Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Генрих Лиговский ака Питерский Трамвай
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Обычно я не пялюсь на людей без повода, а тут меня что-то замкнуло, и я уставился на нее. И ведь ничего такого в ней не было. Самая обыкновенная женщина, то ли провожающая, то ли встречающая кого-то на вокзале, то ли понаехавшая откуда-то. Чертовщина какая-то! Мои глаза словно нарисовали квадратик вокруг ее лица и принялись яростно фоткать.
Что удивительно, тараканы в ее голове тоже соорудили цифровой фотоаппарат и стали пристально изучать меня. Мои тараканы оказались проворнее: они уже мысленно раздели ее, сняли габариты и принялись за угадывание содержимого ее сумочки. Сумочка действительно привлекала внимание. Она была слишком маленькая, чтобы предположить, что женщина куда-то едет, но в то же время слишком большая для обычной косметички. Я прикинул, что в ту сумочку можно поместить около пяти кило картошки, еще и место для ноутбука останется. А это, ребята, уже не сумочка, а целый сумк!
Всё это время женщина не сводила с меня глаз. Неужели это была та самая любовь с первого взгляда? Господи, чем я занимаюсь?! Тут такое происходит, а я разглядываю долбанную сумку! Я снова уставился на ее лицо и даже попытался улыбнуться. Получилось, наверное, как у Джима Керри, но ответную улыбку я заслужил.
И тут она попёрла на меня. Нужно было сделать всего пять шагов, но эти пять шагов показались мне вечностью. Внезапно возникло ощущение, будто вот-вот окажется, что мы с ней давно знакомы, что все эти гляделки-моргалки — лишь попытка вспомнить друг друга. Поравнявшись со мной, женщина сказала:
— Я с нарезного батона!
Упс! Я чуть язык не проглотил. Только и смог промолвить:
— Чего-чего?
— Я с нарезного батона! — повторила женщина назидательным тоном и растворилась в толпе.
— Спасибо, — зачем-то сказал я. Видимо, почувствовал некий комплекс вины перед жителями Марса.
Подумать только, она с нарезного батона! Вот Жанна Агузарова вообще с Альфа-Центавры, но не кричит же об этом на каждом углу! Я тут, можно сказать, на нее уже мысленно подрочил, а она с нарезного батона!
Эта история так бы и забылась навеки, если б не моя любовь к колбасе. Делал как-то бутерброд к чаю и достал нарезной батон, а там...
Обычно я не пялюсь на упаковки батонов без повода, а тут меня что-то снова замкнуло: с цветастой обложки хлебобулочного изделия на меня смотрела она — девушка с нарезного батона.
Мой знакомый дизайнер Коля делал сайт для кирпичного завода. По уму делал: приехал, зафоткал их продукцию, перетер коржики с руководством, а проще говоря, бухнул с директором. После застолья водитель отвез его на вокзал — ну, и как водится, сумку с фотиком забыли в машине. Ехать назад вломину, да и башка трещит. Позвонил он на завод, но до шефа не достучался (тот, видимо, после вчерашнего отгул устроил). Попросил передать, чтобы нашли водителя, достали карту из фотика и выслали сфотканную продукцию ему по мылу. День ждет, два ждет — тишина. Опять позвонил, поинтересовался, как там его кирпичи. Сказали, что ищут. На третий день парень занервничал. Фотик все-таки дорогой и казенный, надо ехать.
Купил он билет за свой счет, сел в поезд. Уже на подъезде к Ухрюпинску оживает мобила с кучей пропущенных звонков и сообщений. Самые гневные СМСки из бухгалтерии. Оказывается, около проходной НПО, где ютится его студия, уже битый час стоит фура с 32 тоннами кирпича, и никто не знает, что с ней делать.
— Юля, ну ё-моё! Они вот так взяли и приехали, никого не предупредив?! — сказал Коля.
— Да звонили вчера, адрес уточняли. Я думала, это тебе кирпичи везут, чтобы ты их сфотографировал, — бухгалтерша была явно не в теме, – откуда мне было знать, что приедет целая фура!
— Блин, ну я же их фоткал, просто фотик забыл.
— Я знаю. А фотик привезли, в машине лежит...
— Погоди, они что, настолько тупые?! Я уже ничего не понимаю!
— Это ты погоди. Шофер сказал, что кирпичи — это для тебя лично. Это ты сказал, что для дачи.
И тут в колиной голове заиграла музыка из ухрюпинского кафе. Вспомнился нездоровый водочный румянец на щеках директора кирпичного завода и собственные пьяные понты. Коля вспомнил, как они прикидывали, сколько кирпичей потребуется для небольшого дачного домика. Вспомнил и выгодную цену со скидкой с учетом перевозки, и еще более выгодное оформление по безналу якобы через студию. Ну да, все сходится: чувак заказал фуру, а потом неоднократно интересовался, где его кирпичи!
— Юля, дорогая! — взмолился Коля, сгорая от стыда, — Оформляй им получение, платёжки или как это там у вас называется. Я просто забыл тебе сказать. С нашим шефом я сам поговорю, когда приеду.
— Да я бы с радостью, но там сумма — три твоих официальных оклада. И не думаю, что это сойдет тебе с рук.
— Я знаю, знаю, — умолял Коля, — пусть везут ко мне на дачу, я сейчас жене позвоню, что-нибудь придумаем с грузчиками. Я расплачусь, обязательно расплачусь! Если что, кредит возьму.
Ситуация, что называется — вилы. Можно было отказаться от груза, но как тогда смотреть в глаза заказчикам сайта и своим прямым работодателям. С другой стороны, покупка кирпича для строительства дома никак не укладывалась в планы Коли. По крайней мере, в планы трезвого Коли.
Кирпичный дом ему и вправду хотелось, но где-нибудь на Канарах, а не на шести сотках в Ленинградской области. Собственно, Коля купил бы этот кирпич, если б не совершил самый важный звонок другу.
Как вы уже догадались, тут появляюсь я, весь в белом. У меня много знакомых клиентов из строительных компаний, юзающих кирпичи (раньше раскручивал их сайты). Проблема лишь в том, что 32 тонны кирпича — для любой серьезной стройки это капля в море, даже на обычный дачный дом 8х8 не хватит. Для таких домов требуется порядка 30 тысяч кирпичей и выше. Еще потом удивлялся, что за будку собирался строить Коля всего с одной фуры, в которой таких кирпичей что-то около 10000.
Я выслушал получасовой монолог, суть которого вы уже знаете, и, сказать по правде, принялся настаивать на отказе от груза. Просто нереально найти покупателя даже за сутки, не говоря уж о часах и минутах. И тем не менее, я нашел.
Прошу не воспринимать это как свидетельство моей исключительности или одаренности. Просто свезло. Хоть я и махнул рукой, но всё же позвонил знакомым, которые вежливо послали меня подальше, несмотря на выгодные условия. Один из них перезвонил через пять минут. Он был готов выслать спеца, чтобы тот проверил партию, и если всё ОК, они купят. Цена заинтриговала. Напомню, что Коля «купил» кирпич с громадной скидкой, процентов 30 от рыночной стоимости. Причем скидка была настоящей, а не той, что обычно делается (в стройке обычно цены завышают на 10-15%, потом пишут, что скидка всем 5-8% и прочие бла-бла-бла).
Но появилась и другая проблема, о предпосылках которой я уже говорил. Купить-то они купят, но не одну фуру, а... 200 в течение года. Я чуть со стула не упал. На это ведь есть РЖД, корабли и гавани! Да и местные заводы есть, зачем жечь столько солярки! И еще я не был уверен, что скидка с пьяной лавочки распространится и на такую партию, где транспортные расходы выше себестоимости кирпича.
Позвонил Коле, не зная, что сказать, — огорчить его или обрадовать. Как позже выяснилось, обрадовал. Ухрюпинский завод о таких заказах даже не мечтал.
Год еще только начался. Но уже штук 10 фур (или шаланд? я не знаю, как называются фуры для развозки кирпичей) в Питер заезжали. Работа кипит, все довольны. Вот только Колю уволили на той же неделе. Ну, я б за такое тоже уволил, если б ситуация не разрулилась сама по себе. Вот странное дело: за что так наказывать, если всё закончилось хорошо. Есть подозрение, что уволили из зависти и невозможности получить с нового заказа брикмейкерам прибыль. Но стоп! Я ведь тоже с этого ничего не поимел и не жужжу. Странный народ.
Меня сегодня обсчитали во сне. Злостно так обсчитали: хотел импортного пива купить, но потом передумал и взял дешевый джин-тоник, а на тарелке для сдачи как лежало три рубля, так и осталось. Пытался было что-то вякнуть по этому поводу, но уж больно по-ностальгически дерзко выглядела та отрава (раньше продавались такие омерзительные джины в пивных бутылках).
Ну, вышел я на улицу, обсчитанный, отпил пару глотков с горла, смачно икнул и проснулся. Подошел к роялю, размял свой тоннельный синдром этюдом Черни, облажался на седьмом такте, чему неслыханно удивился, ведь обычно я лажаю на пятом. Помял пальцы как заправский штангист, дунул в ладоши и сыграл весь 33-й этюд целиком — в ненавистном мне ми-мажоре, да еще и в бешенном темпе motto allegro e veloce! Решил это дело отметить тем самым джинчиком, что недавно купил за 47 рублей.
Ёкарный тромбон, да я же грёбаный ДиКаприо! Меня ведь сосем не удивило, что в моей спальне стоит концертный рояль Bechstein, а в моей постели дрыхнет Николь Кидман. Последний факт даже возмутил: могли бы подсунуть что-нибудь посимпатичнее или хотя бы помоложе.
Пока я возмущался, рояль с Николью исчезли, и вместо них появилось зашарканное окно с видом на чебуречную в конце Лёни Голикова, передающую пламенный привет из конца 80-х. Вид старенького ТЦ был с такого ракурса, что можно было разглядеть трещины на стеклянно-красных телефонных будках и пьяных студентов корабелки, вечно там тусовавшихся.
Стоп! Да я же сам студент, и у меня не сдан теоретический чертеж судна, потому что какая-то сука поставила на него сковородку с жареными гвоздями. И вот я уже сижу в компании малолетних дебилов и строю с ними планы, как быстрее доехать до какой-то женской общаги в Красном Селе. Кислючие чебуреки аккуратно надгрызены по краям, мутно-водянистое пиво подрагивает в маслянистых кружках, среди которых выделяется тара эстетов — те же кружки, но с солью на ободках.
Что удивительно, я знаю, что в тот день мы никуда не доедем. Мой приятель заблюет весь автобус, и нас высадят где-то в Горелово, где мы огребем от местных и останемся ночевать в ментовке.
Вы еще не забыли, что я грёбаный ДиКаприо? Так вот во сне я пытаюсь исправить положение и зову всех на дискач в «Каравеллу». По пути мы делаем крюк в Дачное, где можно было в те антиалкогольные годы достать бормотухи. Да, с кафешной наценкой, но ведь с нами будут дамы, так что надо позаботиться, раздобыть хотя бы бутылку «Дербента» или «Кизляра», а если повезет, то и «Улыбку».
И тут я вспоминаю, что у меня есть недопитый джин-тоник из эпохи 90-х, и снова оказываюсь в спальне с роялем. Мою просьбу насчет Николи Кидман выполнили, но частично — вместо нее положили дрыхнущую Вупи Голдберг. Издеваются, твари!
Сам факт возвращения к роялю, на котором я всегда играл как курица лапой, меня обрадовал. Дрыхнущая Вупи Голдберг — зрелище, конечно, не для слабонервных, но возвращение в спальню позволило сделать вывод, что я смогу вернуться в тот магазин, где купил раритетный джин. Что-то мне подсказывало, что там можно приобрести что-нибудь поприличнее для предстоящей дискотеки.
Ну, давай же, мой пол-литровый тотем, мчи меня в девяностые или нулевые!
Увы, хреновый из меня оказался ДиКаприо, либо фишка с тотемами работает исправно только в кино. Нет, мой тотем не психанул, не превратил меня в рыбу или дерево, он исправно перенес меня в магазин, плюхнув аккурат между стеллажами с самым изысканным бухлом, но, сцуко, без копейки денег. Я перерыл все карманы, даже тот, в котором обычно носят зажигалку, — все они были пустыми! От безысходности хотел что-то крикнуть и проснулся уже по-настоящему.
Рассказала знакомая, которая работает Ольгой в небольшой дизайн-студии.
Сидит она как-то в офисе, спамы свои фотошопит, и вдруг слышит копошение из соседнего кабинета. Настойчивое такое копошение, с женскими криками и невнятным бормотанием. Что-то типа: «Нет! Не надо!!!». Кульминацией этого копошения стал истошный визг: «Нет, Андрей, только не в меня!!! Аааа!!!».
Кто-то из ее коллег заржал, кто-то сделал квадратные глаза, а Ольга встала и пошла с намерением пресечь блядство на рабочем месте. Распахнула дверь и видит такую картину: по кабинету носится их админ Андрей и всего лишь пытается сфоткать другую сотрудницу, не выпуская ее в коридор.
— Ах, так это вы репетир... фотографируете, — сказала Ольга, но обокраденный и разочарованный Шпак провисел на ее лице недолго.
Андрей повернулся к ней, и стало ясно, из-за чего весь сыр-бор. Вместо фотоаппарата у него в руках оказался... сжатый на скуле здоровенный прыщ или созревший фурункул, который должен был вот-вот выстрелить. Теперь грозное оружие Андрея было направлено на Ольгу.
— Нет! Только не в меня!!! — прокричала Ольга и дала дёру, спотыкаясь о заботливо расставленные принтеры, ксероксы и прочие грабли.
Не знаю, чем закончилась эта история. Надеюсь, всё обошлось без вызова санитаров из психушки. А вызвать не помешало бы. Этому Андрею ни много ни мало 38 лет — самый подходящий возраст, чтобы стрелять по людям из прыща.