Попирая хрупкой ножкой грудь разверзтую земли,
Ты старательно, как белка, зарываешь вглубь картошку.
Я препятствовать не стану,
Лучше встану там, вдали,
И начну на балалайке упражняться понемножку.
Что сыграть тебе, родная, чтобы твой облегчить труд?
Я уверен, что непросто ковырять лопатой недра.
Но сажать в начале мая то,
что в августе сопрут, --
Это, право, донкихотство
(М. Сервантес Сааведра).
В чем-то ты права, конечно, бомж -- он тоже человек,
Как и все, взыскует пищи
он, по замыслу природы.
Но представь --
во тьме кромешной он покинул свой ночлег
И по мокрой грядке рыщет, извлекая корнеплоды.
Он копает, как медведка, на висках холодный пот,
А давление под двести, кровь полна адреналина,
Вдруг случайно
скрипнет ветка,
бедолага обомрет
И скончается на месте, исцарапанный малиной.
Чтобы вправду не случился сей ужасный инцидент,
Соберем картошку в ящик и отправим эфиопам,
И про нас напишут в прессе, мол, достойный прецедент
И гуманности образчик загнивающим Европам.
Чем корячиться, как лошадь, и зазря тревожить грунт,
Мы пример покажем миру и спасем голодных негров.
А бомжи пойдут в банкиры, и за их ударный труд
Предоставят им жилплощадь по 600 квадратных метров.
И довольны все безмерно, бомж, колхозник и студент,
Матерьяльных благ навалом,
И сияет мирный атом!..
. . .
Ты ведешь себя неверно.
Дорог нынче инструмент.
Для чего же ты сломала об меня свою лопату?
(с) Kapitan Nemo