Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Некто Вадим
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Дело было где-то с месяц назад. Надо было срочно купить две вещи - хороший такой топор, помощнее и потяжелее (это мне, любимому, дрова колоть для бани) и что-нибудь красивое золотое (это жене, любимой, носить на себе для красоты). С женой условились встретиться уже в магазине, а по пути как раз попался строймаркет, где я выбрал отличный трехкилограммовый колун с длиннющей ручкой. Взвалил я это холодное оружие себе на плечо и с видом заправского дровосека ввалился в универмаг. Видели бы вы глаза охранника. В первый раз он офигел, когда я просто вошел, а второй раз - когда я завернул в ювелирный салон (прямо так, с топором и завернул). Продавщицы, к слову, тоже офигели, особенно когда я спросил у жены - "ну, что будем брать"? К слову, ее присутствие спасло меня от объяснений с охранником. А украшение мы все-таки взяли. За деньги, конечно. Кстати, это было уже офигение всеобщее. Поскольку салон не принимал оплаты по кредитке, я с топором пошел с банкоматам, стоящим в холле. Там было человек двадцать, но когда я приблизился, осталось пятеро. Банкомат, к слову, выдал денюшку мгновенно - наверное, тоже офигел.
У Борис Борисыча рост два метра и пузо — два арбуза. У Борис Борисыча борода а-ля-Карл Маркс, зычный голос и медаль «ударнику коммунистического труда» (честно говоря, он заслужил десяток таких). Больше всего на свете Боис Борисыч любит водку, женщин, а свои мысли выражает большей частью через крепкий русский мат. При всем этом (напомню, история начала восьмидесятых) Борис Борисыч — Настоящий Матерый Коммунист. Не путать с коммунистом-бюрократом. Нет, Борис Борисыч мелкий начальник. Он очень любит Родину, искренне почитает великий советский народ, строит коммунизм и светлое будущее, свято веря, что оно скоро наступит. Соответственно, Борис Борисыч очень много читал Ленина, Маркса и Энгельса. Читал так, что мог цитировать их целыми страницами. Однажды утром Борис Борисыч пришел на заседание парткома. Председатель, плюгавенький жиденький бюрократ, очень долго говорил об успехах и огрехах, и все в свою пользу трактовал слова Основоположников. «Как говорил великий вождь товарищ Ленин…», — председатель типа «процитировал» Владимира Ильича. Борис Борисыч возмутился, поднялся и перебил председателя. «Товарищ председатель, неправильно вы говорите». И процитировал слово в слово слова Ленина. Оказалось, что председатель не только все переврал, но и исказил высказывание вождя мирового пролетариата с точностью до наоборот. В общем, оказался абсолютно неверный ленинец. Зал онемел, у председателя упали очки. Борис Борисыч назвал книгу, в которой есть высказывание Ильича, том, год издания, название труда, страницу и номер абзаца сверху. Зал онемел вторично. Заседание было сорвано. Через три дня Борис Борисыча вызвали в партком и исключили из партии.
Деревня Шубино находится если не у черта на рогах, но все же весьма далеко не то что от областного, но даже и районного центра. Сюда на пару недель приехал Викторыч - отдохнуть у своего старого друга Сашки, которого не видел лет пять. Сашка (а среди местных, деревенских Александр Семенович) работал здесь директором маленькой сельской школы. Общались прямо в школе, когда закончились все уроки. Разумеется, употребляли ее, родимую - как без того? В какой-то момент Викторычу резко захотелось в туалет. - Санек, мне бы этого... по маленькому... - По лестнице вниз и направо. Сортир там, - ответил директор, и Викторыч отправился в указанном направлении. Находился он в толчке всего две минуты, но этого хватило для неприятности. По лестнице спускались три армянина. Они жили тут же, в Шубино, а в школу их занесла шабашка - за вполне скромную плату они ремонтировали крышу. Увидев, что в туалете кто-то заседает, они переглянулись, довольно улыбнулись и, разумеется, заперли гостя снаружи. - Э! - крикнул Викторыч, - э! Откройте! - Что случилось, дарагой? Зачем шумишь, а? - спросили армяне. - Откройте дверь, говорю. - А? Нычего нэ панымаем, - последовал ответ и дружный смех. - Мы по-русски плохо панымаем. - Сказал, ..., дверь, .... откройте, - Викторыч припомнил несколько исконно русских слов. - Не понымаем, - ответили армяне, - чего ты хочешь? Шубино хоть и дальняя деревня, но сотовая связь в ней работает. Викторыч позвонил своему другу. Тот спустился, открыл дверь и напустился на армян, да толку? Они вновь прикинулись ничего не понимающими. Александр Семеныч махнул рукой и повел обиженного гостя пить водку. Через несколько дней в деревню заехал священник, отец Сергий. По обыкновению, зашел в школу поговорить с директором о нравственности. Между делом, Санек Семеныч пожаловался батюшке на обнаглевших соседей-армян. Отец Сергий задумался. Все знали, что если он задумывается, то что-то обязательно произойдет. - Мы вот как поступим, - наконец сказал он. - Мы над ними пошутим. Директор вздрогнул. Юмор у батюшки был очень специфический. Черный. Чернее его рясы. Через десять минут армян, работавших на крыше, крикнул сторож. - Идите, директор зовет, - сказал он. Троица зашла в кабинет. Увидев батюшку, все затихли. - Не тут директор жалуется, что вы гостя его обидели, - грозно сказал батюшка. - А ну говорите, бусурмане, зачем людей задираете. - А? Нэ понымаем, - сказали армяне, но не уверенно. - Ну, раз не понимают. и разговаривать тогда нечего, - заключил отец Сергий. - Слышь, Александр, они хоть крещеные? - А то, - ответил директор. - Летом в одних шортах ходили, а на грудях кресты блестели. - Ну и славно. Напиши-ка мне на бумажке их имена, я их сегодня же в церкви отпою. Все равно не поймут. - Э! - забеспокоились армяне, - батюшка! Зачем отпоешь? - А? - спросил священник. - Чего говорите? - Зачем отпоешь, говорим? Мы же живые! - Ничего не понимаю, - вздохнул Сергий. - Ну что, написал? С Богом, что ли. С этими словами он встал, отодвинул перепуганных "шутников", вышел, сел в свою машину и уехал. - Да что же это такое, - запричитали работники, - директор! Да как же так! - Не понимаю я вашего тарабарского языка! - ответил он. - Идите на крышу. Слышите? На крышу! - он показал пальцем в небо. Они обступили его и чуть ли не рыдая стали извиняться за происшедшее. - Ладно, бог с вами, прощаю, - наконец сказал директор. - Только к другу моему тоже зайдите извинитесь, это вы перед ним виноваты. - А что же с батюшкой делать? - спросили старший армянин. - Что-то... езжайте в церковь... может успеете. - Э... у нас же машины нет. - Ну так я вам велосипед дам. Что, не хотите велосипеда? Ну, тогда никак не могу помочь. - Согласны! - закричали армяне совершенно без акцента. И помчались, как миленькие, в 10-градучный мороз по обледеневшей дороге на велосипедах в церковь за 15 километров. Разумеется, батюшка и не думал никого отпевать. Он заехал домой, напился чаю, а потом отправился в церковь. - Слышь, Наталья, приедут черномазые - скажи, что я давно явился, и в алтаре служу, - сказал он прислужнице и скрылся. Армяне заявились минут через пятнадцать. - Батюшка тут? - спросил старший. - Давно приехал, в алтаре что-то поет. Эй, куда рванули, нечестивые! Вам туда нельзя! Ишь чего вздумали - в алтарь входить.... - Что же нам делать? - спросили они. - Ждите. Экой какие нетерпеливые. Священник протомил их почти полчаса. Наконец вышел. - Батюшка, прости нас, - все трое повалились на колени. Поругав их немного для порядка, батюшка вздохнул, перекрестил их: - Ладно, ступайте с Богом. Пожертвуйте на общую свечу, да на реставрацию храма... да не мне, вон в ящик положите... и икон купите... и свечки поставьте, за грех свой отмолитесь... - А как же нам... отпетым? - спросил один из них. - Да не успел я вас еще отпеть, - ответил отец Сергий и усмехнулся. - Вот явись вы на пять минут позже - поздно было бы.
Мой коллега и друг рассказал мне следующую историю. Далее от первого лица. - Заканчивается моя первая свадьба. Все, что можно было выпить и не успеть припрятать, уже выпито. Гости давно дошли до кондиции, и лихо отплясывают на пьяных ногах модные в те годы шлягеры. Времени второй час ночи. Подходит автобус, и в банкетном зале делается объявление - мол, господа, кончен бал, прошу всех занять своим места в автобусе согласно свободных в оном мест. Реакция публики нулевая - всем весело и хочется веселья еще больше. Мне же хочется наконец уединиться с молодой, чтобы заняться тем, чем я давно мечтал (в этом месте подразумевается "пересчитать деньги, подаренные в конвертиках"), и поэтому в зал делается второе объявление - мол, дорогие гости дорогие, мать вашу, автобус ждать не будет, его время оплачено по часам, поэтому милости прошу бегом на выход и по домам. Публике хоть бы хны. Прекрасно понимая, что автобус и в самом деле долго ждать не будет, я залезаю на стол с двумя заранее заныкаными пузырями в руках и говорю сакраментальную фразу: - Господа, кто хочет выпить со мной в автобусе - прошу! Через пять минут в банкетном зале остались одни официанты.
Утро. Восемь часов. Я стою на остановке, жду маршрутку, которая должна отвезти меня на работу.
Подходит ПАЗик — драндулет с двумя дверьми на 25 сидячих мест (и еще 80 стоячих). Влезаю в первую дверь с мыслью, что опять буду стоять враскоряку сорок минут, ибо народу цельная куча.
Как правило, на переднем месте рядом с водителем сидит кондуктор и матюгает пассажиров. Но в этом автобусе кондуктора нет, и на сиденьи расположились обычные пассажиры. Один из них встает, и я занимаю его место.
Жара. Давка. Едем. Пробки на улицах. Водителю суют деньги. Он нервничает, ибо ехать по плохой дороге и считать деньги — дело неблагодарное. Я ищу в кошельке семь рублей.
Внезапно водитель, сжав зубы, чтобы никто не слышал, спрашивает меня.
— Мужик, ты куда едешь?
— До речного вокзала, — отвечаю я.
— Слушай, будь другом, поработай кондуктором. Я тебя бесплатно провезу.
Прикинув, что экономия семи рублей превратится в халявные полбутылки пива, я двигаю «кассу» (лоток с деньгами и билетами) к себе.
За сорок минут я успел:
· Отоварить билетами 66 пассажиров. · Обматюгать двух безбилетников, вышвырнуть из автобуса одного из них (второй испугался и заплатил) · Конкретно обматюгать еще двух пассажиров, которые в упор не замечали двух беременных женщин и не уступали место. · Пять раз поторопить пассажиров активнее влезать в автобус, ибо «пока дверь не закроется, мы не поедем». · Показать фак одному водителю на иномарке, который чуть нас не подрезал. · Провезти бесплатно деда с брежневской коллекцией орденов на груди. · Дважды огрызнуться на лузгальщика семечек, чтобы не сорил гад в общественном транспорте. · И разменять собственные пятьсот рублей.
Голос у меня очень громкий (раньше работал на заводе и перекрикивал ревущий цех). Так что со мной люди не спорили. И только одна бабка сказала:
— Вот нравы! Кондуктор вошел на середине рейса, и уже всех обругал.
— Бабуля, — возразил я, — вы где до пенсии работали?
— В аптеке.
— А как бы вы ругались, если бы вам не заплатили за бутылку зеленки?
Бабка умолкла и уставилась в окно.
Подъезжая к вокзалу, я сдал деньги водиле и сказал:
— Шеф, тут 462 рубля за 66 пассажиров.
— Надо же, сказал шофер, я только 65 насчитал. Спасибо тебе. Вот, возьми еще пару сигарет за службу.
Я взял куришку и, выходя, громко сказал:
— Уважаемы пассажиры, счастливого вам пути и удачного дня.
— Спасибо, и вам того же, — хором ответил автобус.
Некто Вадим.
P.S. Пиша эти строки, пью пиво, половина которого халявная. Водителям нижегородского маршрута № 141 — привет.
ПРЕССА — ЭТО НЕ ЧЕТВЕРТАЯ ВЛАСТЬ. ЭТО ВЫЧИСТИТЕЛЬНАЯ ТЕХНИКА (Г. Т. Шагиева, нижегородская журналистка, царствие ей небесное и вечная память) Реальная история в литературном изложении
Когда у Саныча в четвертый раз протек потолок (жил на последнем этаже), у него лопнуло терпение, и он поднял голос на начальницу ЖЭУ. - Надежда, блин, Васильевна, вам не кажется ли, мать вашу, что крышу бы пора починить? - А вы не ругайтесь тут, - отчеканила Надежда блин Васильевна. – Я вам уже в прошлый раз сказала – кровельщика в районе нет. Так что ждите, когда примут на работу. - Хрен ли мне ждать, у меня мебель портится, - завопил Саныч. – Вам жалобы было мало? История про жалобу была неприятна блин Васильевне. После второго пролития Саныч накатал в администрацию пространный докУмент, в котором представил ее некомпетентной дурой. Дуру вызвали, отчитали за то, что не умеет работать с населением. Но она отмазалась тем же приемом, сказав «сами же денег не даете». Санычу прислали бумагу, где перед ним в трех строчках ухитрились извиниться и пообещать заняться в ближайшее время ремонтом крыши. Поскольку блин Васильевна премии лишена не была, она проглотила эту неприятную историю и даже не подавилась. А потому Санычу ответила: - А что мне ваши жалобы? Пишите хоть с десяток. Денег нет, и ваши жалобы их не прибавят. - Смотрите, я про вас в газету напишу. - Вы уже писали. Мы вам, помнится, то же самое ответили. Да что мне ваша «районка»? Кому она интересна? Саныч понял, что дело швах. *** Ровно через сутки к секретарю городского коммунального департамента вошел приземистый небритый мужик. В глазах его читалось желание поспать. Видок был тем не менее воинственный. - Петр Степаныч на месте? - Петр Степанович занят, у него важные дела, - ответила секретутка, отрываясь от маникюра. – А вы по какому, собственно, вопросу? У вас заявление? Можете отдать мне, я зарегистрирую и передам ему. - Мне не нужно регистрировать, я хочу, чтобы он прочитал бумагу при мне. - Извините, но Петр Степанович не будет это читать. Я вам сказала – он занят, и освободится не раньше обеда. Может и позже. Вы можете его подождать, но сидеть вы будете долго. Саныч (а это был он) нагнулся над столом, и обдав секретутку запахом легкого пива, потребляемого всей ночью, тихо прошипел: - Слухай сюда, крыса конторская. Или ты немедленно докладываешь начальнику, что к нему пришел журналист по фамилии Страхов, или завтра ты вылетишь с этого места следом за ним! Только он в прокуратуру, а ты на биржу труда. Секретутка мужественно задрожала и написала в трусы. ***
В кабинете Петра Степаныча пахло пиццей. На его усах осталось несколько крошек. Лоснящееся пухлое лицо чиновника выражало недовольство, что его оторвали от работы. - Слушаю вас, - строго и сухо спросил он журналиста. Саныч рванул в Атаку. - Петр Степаныч, прочтите, пожалуйста, черновик моей статьи, которую я через час сдам в окружную газету. Петр Степаныч медленно надел очки и равнодушно глянул с бумаги. То, что он увидел, повергло его в шок. За ночь Саныч накатал хороший материал. Начал с Надежды блин Васильевны (да, есть такая дура, ни хрена в делах не понимает). Упомянул про жалобу, адресованную лично ему (Степанычу), и совершенно дебильный ответ (ай-ай-ай, как же вышло так, что не видел жалобы и не проконтролировал, какие ответы пишут олухи-подчиненные). Приплел туда несколько красноречивых цифр по состоянию домов в вверенной Степанычу территории (как он раздобыл эти цифры, ведь они были только для служебного пользования?). Процитировал несколько интервью другим газетам и телеканалам (профессионально сработал, однако) и блестяще логически доказал, что Степаныч не только не владеет правдивыми цифрами, но и вообще ничего не контролирует и не желает делать (вот черт, а ведь так оно и сеть!). Тучи сгустились. - Я вам не позволю это печатать, - только и смог ответить чиновник. - А я не спрашиваю вашего разрешения. Если, конечно, вы мне сейчас здесь не докажете, что в статье кругом неправда. Петр Степаныч позвонил секретарше: - Люся, я занят, никого не впускать, ни с кем не соединять. Даже с мэром. И, положив трубку, сказал Санычу: - Вы курите? Давайте-ка для начала подымим. *** Через час Саныч вышел из кабинета. В голове слегка кружилось, но на ногах держался. Вот что произошло. Петр Степаныч налил ему стакан и предложил остатки пиццы. Пожаловался на плохую жизнь. Сказал, что ни на работе, ни дома счастья нет. Что подчиненные дубы, жена – бревно, а дети – сплошные Буратины. Вскользь поинтересовался, что надо сделать, чтобы сия злополучно-правдивая статья не попала в газету. - Отремонтировать крышу в течение недели – раз, - ответил Саныч. – Компенсировать материальный ущерб на сумму 15 тысяч рублей и моральный на 5 тысяч – два. Смету с заявлением занесу завтра. Уволить Надежду блин Васильевну. Нет, увольнять не надо, просто назначить мастером участка – три. Поговорили. Решили, что крышу отремонтируют за две недели, ибо одной очень мало. После уговоров Саныч согласился наплевать на моральный ущерб. Напоследок чокнулись за здоровье, умение договариваться, мужскую солидарность и толковых подчиненных. Саныч доел пиццу и вышел. День удался. Осталось только выспаться. *** На следующий день в дверь Саныча позвонили. На пороге стояла блин Васильевна в спецовке мастера ЖЭУ и бригада кровельщиков. - Покажите, в каком месте протекает, чтобы мы знали, где ремонтировать в первую очередь, - с невыразимой грустью попросила бывшая начальница ЖЭУ. Некто Вадим
Главное и единственное место действия этой, абсолютно правдивой истории – маршрутка. Обычный такой ПАЗик, едущий жарким летним денечком по маршруту… впрочем, это к истории отношения не имеет. Имеют отношение пассажиры. На задних сиденьях расположилась небольшая группа молодых мужиков, с выражениями лиц «щаз бы по пиву, а потом по морде дать-получить». Перед ними сидит, точнее садится – она только что вошла – обычная девушка. Перед ней – обычный парень. Перед ним тоже парень. Но уже не обычный. В белом костюмчике, надушенный, холеный. И всем своим видом показывает - «у меня чиста «Порш» сломался, вот и еду в этой вонючей телеге в обществе быдла». Кто там сидит перед ним – не суть. Важно, что около выхода из автобуса стоит, опираясь на поручень, конкретный ботан. И усиленно борется со сном. Почему стоит? Хрен его знает. Может места не хватило, а может так не уснуть легче. Пока я описывал героев истории, девушка уже достала денежку и попросила передать за проезд сидящего перед ней парня. Что тот, собственно и сделал, протянув руку вперед сидящему. Но вы не забыли, кто там был пред ним? Его аж передернуло. И чуть повернув голову, он сказал пренебрежительно: - Тебе надо – встань и дойди до водилы. - Ой, конечно, я встану, - сказал парень, действительно поднимаясь. – Извини, БРАТАН, тут сзади не видно, что передо мной едет хозяин жизни, который ради нас, плебеев, свою ЦАРСКУЮ ЖОПУ (эти слова он произнес с особым ударением) не в силах поднять с автобусного кресла. По маршрутке прокатился смешок. Хозяин жизни побагровел и тоже поднялся. - Чё сказал? - Ой, ты еще и глухой? Тем более сиди, БРАТАН, куда тебе, инвалиду, жопу поднимать? - Ты чё, по морде захотел? - А если сам получишь? Все это время девушка пытается безуспешно влезть между парнями, чтобы разрешить конфликт, но нормальный встал в проходе, и его не обойти. - Да я тебя щас уложу, - глаза «хозяина жизни» уже налиты кровью. - Если уложишь, поднимется братва сзади меня. Верно, братва? – он рявкает на весь автобус. - Верно, - радостно отвечают мужики и тоже встают, хотя видно, что они с этим парнем не знакомы. В это время маршрутка делает остановку. Хозяин жизни видя, что и моральный, и физический перевес не на его стороне, говорит: - Ну раз так, можете все вместе трахнуть эту бабу. – Он показывает на девушку, чья денежка все еще не дошла до водилы, и прыгает в открытую дверь. Так бы и ушел. Но в последнюю долю секунды проснулся ботан. Который очень незаметно сделал «хозяину жизни» подножку. Эх, как он летел! Не падал. Не вываливался. Именно летел. Летел параллельно земле. Впечатался головой об столб. И упал плашмя белым костюмом в лужу. Только через пять минут, когда овации стихли, девушка сказала громко: - Мальчики! Вы все только что вернули мне веру в то, что нормальные мужчины еще не перевелись.