16.02.2024, Новые истории - основной выпуск
Если китайских научных публикаций становится что-то многовато - аж настолько, что заунывная песня "Все святые Тихналогии создаются только на Западе и точка. Запад может через губу, брезгливо, выдать аборигенам немножко Тихналогий, но только тем кто хорошенько будет прислужать. Альтернатива - украсть Тихналогии. Создать их вне Запада невозможно by design" звучит совсем уж дурацки - самое время начать различными методами снижать число этих самых китайских научных публикаций.
Методика проверенная и рабочая. Вспомните хотя бы ситуацию в одном виде спорта, где одни девочки в силу грамотных тренировок крутят четверной тулуп, а другие басом смеются над этим, с хрустом почёсывая мошонку. У первых девочек немедленно обнаруживается Страшный Секретный Онаболег, поэтому все медали, примерно со времён Ивана Грозного, задним числом выдаются команде США.
Ну так вот, сразу 18 китайских статей в научном журнале были отозваны. Причина - в работах использовался генетический материал, взятый у различных народностей Китая. Среди различных есть те, на тему кого у правозаshitников есть вопросы. А раз так, то - следите за руками - ваши исследования говно, пока вы не докажете, что брали ДНК не насильно.
То есть у ста мужиков в Саратове брали кровь из пальца. В итоге выяснилось, что у большинства положительный резус-фактор. Исследование говно, потому что один из мужиков когда-то лайкнул Навального, а, как известно всем нормальным-то-людям, в России за это расстреливают. Следовательно у него брали кровь силой, пока вы не докажете обратное.
Отличный заход. Презумпция виновности. Не мы будем доказывать что вы насильно брали ДНК, а вы доказывайте, что не насильно это делали, не заковывая донора в кандалы.
Вторая отличная отсылка - "некоторые из исследователей свзаны с органами общественной безопасности Китая, и этот факт аннулирует любое понятие свободного согласия". Вдумайтесь. Если в семье у учёного есть милиционер, то все согласия на участие в исследованиях этого учёного получены им силой и никак иначе.
12.04.2014, Остальные новые истории
Опять Шемякинское. Для понимания местным графоманам КАК можно писать.
Я вот думаю, а каково приходилось столь же живым и искрящимся людям как я, например, в странные и пугающие времена отсутствия вращающихся кресел?
Что происходило с подобными мне в угрюмой тяжести неподвижных вольтеровских кресел? Как им было страшно и неуютно на кряжисто растопырившихся кабинетных монстрах, упиравшихся в ковёр всеми четырьма незыблимыми львиными лапами, что тебе когтистая британская империя?
Страшно. Страшно.
Впрочем, наверняка, были и такие ловкие до новшеств и свобод мыслители, которые через систему штурвальных подач и коленчатых валов, а может, и посредством пневматической почты, доводили свои желания для специально собравшихся в помещении внизу командных людей. "Влево крути!" - пишет летящим почерком, брызгая чернильным пером по ноздристой амстердамской бумаге, мыслитель, сворачивает послание в трубочку. Трубочку мощно, единым духом, вдувает в медную, прихотливо изогнутую трубу верный Вавила (см. пневмопочта). Внизу распоряжение ловят, сноровисто читают, столпясь под качающимся фонарём, старший отдаёт окманду, помощник сурово отдаёт честь и корретно кивает "простым", что, навалясь, по румбам сверяясь, начинают вертеть тяжёлый рулевой ворот, снятый, по случаю, с корвета "Фалерна". Скрипит штурвальное колесо, помнящее бег корвета меж островов Ионических, в каперских поисках французских круглобоких торгашей.
И вот через этажи и перекрытия, идёт, да что там идёт, происходит, творится воплощение дезрновенного желания мыслителя, сидящего у окна. Даже, может, и не желания вовсе, а лёгкого каприза пытливого и чуть горячечного сознания, розогретого философией и возможностями духа. Кресло поворачивается влево строго на указанный угол и замирает стрелка, для такого случая приделанная в креслу, на градусе поворота, выложенному медью на вощёном паркете с инкрустацией. Вавила указательным пальцем чуть теребит свой левый бакенбард. Доволен. Справно вышло.
"Отменно, Вавила!", - не поворачивая головы, бросает философ, захлопывая крышку карманных часов и устремляя взор за выгнутое фонарём окно в частом переплёте, - "готовить к повороту "вправо вдруг", держать курс норд-норд-вест, сверяться строго..." Вавила, выпрямившись столбом, не мигая под форменной войлочной шапкой с позументом, отбивает склянки. Пахнет сургучём, тёплым воском, немного книжной пылью и сиренью.
