такое он делает, этот ваш молдователь? Ничего не может нам пьяный Степан объяснить, только бормочет, что дядька его восьмой год дома сидит, жратву ему соседи ведрами носят, от мамалыги он распух уже, в вине ноги моет, но за порог – ни-ни! Да… И тут, один из нас, Лева Мерник, говорит хозяину тихонько – уважаемый, а где у тебя сортир? Ну как, говорит Степан – выйди за дом, вот и все… Не, отвечает Лева, мне бы по-большому, посидеть чтобы… Ааа, говорит хозяин, тогда вот, держи – и подает Леве стоящую в углу палку, с концами перемотанными изолентой, чтобы удобнее в руках держать. Держи, говорит, и пойдем со мной.
Дальше, расскажу со слов Левы. Прошли мы из нижней комнаты-норы, где все сидели, наверх. Прошли через комнату в летнюю кухоньку, там – лестница в потолок и люк. Поднялись на крышу. Крыша – односкатная, но крутая, везде, через равные промежутки положены доски с высверленными дырками – как раз под палку, что у меня с собой была… И говорит хозяин – поднимайся, палкой себе помогая на самый верх, снимай портки, и выкладывай, что накопил. Что, на крышу – офигеваю - Да, прямо на крышу. А …. А бумажка? В смысле туалетная? Не пользуемся. Не принято это. Отрезал хозяин и ушел. Смотрю под ноги – е-мое, а крыша – то вся из этого самого и состоит… Дерьмо с соломой, засохшее, закаменелое, видно слой за слоем старались много лет… Только доски кое-где идут… Присел, портки спустил, одной рукой за палку в дырку просунутую держусь, другой рукой мух гоняю. Сижу, попердываю, смотрю вокруг. А вокруг – такие же домишки, и вон там, и вот тут – на крышах сидят мужики да женщины, за палки держутся, и мне приветливо машут… Помахал и я в ответ, последний раз натужился, отложил еще двести грамм на гостеприимную кровлю, и вытерев жопу ладонью, одел штаны… Потом уже, запивая вином свой поход в сортир, услышал я от Степана объяснение – это как саман, лучший строительный материал для крыш – солома, с водой и песком, покрывается слоями говна – и сохнет на солнце. Причем не просто сохнет, а благодаря мамалыге, которую местные едят тоннами, дерьмо каменеет, не пропускает воду, и сохраняет тепло… Вот такие удивительные вещи мы узнали.