Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Алик
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Гадают идиоты-эуропэйсы, Испив горiлки нашей с Салом вместе, О будущем Украйны у в ЕСе С боксёром во главе в тяжёлом весе. Но нам, хохлам обычай крепкий дан, Чтоб думать не башкой, а битой жопой. Видали как засрали мы майдан? Вот так обсерем мы и всю Эвропу! К нам примотали лузеры всех стран, Маня в демократические дали... А нам бы на халяву хоть стакан... Всё остальное мы в гробу видали.
ВЯЗАНИЕ (об одном первоапрельском приколе на спицах)
Моя лаборатория в свое советское время дослужилась до "Образцовой", коллектив заслужил звание "Коллектива коммунистического труда", многие стали "Ударниками" этого труда...
И таки вкалывали без дураков (их не держали), а женщины при этом еще и немножечко вязали, и, бросая вызов ширпотребу, одевались достачно оригинально, в свое, посконное, связанное.
Вязали, есссно, втихаря, чтоб я не видел - под столом. Зайдешь, а сидят такие скромницы - у всех очи долу. Я, как деликатный руководитель "Образцовой лаборатории", "Коллектива коммунистического труда", наконец, как джентльмен,- ударниц коммунистического труда старался не смущать, отворачивался.
Как в известном сериале "ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу". А мгновений моего отворачивания ударницам вполне хватало, чтобы вязание со спицами и клубками ниток запихнуть в целофановые пакеты, спрятать в стол и смотреть в мои строгие, но добрые глаза своими ласковыми невинными.
В общем, официально считалось, что я о вязании ни слыхом не слыхал, ни дыхом не нюхал, в конце концов при тех зарплатах почему не позволить людям маленькие радости на производстве, где кроме рабочего времени и стырить-то нечего?
А как раз с апреля открывалась навигация по Днепру для маломерных судов, и я к ней готовился. Увы, за зиму у меня на лодке прохудилась целофановая пленка – жуткий дефицит по тем временам развитого социализма, она уходила "налево", не доходя до прилавка - на теплицы. И мой сотрудник выручил – накануне, в пятницу, как раз 1-го апреля, принес аппаратик для склеивания этой пленки.
Мне не терпелось проверить его в деле, и пока ударницы ушли на обед, я запаял пакеты с вязанием. Когда же они вернулись, быстро эвакуировался, а остальное доложил потом мой заместитель, который был с дамами в более доверительных отношениях по теме вязания,- не подумайте, не приведи Бог!, близких - мы свято блюли один из главных волчьих законов офисной этики – "Не живи с женой брата и женщиной из аппарата!"
Словом, сначала одна потерпевшая в непонятках завопила: - Девки, а у меня пакет склеился сам собой! За ней – другая! В общем, когда извлекли свои вязания, обнаружилось, что все стали товарками по несчастью, тут и несчастье вошло да поздравило коллектив с Первым Апреля, а главной вязальщице, у которой день рождения как раз пришелся на этот же день, во время застолья подарило поздравительную открытку со стишком:
ЖЕНЩИНЕ, КОТОРАЯ ВЯЖЕТ
Как звуки скрипки, так легки И так прекрасны эти руки, Разматывающие клубки В эстазе и смертельной муке.
Какая власть у этих спиц - Пленить такую Королеву, Падет перед которой ниц Герой с любого барельефа...
Вяжи, прекрасное твори, Чего б начальство не сказало... И спать не даст мне до зари Твое прекрасное вязанье.
... Вот такие ветры, перефразируя Маяковского, дули при социализме, где человек человеку был друг, товарищ, брат и собутыльник.
История вторая из серии, навеянной историей № 12 из «Всех» от 13.09.02 и начатой историей № 20 от 15.09.02 - о мудрой реакции советских людей на шумный официоз тупого пропагадистского аппарата родной партии. ... Еще в расцвет сталинского правления свободолюбивый советский народ (уже наученный Йосифвиссарионычем свободу любить) был страшно озабочен судьбой негров в Америке. И партийный пропагадистский аппарат во весь змеевик гнал пену в этом стратегическом направлении, посрамляя американский образ жизни. Так, чуть ли не главным героем хитового фильма «Цирк» с Любовью Орловой стал негритенок. Как известно, Сталин был лучшим другом советских физкультурников. Но, не в ущерб этой дружбе, в новые друзья ему вытащили из США негритянского певца Поля Робсона. Ну, неплохой бас. В СССР его сразу объявили выдающимся певцом современности, хотя в США таких певцов было столько, что, как говорят в нашем народе, их можно было выставить раком на каждой миле от Анкориджа (Аляска) до Майями (Флорида). Но в рамках мифа о жутком расизме в США чернокожему Робсону в СССР показали истинный интернационализм и учинили триумфальные выступления (правда, специально подготовленну для СССР еврейскую песню, к его большому изумлению, исполнять запретили). Как отреагировал, несмотря на забитость, мудрый советский народ? Правильно, невинным вопросом: «У какой певчей птички черные яйца? » Ответ, естессно: «У Поля Робсона». А за рассказ этого анекдота тогда можно было схлопотать не меньше 10 лет лагерей. Да и то, при смягчающих вину обстоятельствах, как-то: добровольная явка с повинной.
История третья. Уже сильно послевоенная, но опять же, шумиха с членом политбюро американской компартии, почившей в бозе тотчас после прекращения советской оплаты. А этим самым членом была приснопамятная негритянка Анжела Девис, угодившая под американский суд по уголовному делу. На шумиху в защиту Анжелы от американского империализма народ отреагировал:
«Петька: - Васильываныч, Анжелу Девис привели! - К стенке, суку! Петька (на легендарное ухо героическому комдиву, дескать, наша, американская коммунарша..). Васильываныч: - К стенке ПОЛОЖИТЕ! Я люблю спать с краю. »
... Впоследствии порвавшая с ленинизмом марксизма Анжела преподавала в Стенфордском университете, о чем поведал мне весьма пожилой, уважаемый бывший full профессор этого университета, сохранивший совершнно ясный ум и чувство юмора. Однако втолковывание ему анекдота заняло у меня пару часов - он задал несколько десятков вопросов, но в конце концов так и не врубился, что же смешного? А в действиях Петьки и Васильиваныча усмотрел элементы сексуального домогательства.
Алик, историк-любитель, проживающий по адресу kimryg.narod.ru
Когда мы жили летом на лодке на побережьи Ольгинского пролива на Днепре, в окрестных лугах паслось совхозное стадо в пару сотен телок.
Королевский пудель - собака охотничья, сторожевая и пастушья. Вот у нашего Атоса и взыграли пастушьи гены, и он с большим увлечением сбивал телок в стадо, отгоняя от нашего лагеря. Правда, и потом не оставлял без внимания: стоило какой отбиться от остальных, грамотно загонял ее к товаркам.
"Good job",- сказал бы пастух Санько, будь он ковбоем. А так у него получалось, из-за самогонки, что ли: - Гарна робота!
Когда же после отпуска мы вернулись домой, как-то проходили мимо гимназии им. Шевченко на улице Панаса Мирного. Там физрук выстроил в шеренгу старшеклассниц.
Атос немедля ворвался в гимназический двор и с громким рыком, угрожая дюймовыми клыками, сбил шеренгу в круглую толпу, а сам принялся рьяно носиться вокруг перепуганных девушек, не позволяя никому отделиться от остальных.
Я примчался забрать пса, но на команду "Ко мне! " жЫвотное не обращало внимания. Когда же отловил сукина сына и взял на поводок, струхнувший физрук на меня вызверился: - Че эт пес вытворяет?
"Думал, горестно вздыхая, Что друзей-то у него После дедушки Мазая Не осталось никого..." Н.Рубцов."Про зайца"
На славном берегу Ольгинского пролива Днепра, где мы с Викторией поселились на отшибе, рядом с нами обнаружилась колония бобров, составивших нам неожиданное соседство, точнее, мы - им, поскольку они тут обитали с незапамятных времен, а мы, как колонизаторы, высадились на их побережьи с большого корабля.. И еще спасибо нам, что еще не бросились, подобно испанским конкистадорам, отбирать их золото - бобровые шкуры. Первое время они прятались, уйдя в нижние этажи своего хорошо оборудованного дома, который назвать хижиной не поворачивается язык. Я насчитал от семи до десятка особей, три поколения: двое старых, три или четыре молодых и несколько детенышей. Они хорошие, как я, семьянины, и живут вместе, пока малышам нужна поддержка. Нам удалось завоевать их доверие - мы вели себя тихо, я подбрасывал им молодые веточки, Атос, удостоверившись, что это - не кошки, почти утpатил к ним интерес. Кроме того, они, видать, ознакомились с моим деревянным зодчеством на пнях да сухих березах: я вырезал сульптурки щуки, медведя, бобра, а вбитые в воду сваи пристани увенчал двумя головами Вождя N 1: грустной (когда в очередной раз огорчили меньшевики, эсеры и другие враги революции) и веселой (когда их постигала справедливая кара в ведомсте любезнейшего Феликс Эдмундыча). Мои работы бобрам понравились, они почувствовали родственную душу и, пусть не прониклись большим доверием, но, во всяком случае, при встречах под водой их морды лиц выражали нечто в духе "привет!" А вообще бобер под водой выглядит занятно: маленькие передние лапки он кротко складывает под подбородком, а гребет мощными задними. Плоский лысый хвост служит, как мне показалось, не просто рулем, но и руль-мотором. Мы сразу признали суверенитет их колонии, опpеделив им национальную бобровую автономную республику (БАР) в составе нашего государства, которое мы основали на побережье - единого и неделимого, соборного ССРАМа (Союза Собачьих Республик Атосиного Мыса). У них был свой Бобеpный Верховный Совет, часто слышалось, как они ссорились у микрофонов, верещали от них, обсуждая планы величественного строительства. Я к ним не совался, хотя и несколько раз подбирался под водой к плотине на ручье и громадному дому сечением где-то метр на метр и длиной метров восемь. Но без каких бы то ни было имперских замашек, просто во мне, как инженере-строителе, проснулся профессиональный интерес к хатке, которую они методично достраивали по ночам из веток и сучков, камней и глины. Сложное инженерное сооружение представляла собой и плотина, толково спроектированная и качественно выстроенная из тех же местных материалов. В целом она, по прочности и устойчивости отвечала всем СНиПам (строительным нормам и правилам) на плотины. Верхушка была мягче основания, что спасало от волн, а фундамент состоял из веток и прутьев, казалось, набросанных как попало, однако, внимательнее присмотревшись, я обнаружил, что они плотно сплетены между собой, образуя искусный арматурный каркас. В общем, чем более я узнавал об их постройках, тем больше восхищался мастерством подводных строителей плотины и хатки. Снаружи она была закрыта землей, а на примыкающем плоту бобры складировали свежие ветки - припасы кормов на зиму. Нырнув, я нашел подводный выход. Сам бы его никогда не обнаружил, но туда шмыгнул бобренок.
Бобры - очень чуткие и пугливые животные, то ли такими их сделала эволюция, то ли они утратили веру в наших людей. Наблюдение за ними осложнял их ночной, как у сталинского аппарата, образ жизни. Мне помог капитанский бинокль и не мешал Атос, четко выполняя команду "Замри!" В правительственном доме отдыха «Конча-Заспа» знатоки говорили, что бобры вместе с евреями выжирают здесь всю рыбу. Оттого у высокопоставленных рыбаков плохие уловы. Я же не видел, чтобы они (бобры) охотились за ней, не встречал возле их тусовок рыбьих скелетов и посуды из-под пива. Во всяком случае, то семейство, которое соседствовало с нами, было ортодоксально вегетарианским и питалось корой с веток ивы, ольхи, березы, а обглоданные ветки выносили из домика и употребляли на плановые ремонты хижины и плотины. Мне удалось пронаблюдать бобров за национальным совковым увлечением, самым массовым государственным производственным процессом, в котором получалась древесина и перековывались кадры, - лесоповалом. Я высмотрел дерево, подрезанное наполовину, возле которого и происходил субботник. Надрез был сделан в самый аккурат вокруг ствола, но со стороны воды он был глубже, т. е. рассчитывалась и оптимальная траектория падения дерева. В ширину надрез был поуже, чем делает топор дровосека: зубы бобра режут ровнее. Однако под деревом валялись щепки, какие летят, когда рубят лес. Их происхождение осталось тайной как для меня, так и Атоса. Работали бобры очень умело и усердно, даже получше зеков, претендующих на досрочное освобождение. Я не заметил у них ни одного перекура. В лесоповальное звено входило четыре работника. Один помогал звеньевому, а двое занялись очисткой и срезыванием веток с деревца, сваленного накануне. Когда дерево упало, бобры надолго попрятались, может, опасаясь, что на шум могут явиться незваные гости. Ветки они расчленяли на куски примерно одинакового веса, удобные для транспортировки, и, поскольку не располагали трелевочным трактором, каждый бобер транспортировал ветку, как ему было удобнее: катил, толкал сзади или тянул по следу, проложенному коллегами - до самой воды, где ждали работники водно-транспортного звена и сплавляли к хате или плотине. Эти уже брали толстый конец ветки в зубы, другой перекидывали за спину и плыли, таща за собой. Способ достаточно удобный, им пользовался и Атос при транспортировке крупных "аппортов". Бобры поразили меня еще и рациональной техникой движений, как все-таки экономна мудрая природа! Через несколько дней бобры уже настолько к нам привыкли, что не стеснялись выяснять при нас самые всякие отношения, вплоть до интимных. В общем, дело шло к "Бобровому дому" из "Рассказов опустевшей хижины" Серой Совы. Во всяком случае, бобры наблюдались в достаточном наличии, не хватало хижины, каноэ и индейцев - пока были только палатка, моторка и евреи. И, раз уж зашла речь о евреях, на месте российских патриотов, добившихся возврата к двуглавому имперскому орлу, я бы лучше принял в качестве символа Руси, раз уж так хочется чего-нибудь животного, именно бобра-лесоповальщика, а то их любимый двуглавый орел сегодня, в свете чернобыльского мировоззрения, выглядит радиоактивным мутантом.
В 1974 году в городе химиков Днепродзержинске, родине Ильича (Леонида) проводился традиционный турнир юных фигуристов на «Кубок Октябрят». По итогам турнира комплектовались детско-юношеские сборные Союза. Как отец спортсмена, приехавшего на столь ответственный старт, я обязан был пить с тренерами и судьями, но место за сынишкой было забито и нужды в такой жертве на алтарь отцовства не было.
Тем более, что жертва могла стать смертельной: тренеры и судьи упивались со спортивными функционерами вусмерть, а незакаленному родителю было крайне рискованно тягаться с ними, бывшими спортсменами, мастерами спорта. Их бухальное мастерство росло вместе со спортивной квалификацией – сначала бухарики юношеских разрядов, потом – первый взрослый...- да так до мастерской нормы. И на излете спортивной каръеры они становились большими умельцами "нарушения спортивного режима" - такой красивый эвфемизм придумали вместо пошлого "пьянства". Так что норму мастера простому смертному осилить было влом без риска стать очень смертным.
Потому я не токмо сам от этого уклонялся, но и других, как мог, удерживал. Кто же меня ослушался, очень потом жалел. Как, например, некто Гена, папа одной милой девочки - (имя - вымышленное, во спасение его души и тела от строгой и злопамятной гренадерши-жены).
Гена накрыл поляну в кафе с оригинальным названием "Эврика" - в СССР того времени так оригинально назывались все кафе, а катки, столь же оригинально - "Льдинками". Надо отдать должное собутыльникам: они не бросили Гену на поле боя с Зеленым Змием, а отволокли в гостиницу. Но, запамятовав, в каком номере он жил, просто складировали в коридоре. Там бы он и пролежал до скончания алкоголя в крови, на что при достигнутой концентрации могла уйти неделя. Однако подняла тревогу дежурная по этажу, разбуженная ужасающим запахом, заполонившим гостиницу: хотя Гена был вроде как уже неживой, но с ним произошло все, что может случиться с еще живым человеком.
Нас позвала его дочурка, горько рыдавщая над безмолвным телом отца: "Папочка умер?". - "Ну,- отвечаем,- пока да. Но бум ре.. реа.. ни ме. не. ми.. Карроче, оживлять! Иди, детка, спать, тебе завтра выступать, а мы твоего папочку не бросим".
И, действительно, оставить товарища в беде мы, родители других фигуристов, не могли, но и притронуться к нему - тоже. Мы трезво оценили обстановку, хотя и были поддатые, но не профессионально, а по-любительски, И порешили: раз уж Гена был ужратым вусмерть, надо отдать его в пользование профильным специалистам по обработке трупов. Мы дозвонились в морг местной больницы, но там никто не брал трубку. Скорее всего, санитар морга тоже спал мертвецким сном - в Днепродзержинске не пил только бюст Леонида Ильича, установленный на родине Героя по факту его еще дважды геройства.
Потерпев фиаско на государственном уровне, мы обратились в частный сектор. Дежурная по этажу гостиницы назвала бабку, обмывающую покойников. Ее даже не пришлось будить - старушка маялась трезвой бессонницей. Мы быстро уговорились о цене. К тому же ей очень польстило, что "клиент" - из столицы. Она бралась его и бальзамировать, но мы объяснили, что он - уже. Бабуля подивилась: кто же это забальзировал, но не обмыл? Мы назвали тренеров-виновников. Она не врубилась, эти громкие по тем временам фамилии ей ничего не говорили. С тем бабуля взяла свой профессорский саквояжик и пошла с нами, однако на месте от престижной и дорогой работы отреклась: "Живых - боюсь!"
Нам ничего не осталось как обрезать ковровую дорожку у ног и головы старушкина отказника и, как на носилках, отнести его в прачечную гостиницы. Там, на голом цементном полу, щипцами для белья обнажили тело донага и пустили на него холодную струю - горячей воды на родине Ильича (Леонида) отродясь не было. Он (Гена, а не Леонид Ильич) очнулся, сел и испуганно спросил: "Где я?" Нам не хотелось напугать его прачечной, и мы ответили: "В морге!". Он снова вырубился, и так трахнулся бошкой, что мы намылились бежать за бабкой - у нее открывался полный фронт работ и исчезли основания для страха...
Но Бог - не фраер, он сберег пьяного и в этот раз, а на следующий день, похмелившись, воскресший из мертвецких щедро заплатил за молчание: нам - сделал отличные фотографии деток во время тренировок и выступлений, а своей славной дочурке купил громадную куклу. Судьи же, хотя допились до беспамятства, не забыли, кто их так славно угостил до этого самого беспамятства, и единодушно отдали девочке третье, призовое место. Правда, объективно она заслуживала его и так, но фиг бы его получила, не соверши Гена отцовский подвиг "не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены" (Отец Федор, (с) Ильф и Петров, "12 стульев").
Больше Гена никогда не пытался перепить тренеров.
... А евойной мегере никто ничего не выдал, потому он жив до сих пор. И, если себя узнал, не сомневаюсь, с удовольствием примет привет из славного коммунистического прошлого, когда человек человеку был родной Брат, настоящий Товарищ и преданный Собутыльник.
Навеяна историями про израильскую армию - самую еврейскую в мире
На военной базе Дугит объявлена тревога. Орудия готовятся к бою, усилен патруль. Со стороны моря к лагерю пробираются два террориста - они вооружены. Старший лейтенант Дмитрий Шевченко расчехляет свой пулемет - он прикрывает юго-западное крыло базы.
Из статьи:
Будни израильского солдата ("Вести недели" на базе спецназа израильской армии) Михаил Солодовников
В отличие от прошлой Олимпиаде в Солт Лейк Сити, ни одной канадской паре фигуристов не удалось выплакать золотые медали чемпионов. В итоге они заняли лишь 10 и 11 места.
Еще 6-летняя, но уже стерва, плямяшка гуляла с Атосом Первым. С ним же стала играться незнакомая сверстница. Хозяйка приревновала: - Не трогай мою собачку! А то будешь покусанной.
Видать, воспитанная на образе Артемона, девочка ответила: - Пудели добрые, они не кусаются!
"Изнасилования промежду нами не было. Он говорит, что был в экстазе. Но я точно помню - в сарае." (Из судебного протокола)
История № 3 в "Основных" "АиР" от 7.10.06 (по книге "Приколы судебной практики") напомнила случай по мотиву Марка Твена из зала американского суда, где слушалось дело об изнасиловании.
... Потерпевшая мисс Джакобс, она же истица, бабища невероятных размеров во всех трех измерениях, поведала суду, что проснувшись утром, обнаружила спящим под ней ответчика. Честно разобравшись в своих девичьих чувствах, она уразумела, что ночью была изнасилована.
Ответчик Смит чистосердечно признался, что, как обычно, приняв в ресторанчика свою дозу "снотворного", почил на своем месте - на улице подле заветного дуба, который ему ни разу не удалось обойти по дороге домой. И в этот день, как всегда, он споткнулся головой об дуб и привычно потерял сознание. А очнулся – да, под истицей. От ее могучего храпа.
Как очутился в постели – не помнит. Сразу же уйти не получилось – не смог из-под нее выбраться. Но предметом изнасилования не пользовался вообще, потому как описался еще в ресторанчике, за что и был выброшен вышибалой Мак-Флинтом на привычное место - на улицу, подле до боли знакомого, бодливого дуба, с который еще ни разу не удалось разминуться по дороге домой.
Свидетель Мак-Флинт, вышибала ресторанчика, поделился с судом, что ответчик, покинув заведение с его помощью, как обычно, чуток пободался со знакомым дубом и уснул под ним на своем привычном месте.
Истица же, мисс Джакобс, возвращаясь из церкви, наступила на ответчика а потом долго пыталась разбудить тело пинками ног. Ей не обломилось, и она, с воплем "Такие мущщыны на улице не валяются! ", унесла тело в неизвестном ему направлении. В каком? Не уследил, потому как поторопился к следующему, еще более тяжелому клиенту: тот обосрался.
А защиту ответчика вел некий адвокат Кларк, отличавшийся тщедушием и крайне маленьким росточком, а также умением задавать каверзные вопросы. Вот один из таких вопросов он и задал истице:
- Уважаемая Мисс Джакобс, а если б в то злосчастное утро вы, проснувшись, обнаружили рядом меня, то вы бы тоже сочли себя изнасилованной?
- Нет, я бы подумала, что у меня случился выкидыш.
Объявление в русскоязычной лос-анжелесской газете.
Ищу человека с улетом в Москву. За взятое Вами одно таможенно чистое место багажа - $ 150. В столице Вас встретят, попотчуют и отвезут по Вашему адресу.
История №104 от Алика – в продолжение застольно-героической зарисовки №68 «ЖОПА» (№ 4 от 29.03.02 в «Основном выпуске»)
ГУЛЯЛ БЛИЗ ФОРОСА ЧАПАЕВ-ГЕРОЙ... ... оставив у меня печальное воспоминание о пансионате в Кастрополе, в Крыму, что рядом с Форосом, где когда-то была база отдыха советских космонавтов, а потом Горбачев затеял разборку с ГКЧП. После обретения Украиной нэзалэжности тяжкое бремя отдыха на этой базе взвалила на свои плечи новая номенклатура, называемая в народе хохлократией. Но тогда, в 1969 году такое не могло присниться даже в самом страшном антисоветском сне. И мы, советские люди, спокойно отдыхали рядом с Форосом в кастропольском корпусе совхоза-миллионера «Киевский». Кроме нашего, в пансионате было еще несколько корпусов разных ведомств. В зависимости от крутости ведомства, каждый корпус был хуже или лучше, дальше или ближе к морю. Естественно, лучше других и ближе всех к морю оказался корпус МИДа (Министерства иностранных дел СССР). И там, в трехкомнатном номере "Люкс", с ванной, ватерклозетом и беде, отдыхал некий Василий Иванович. Кадровый дипломат. Очень обходительный и импузантный пожилой джентльмен. Много лет провел за бугром, где достойно представлял нашу страну, пока единожды не ударил в грязь лицом, сверзившись с кокосовой пальмы. Как он очутился на ней? Очень просто: глава государства, в котором послил Василий Иванович, устроил там дипломатический прием. В порядке опалы Василия Ивановича сослали в центральный аппарат МИДа в Москве, но, как имеющего ранг Посла, - на довольно высокий пост. И уже на этом посту он самоотверженным трудом на благо Отчизны купировал приступ недовольства собой у Руководства. Да настолько себя не щадил, что даже в отпуске продолжал упорно трудиться, для чего привез с собой авторучку и референтку. Очень милую молодую особу, лет на тридцать моложе себя. И, видать, она ему реферировала как следует, потому большую часть времени он отсыпался на пляже, прикрыв лицо газетой. Естесссно, «Правдой», одной только «Правдой», и ничем, кроме «Правды». А в море он не заходил, сколько референтка его ни звала: «Вася-Вася! Чудесная вода! » - на весь пляж, к возмущению других сотрудников МИДа, отдыхавших здесь же, но не с референтками, а с женами и детьми. Да в обычных однокомнатных номерах, с коммунальными удобствами в конце коридора каждого этажа. И вот однажды утром мы узнаем, что Василий Иванович ночью почил в бозе. Прямо в момент работы над очередным рефератом по иностранным делам СССР. На руках боевого товарища - референтки. А фамилия его оказалась Чапаев. Т. е. он повторил героическую судьбу своего полного тезки: тоже погиб на боевом посту, служа до последнего вздоха Делу Партии. Но встретил смерть не от пули-дуры, а от умницы-референтки. Так что не все Чапаевы гибли в Урале. Наблюдались и другие случаИ.
Алик, отдыхающий-1969 корпуса совхоза «Киевский» пансионата «Кастрополь»
Я готов простить президенту-пасечнику обман, лицемерие, насильственную украинизацию, раздрай страны... Но возникшее из-за него отвращение к меду - никогда.
СіМА, НАРЫСУЙ ИМ ЛЕНИНА! «Он знал, что вертится Земля, но у него была семья. » Е. Евтушенко. «Карьера»
Эта история тоже из моего детства, но уже начала 50-х и уже на Крещатике, № 44: нас там поселили в малонаселенной коммуналке по Личному Указанию товарища Сталина. Однако история - тоже про Семена, но уже не близнеца-огольца (№ 9 от 12.07.03), а очень даже взрослого мущщыны.
Но сначала - о соцреализме, главной движущей силе этой скромной истории. Ведь именно он в свое, советское время, был поставлен на вооружение искусства, и, по Духу и Букве официальной идеологии, основным направлением изобразительного искусства стало иконографическое - запечатление Б-жьего Лика ВОВы (Великого Октябрьского Вождя) во всех исторических, всенародных или бытовых ситуациях. Портреты Вождя заполонили стены домов, зданий, сооружений, а 85 тысяч только крупных его истуканов покрыли всю территорию несчастной страны, без них не остались даже места непроходимые и недоступные. Потому, в частности, главной целью советского альпинизма стала доставка бюстов ВОВы на самые высокие вершины планеты Земля, а высшую точку Советского Союза назвали пиком Ленина.
В конце концов, Великий Вождь, Самый Мудрый и Прозорливый, наметивший гениальный путь - как накормить и осчастливить все человечество, сделался кормильцем лишь для крайне небольшой и очень специфической части его - адептов Учения и халтурщиков от искусства. Последние так и называли его в своем кругу - Кормильцем.
Настоящие, уважающие себя Художники, такой работы старательно чурались. Это считалось столь же зазорным, как партийность в среде ученых - признанием профессиональной несостоятельности. Однако жизнь есть жизнь, и Мэтрам приходилось браться за Великий Образ, когда припирали обстоятельства, начальство или супруга.
Обстоятельства - большая нужда подобающего звания, к которому уже полагались нехилые льготы, как-то: 4-е Управление Минздрава, козырные путевки, литерные пайки, загрантурпоездки или даже командировки, квартиры и прочие пряники. Начальству же нужно было постоянно демонстрировать свою все возрастающую преданность Делу и повышать статус Верного Ленинца (в отличие от нас, неверных). Наконец, супруга как распорядитель семейного бюджета. Хотя расхожее обывательское мнение рядовых советских людей считало ее сказочно богатой, на самом деле ей тоже приходилось изрядно крутиться, каждая тысяча рублей (долларов 100 по тем временам) была у нее на счету. И эта, ох уж отнюдь не святая троица - обстоятельства, начальство да супруга - и становилась дьявольским искушением для многих Мэтров, и мне самому пришлось как-то стать свидетелем падения одного из них.
... Талантливый художник еврейской национальности, т.е. еврей Семен Г. обитал в трущобе на чердаке нашего дома моего детства, бедственно переживая последние годы сталинщины. За высокую оценку его творчества на Западе решением общего собрания Союза художников Украины он был позорно изгнан из Союза с клеймом безродного космополита. С полным запретом живописания каких бы то ни было картин - как антисоветских. А тут заполыхало и «дело врачей», Семен уже приготовился к явке с повинной и по этому делу, чтобы не упустить льгот, положенных каждому советскому человеку за чистосердечное признание в антисоветской деятельности.
Была у него и супруга Рахиль, упомянутой национальности, т.е. еврейка, на руках которой, кроме него, было еще и два сына той же национальности,- студент-силикатчик (а в будущем - известный искусствовед) и мой одноклассник из киевской школы № 11, что на Сенном рынке (в будущем - известный скульптор). Эта самая супруга когда-то была альтисткой, но после жуткого ревматизма, приобретенного в шефских поездках с концертами для оленеводов Чукотки да шахтеров Воркуты, о скрипке могла только ностальгически вспоминать.
Так вот эта самая супруга, под угрозой голодомора, уже как инвалид, устроилась надомницей в художественную артель инвалидов, а Мэтр вместо нее тайно расписывал платки в специально отгороженной части чердака, якобы «мастерской жены». Когда кто-то нежданно туда заходил, Семен отскакивал от очередного платка как нашкодивший школьник, и, обтирая руки, смущенно бормотал, дескать, случайно забрел к жене, угодил рукой в краску... Вот...
И тут возникала Рахиль, сохранившая от лучших времен только голос, зычный, как альт, с которым пришлось расстаться, и выступала страстно, как Ульянов в свое время с броневика:
- Нет, вы только посмотрите на этого шлемазла! Как не стыдно лгать людям в глаза! Ты, с твоим талантом расписываешь платки в артели инвалидов! Сема, посмотри как мы живем! Тебе уже вообще не в чем выйти, а мальчики носят ботинки по очереди. И мы просто голодаем. Ты же мужчина, глава семьи, сделай хоть что-нибудь: или расписывай хотя бы пять платков в месяц, а не три, или, нарысуй, Им, наконец, хотя бы одного Ленина!
В конце концов Семен сдался. И нарисовал эпохальное полотно «Ленин в Смольном над спящим матросом». Факт картины инспирировала жена. Содержание и композицию - Жизнь. Натурщиком для матроса послужил старший сын художника, ,- студент-силикатчик (а в будущем - известный искусствовед). По ночам он был вынужден подрабатывать грузчиком, а днем - отсыпатья. Для Ленина натурщик не понадобился, он и так, как Вечно Живой, стоял в каждом глазу любого советского человека.
Сразу после обнародования шедевра наш бедный художник стал богатым. Заслуженным. Народным. Рассчитались с долгами. Сделали ремонт. Союз художников принял его обратно в свои чистые ряды и, в порядке извинения, что ли, помог с мебелью. Купили одежду, еду, посуду. И зажили как люди. Рахиль впервые в жизни побывала в Москве, где вместе с сыновьями и свечкой отстояла многочасовую очередь в Мавзолей. И туда ее подвигли не Высокие Мотивы, по которым народ стоял в Главной Очереди страны, а искренняя признательность Ильичу - как у той непривередливой старушки, причитавшей в храме: «Да будет Господь вознагражден сторицей за все его милости ко мне! »
... Бедный же Семен не выдержал испытания славой - деньги, покупки, президиумы. Заказы на портреты членов Политбюро... Времени не осталось даже на платки - этого, пусть небольшого, но стабильного источника семейного бюджета. В общем, художник вскорости умер. Он и до этого не блистал здоровьем, но пока его угнетали, организм боролся и закалился, выработав еврейский иммунитет от всего, и болезней - тоже. Когда же он вышел из борьбы за существование, то утратил стержень и смысл жизни, благополучия он уже не вынес.
Картина же «Ленин в Смольном над спящим матросом» много лет украшала стены Госсовета ГДР, а после ликвидации вместе с ГДР этого учреждения, ей, как шедевру мирового искусства, простили сюжет и перевесили в Дрезденскую галерею. Впрочем, другие полотна с нашего чердака попали на многие международные выставки и аукционы. Таким образом, восстановилась историческая справедливость, попранная в свое время решением общего собрания Союза художников Украины: Семена облыжно обвинили в преклонении перед Западом! Да ведь не он преклонился перед Западом, а Запад - перед ним!
Жена пережила мужа лет на 30. Старший сын, силикатчик-искусствовед, женился на украинке из Харькова и уехал к жене. Младший стал скульптором, но ему не удалось жениться на украинке из Харькова, он эмигрировал в Израиль и лишь там нашел себе украинку из Харькова, не хуже, чем у брата.
... Эх, доживи Семен до наших дней - он бы порадовал истинных ценителей живописи реалистического направления парой подобных современных картин, написанных - маслом «Путин в Лефортово над спящим Гусинским», и Салом - «Кучма в морге над усопшим Гонгадзе». Думаю, Семен сумел бы передать на их мудрых Ликах ленинскую теплую, добрую и глубокую Заботу о своих гражданах.
Вся поставленная США в Грузию в рамках гуманитарной помощи туалетная бумага оказалась секонд-хэнд. Получатели было возмутились, но дарители ткнули их в инструкцию: "Использовать только как салфетки при еде".
Овощной магазин «Эль-Чико» на Клемент-стрит в Сан-Франциско. Возле отборной, крупной, сладкой темной калифорнийской черешни по цене $ 2,99 за фунт (0,453 кг) негодует русская бабулька: - Шоб вишню летом продавали по три рубля 400 грамм - да такого в войну не было!
С одной стороны, посвящаю эту историю своей сестре. С другой, очень надеюсь, что она эту стори никогда не прочитает.
Почему считаю историю праздничной? Да потому, что в основе – праздничный пирог моей сестры, считающей себя выдающимся кулинаром. Особенно кондитерских изделий. Но лучше всего, по ее мнению, у нее получается праздничный пирог в виде двух запеченных коржей из теста, а между ними изумительная начинка.
Однако полакомиться этой начинкой не просто дано не каждому, а категорически никому, потому как коржи получаются необыкновенной прочности, и прокусить их невозможно даже с самого мощного разбега.
Как хороший братец, я сестрицу всегда выручаю: забираю весь пирог домой, а там отбиваю коржи друг от дружки отбойным молотком, выскабливаю действительно замечательную начинку, а остальное с громким стуком роняю в мусорник.
И вот как-то моя племянница, дочь упомянутой кулинарки, заинтересовалась матерным пирогом. Я до сих пор не понимаю, кто же племянница по профессии: художница? Скульптор? Модернистка? Поэт? Прозаик? Эссеист? Критик? Фотограф-художник? И проТчее - не успеваю следить за ее перманентными увлечениями. Правда, доброхоты от современного искусства пытались открыть мне глаза: концептуалистка! Глаза вроде приоткрылись, но так и не понял, чего эт такого, может, кто из читателей пограмотней, скажет.
Но суть не в этом, а в том, что эта самая концептуалистка, повторю для особливо непонятливых, вдруг заинтересовалась матерным пирогом. И даже не лакомой начинкой, а выпечкой удивительного теста.
Вызнав рецепт, она стала выпекать из этого теста куклы. Глазные впадины она заранее продавливала пальцами, а потом кисточкой внутри врисовывала глаза. И куклы так смотрели тебе в душу, что становилось не по себе. Дальше она делала хитовые прически, шила диковинные наряды и все такое в совершенно невообразимом ключе.
Поскольку у племянницы совершенно свой взгляд на этот мир, куклы получили необыкновенное признание у знатоков да поклонников концептуального искусства. И когда, наконец, ее уговорили устроить выставку пары десятков кукол, которые она успела слепить за время очередного увлечения, собирать их пришлось минимум из десятка стран и музеев.
... И все таки мне сдается, что рецепт теста моей сестрицы заслуживает более серьезного приложения. Например, в противоракетной танковой броне, защите современных космических кораблей и конструировании самых глубоководных аппаратов.
Мой полукамышовый кот Мырык как-то не поладил с соседкой по коммуналке. Он отсыпался на ее табуретке после бессонной мартовской ночи, а она его грубо спихнула.
Оскорбленный в лучших чувствах, да еще в обиде за сорванный крепкий сон, котяра ее поцарапал и для усиления наказания укусил.
Потерпевшая вызвала участкового. Пришел капитан Шветько, еврей с шевченсковскими усами, похожий на Марыка, и вытребовал меня с котярой.
Я вышел с Марыком, возлежавшим на моей шее аки воротник. Увидав мента в форме, Марык неожиданно на него перепрыгнул и, как у меня, пристроился на шее и замурлыкал, вроде не заметив смены коней на переправе.
Соседка чуть не задохнулась от радости: ща ее обидчика пристрелят!
Но рано: товарищ Шветько расплылся в лыбке и тоже замурлыкал: оказывается, он давно мечтал о достойном женихе для своей сибирской красотки Мурочки, названной так в честь МУРа.
Мы договорились очень быстро, а кошаки поладили между собой еще быстрее. Так мы породнились с милицией (по кошачьей линии). Соседям было сделано строгое внушение, чтобы "не забижали благородное жывотное, бо нервычать ему не полезно".
И в следующий раз, когда уже перевоспитавшейся соседке понадобилась ее тубаретка для гостьи, она заботливо отнесла Марыка и уложила на свою моднячую тогда никелированную кровать, на белое покрывало.
Удивленной же гостье объяснила, что котик очень добрый, красивый и незлопамятный. Вон как ее полюбил! А еще за мало мальски невежливое отношение к энтому котяре ее посодють. Сами участковый обещали.
Потрясённый успешностью проведенных честных президентских выборов в России конгресс США принял 28-ю поправку к Конституции. По этой поправке архаичная система выборов президента заменяется на российскую - прямые всеобщие выборы под видеонаблюдением, голосами российского электората - как самого умного в мире. Первый заказчик выборов – Обама рассчитывает получить, как и Путин, 63,75 % голосов, на которые запрограммирована эта прогрессивная избирательная система.
В Испании вводятся почетные звания для участников корриды. Быку, одолевшему десяток матадоров, присваивается звание "Заслуженный бык республики", а двух десятков – "Народный".
Сцуко.. Сцака.. как там его... а, Саака! Короче, Саакашвили сообщил об одностороннем прекращении огня и призвал осетинско-российскую сторону ответить тем же. Осетинско-российская сторона твердо пообещала это сделать, когда у нее тоже кончатся боеприпасы.
>>Алик, Алик..... Чем же тебе досадила ленинская партия, которую сейчас пытаешься рвать? От пуделя своего научился? >>
«Дед бил-бил – не разбил, баба била-била не разбила – мышка бежала, хвостиком махнула.. » - ото мой пудель порвал ленинскую партию! Не слишком ли Вы преувеличиваете роль личности, да еще собачьей, в истории? Нет уж, дорогой товарищ, партию уничтожили 18 миллионов коммунистов – «ум, честь и совесть эпохи». Когда в одночасье ее покинули. А партноменклатура, оборотившись «демократами» и похерив ленинский принцип демократического централизма (кому, чего - по чину), порвала все, что тяжким трудом сотворил народ – экономику, науку, культуру, спорт (последний привет - с ЧМ2002)...
>>Она же кормила тебя в обществе знании, в институте канализации и пр. пр. пр. По 50 рублей платила за лекцию>>.
Партия, товарищ, кормила Вас, явно же, коммуниста. У Вас, а не у меня был партбилет, который в народе называли «продовольственной книжкой». Я же кормился сам, получая плату за результаты труда, в том числе и непростого – лекторского. Если Вы побывали у меня на сайте, то мой НИИ автоматизированных систем строительства отнюдь не институт канализации. И слова «канализация» нет вообще, откуда прицепили? Просто к Вашему сведению, в любом жилом доме есть конструктивная система (фундаменты, стены, перекрытия). Есть система электроснабжения. Есть и сантехнические системы, в частности, вентиляции, канализации.. Первая – очищает воздух, вторая – должны бы и знать. И их проектирование достаточно сложная техническая задача, решаемая на базе серьезной математики, гидравлики и пр. Ученые, проектировщики, строители исследуют, проектируют, строят. И лишь потом приходите Вы – портите воздух, наполняете канализацию своим заветным содержанием, и т. д. Потому, если бы мне довелось работать в институтах, где исследуют и проектируют сантехнические системы, ничего зазорного в этом бы не было. А в НИИ, да в вузах, да еще где пахал, действительно получал куда больше - в сравнении с рядовыми зарплатами, но по мировым меркам – жалкие гроши. И мне что, партия платила из Ваших партвзносов? Впрочем, в стране как таковых денег-то по сути не было – это были талоны на определенное Партией количество еды и промтоваров. И как только кооператоры приловчились безнал превращать в нал, финансовая система СССР рухнула. Партия же меня сразу по происхождению определила в изгои, и «за изгоя» партия (в лице ТоварисЧей) пыталась меня и держать. Но этим прессом она выковала из меня бойца и заставила мобилизовать способности, всегда и во всем быть отличником. За это я никогда не устаю благодарить Партию. А жить свободным человеком я научился – система-то в целом была достаточно тупая, и мы с ней не пересекались – она сама по себе, я сам по себе.. В диссиденты же я не перся, но жил по-Солженицыну - в правде.
>>В любой историйке обязательно надо указать революционный псевдоним пассивного участника? >>
Во-первых, не передергивайте: не в любой. Во-вторых, сайт –«историй». "Историйку" бы редактор не пропустил. И в третьих - эт что, вождя мирового пролетариата Вы записали в пассивные участники? Уж это, товарищ, попахивает инакомыслием, а Партия этого ой как не любит!
>>Ничего нового в ответах на критику не пишешь. >>
Ворота – те же, бараны – тоже.
>>На протяжении всего твоего мерзкого "дела" у Димы... >>
Опа! Вот это уже, наконец, ближе к делу: были дела троцкистов; промпартии; писателей; .. врачей; космополитов; Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова... А теперь – новое дело: «мерзкое дело Алика у Димы» (!). Не знаю, как Дима, но я уже польщен.
>>... сквозят две темы:
1. Критикуют злобствующие маргиналы, коих меньшинство, да еще анонимы>>
По первой сквозящей теме: таки да.
>>2. Довлатов был, Достоевский был, Аксенов был, Маллер был. С кем ты еще себя не сравнивал, Алик, любящий конструктивную критику? >>
По второй сквозящей теме:
Уж не просквозило ли Вас? Подобные передергивания смысла называются ИНСИНУАЦИЯМИ. У меня в ответе Одесситу от 13.06.02: «одно из бедствий Рунета – бродячие шайки озлобленных маргиналов. Если достается Аксенову, Маллеру и многим другим, достаточно маститым авторам, мне-то чего уж пенять! »
И где тут Довлатов, Достоевский? А сравнение пишущих – вещь вообще бесполезная. Каждый был другим человеком, жил в другое время, в другом месте... У каждого своя ниша. Свой читатель. И, между прочим, пока что трилогия «Путешествие с пуделем в ПЕРЕСТРОЙКУ» - единственная за последние 15 лет книга о том времени – по объему, охвату событий и т. д. Оценку критики и читателей не привожу – чтобы не давать лишнего повода для лая. Есть и другие книги, кстати, презентованные в России, Литве, Германии, Чехии и других странах. Уж ежли топчетесь на моем сайте, то почему вцепились в слово «канализация» (которого там нет), а слонов не приметили?
>>поясни, как мне стать в интернете онимом>>
подписаться своим именем в реале, с указанием партстажа, раз уж Вы им так гордитесь, и номером партбилета.
>>и что предпринять для избавления от позорного погоняла маргинал. >>
Думаю, уже ничего не поможет. Разве что в следующем земном воплощении хотя бы родиться в стране, где ленинизм марксизма или шариат не являются главной идеологией.
>>P.S. Прими к сведению, что нет слова "взападло", если уж решил ботать, >>
Слава Богу, сегодня никто не даст после Вашего доноса ход «мерзкому делу Алика у Димы». Так что «по фене ботать» мне вряд ли придется. А "взападло" здесь, на сайте, обычное слово. Проверю у знатоков.
В общем за комментарий спасибо. Материалец, мля! Для людоведа и душелюба - подарок. Я Ваш должник.