Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Малютка Бо Пип
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
В конце девяностых работала в нашей школе учителем начальных классов Ева Аркадьевна П. – чудесный душевный человек, высококлассный профессионал, которую уважали и любили мальчишки, девчонки, а также их родители. Было тогда Еве Аркадьевне уже под шестьдесят и если она вставала на весы, то с высоты своего роста в 160 см видела, как стрелка покачивается рядом с отметкой «130 кг». Что, впрочем, совершенно не мешало ей оставаться жизнерадостной, веселой и энергичной. Далее – соблюдая традицию – с ее слов: Закончился урок, отпустила своих первоклашек на перемену, записываю в журнал тему следующего урока и вижу, что один мальчишка вместо того, чтобы вместе со всеми убежать в коридор, стоит возле меня. Явно хочет что-то сказать, но стесняется. Спрашиваю: - В чем дело, Саша? Ты что-то не понял на уроке? Качает головой, мол, нет. - Домашнее задание не успел записать?... Что-то потерял?... Что-то болит? Всё мимо. Откладываю ручку, смотрю ему в глаза и ободряюще улыбаюсь. - Почему же ты не идешь на перемену? Говори, пожалуйста, я внимательно слушаю. - Я просто хочу вам сказать, - расхрабрившись, произносит Саша, - что мне очень нравится у вас учиться. Вы нас интересно учите, и вы добрая и… - пауза, - и вы… вы… Снова смущается, отводит глаза – и я понимаю, что мальчонка хочет сделать мне комплимент, но строгая детская совесть никак не позволяет назвать меня красивой. Уже открываю рот, чтобы поблагодарить его и отправить играть с друзьями… но тут находчивость побеждает! С улыбкой Саша радостно выпаливает: - И вы на Винни-Пуха похожи! Потом пару секунд критически смотрит на меня и рассудительно добавляет: - Только у вас ноги длиннее.
Довелось не один год проработать в школе, среди воспоминаний остались и забавные… Конец девяностых. Молодая учительница, принимаю первоклашек, слушаем вместе Первый звонок и, разобравшись, кто за какой партой будет сидеть, они успешно начинают осваиваться в сложной школьной жизни. В один из сентябрьских дней на большой перемене к нам в класс неожиданно вошла пожилая учительница из старшей школы, заслуженная обладательница педагогических званий и наград. - Здравствуйте, Анна Ивановна. Что Вас сюда привело? - Здравствуй, вот пришла узнать – у тебя в классе Эпштейны учатся? - Да, есть у меня тут близнецы с такой фамилией. - Я их отца учила, Славика. Вот, кажется, только вчера его к доске вызывала – а он уже своих детей учиться привел! Как время летит… Славик хорошим учеником был, мне во всем помощником. Вот я и зашла поглядеть, какие у него близнецы растут. - Конечно, познакомьтесь. Вот один из них, Лёня, как раз возле нас стоит. Анна Ивановна с улыбкой повернулась к любопытному большеглазому Лёнечке. - Так вот ты какой! Здравствуй, здравствуй. Я твоего папу учила. А брат твой где? Лёня весело махнул рукой в дальний конец класса: - А вон там он! Гаврик! - Чтооо? – глаза Анны Ивановны округлились, а голос мгновенно поднялся почти до крика. – Ты своего брата гавриком назвал? Как тебе не стыдно! Ты знаешь, кто такие гаврики?! Это босяки из подворотни, это шпана! А ты родного брата так называешь! Извинись! - Анна Ивановна! Анна Ивановна, пожалуйста, - пришлось осторожно взять заслуженную учительницу за локоток, чтобы она меня заметила. Заодно и слегка отстранить ее от ошарашенного мальчишки. – Не надо его ругать. Он никого не обижает, все в порядке. Просто его брата Гавриилом зовут. В честь дедушки…
На прошлой неделе, сидя в китайском ресторане, пришли к выводу, что у них все делается из чего-то черного и непонятного. Если это мелко порезать - будет салат, если сварить - суп, развести водой - кола, а если приделать провод - телевизор.
1989 год. Выходит на экраны фильм Сергея Соловьева «Черная роза – эмблема печали, красная роза – эмблема любви». Соловьев! Гребенщиков! Бежим быстрее, это будет нечто гениальное! И мы, «подростки перестройки», бежим и смотрим, не отрываясь, смеемся и запоминаем «Будем пить с отвращением, давясь» и «Музыка народная. Слова МВД». Многие считали, что «Асса» была лучше, но «Роза…» все равно необычна, непривычна, нестандартна. И – Гребенщиков! Кто не пел тогда «Поезд в огне»? Кто не воображал, как выглядит капитан Воронин? (Да конечно, как Клинт Иствуд, только еще круче!) И во множестве дворовых компаний и неформальных тусовок (ничего общего с нынешними клубными) находился тот, к кому накрепко прилипала кличка «Острие Бревна». Собираясь дружной компанией на опустевших к вечеру дворовых скамейках или у стола, когда-то поставленного в углу двора для любителей домино, а то и на крыше девятиэтажки, мы хором пели «Поезд…» и «Сарданапала», интересовались будущим у «Корабля уродов», а для поднятия духа бодро исполняли «Марш нахимовцев». Вот и очередной раз воодушевленно завершили припев: Вперёд мы идём И с пути не свернём, Потому что мы Сталина имя В сердцах своих несём! И с финальным гитарным аккордом раздался голос Наташи: - А чьё имя? Наташа была очень красивой и бесхитростной, поэтому ей прощалась определенная своеобразность мышления. Ответ не заставил себя ждать: - Сталина имя. - Чьё имя? – повторила Наташа. Ответ продублировался сразу тремя голосами: - Сталина имя! Наташа рассерженно взмахнула рукой: - Я слышу, что Сталина имя! А чьё имя? Мы переглянулись. Если это розыгрыш, то какой-то странный. Я сказала чуть ли не по слогам: - Сталина. Сталина имя. Что значит – чьё? Взгляд Наташи был искренним, как октябрятская клятва первоклассника, и немного обиженным. - Вот именно – Сталина имя! А чьё оно? Матросова? Общий ступор ознаменовался полной тишиной. С какого боку вдруг Матросов? Как можно его к этой песенке приплести? По аналогии «нахимовцев – матросов»? Да ну, бред. Но не может же человек вдруг сойти с ума от пения. Или может? Если нашим бабушкам пропеть «Вы-шли-хлаи Лой Быканах», я догадываюсь, что они ответят… - Так Матросова имя или нет? – уже совсем сердито уточнила Наташа. - Нет. Не Матросова, - я постаралась говорить спокойно, прикинув, что если она попытается меня укусить, успею спрятаться за Алёшкой. – Сталина. Иосифа Виссарионовича. Вождя народов. Правителя страны. Его имя в сердцах несли… При чем тут Матросов?! - Сталина! – расхохоталась Наташа. – А я все время думала, на чье они имя стали! Ну вот у нас в классе был пионерский отряд имени Матросова. Значит, мы стали на имя Матросова! А тут пою с вами «Стали на имя» и думаю – наверное, тоже Матросова. А теперь поняла – они стали на имя Сталина! Чего вы сразу не объяснили? Морочили меня. - Мы морочили? Здрасссте… А не ты? Где ты вообще слышала, чтобы говорили «стали на имя»? - Как где?! – искренне поразилась Наташа. – Вы же сами все время это поете! Давайте еще раз, а?
