Поиск по автору:

За Катенькой я охотился по другому. Знал ее давно, относился тепло, не
просто как девушке, женщине, а и по-дружески, по-человечески. Короче: не
увивался, а ухаживал, не атаковал грубо, а нежно и ненастойчиво
добивался. Успехи были. Заметные. Надвигалось. И тут она мне сказала:
- Да не суетись ты так. Я тебя давно знаю и как бы это так сказать,
чтобы тебя не отпугнуть? Ну... В общем... Ты мне тоже нравишься... Я
согласна. Но дело в другом. А сама какая-то напряженная, старорежимная,
дореволюционная... Вроде хочу... Определенно хочу... Именно тебя, именно
с тобой... Но как в лицах представлю. Ты мне под кофточку лезешь...
трусы срываешь... Или я сама... Ну противно как-то, стыдно. У меня,
видимо, комплекс какой-то. «И хочется и колется» называется. В общем...
У меня предложение есть. Напои меня немножко. И я расслаблюсь. Я не пью,
мне много не понадобиться.
Однако комплекс оказался сильным и застарелым. Пришлось идти за второй.
На этом мои деньги кончились. Я так Катеньке и сказал.
- Вот и хорошо, - сказала она, - а я как в том анекдоте: «мине дядьку
больше не наливайте, бо я уже такая, як вам треба». Бери такси и скорей
к дому, тащи меня в постель.
Ловлю такси. Распален. Забыл, что денег больше нет. И тут в такси Катюшу
развезло. Покрутила она своей прекрасной головкой, жестами показала,
звуки клекочущие издала, успела раскрыть свою сумочку и стала ее пугать
и только что выпитым и что утром съела, и вчерашним...
От этого я сразу вспомнил про деньги и говорю ей. Она в промежутках, по
слогам мне отвечает:
- У - ме-ня - есть! В су-мо-чке!
Когда я их там довольно долго нашаривал и мокрыми вытаскивал, я уже не о
Кате думал, а о том, как их таксисту отдавать...
Морали тут нет.

Одинокая, но молодая, красивая мамочка. Зарабатывает хорошо, сынком (2
года) не может нахвастаться. Рассказывает подружкам на работе:
- Он как-то пукнул... он и раньше пукал... но не замечал, внимания не
обращал... а тут заметил... смотрит на меня, как я отреагирую. Я ему
говорю: это ничего, ничего страшного, ты просто пукнул. Но когда ты
пукаешь нужно сказать: извините пожалуйста!
Теперь он отовсюду, хоть во дворе гулял, бежит ко мне с криками:
- Мама, мама, я пукнул! Извини пожалуйста.

Реакция у меня хорошая. Машину я вожу хорошо, но поскольку начал поздно,
нервничаю, веду себя как новичок: сижу прямо, не позволяю себе
разваливаться, руль держу крепко, двумя руками, всматриваюсь в дорогу...
Поворачиваю под светофор с нашего оживленного проспекта, на другую
улицу.
Свет зеленый, поворот правый. На этой, куда более узкой, улице колонна
машин.
Штук тридцать одна за другой. Ждут своего света. И тут где-то двадцатая
машина в их ряду, откровенно так выворачивает на мою полосу. Ну! Совсем
обнаглели! Минуты подождать не могут. Я взял правее и проезжая мимо
заорал на них по-матерински, с переходом в по-отцовски. И руками самым
энергичным образом показываю, что я (туда-сюда, таких-сяких хомут вам на
бушприт) о них думаю и чего им желаю. Минут пять еще не мог успокоиться.
Все слова подбирал и речь свою обвинительную совершенствовал.
Только на работу приехал, на карманник сын звонит:
- Хай, папан! Как мы с тобой ловко сегодня встретились!
- Где, когда? - Не могу припомнить, чтобы я сегодня сыночка видел.
- Ну, на дороге, под светофором. Я полную машину девок вез и увидел, как
ты на нашу улицу стал выворачивать. Сначала подумал фарами тебе
поморгать, да ты так напряжен, не заметишь. Тогда я решил на твою полосу
выехать. Тут ты меня узнал, видимо всех нас разглядел, стал нас всех
приветствовать, руками махать, что-то шутил, только никто их нас не
понял, что именно...
Ах! Так это ты был, дорогой? Ну здравствуй, сынок.