Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Николай Векшин
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Как-то я спросил одного профессионального литератора, чем отличается хороший писатель от плохого. Знаете, что он ответил? "Тут есть очень чёткий критерий: хороший пишет хорошо, а плохой - плохо".
Вчера я обнимался со столбом, Ведь пьян был вдрибадан, а он был трезвый. Стоял я кое-как, уткнувшись лбом. И столб стоял, поскольку был железный. Меня в беде, как друг, он поддержал, Не дал упасть, раскрыл свои объятья. За это я его расцеловал. Мы со столбом вели себя как братья. Метель кружила. И вертелась мысль. И вся земля предательски вращалась. И только столб опорой крепкой был. Душа моя пред ним как причащалась. Когда прохожий, шедший к себе в дом, Промолвил вслух: «Пить надо меньше, дядя!» Мой столб ответил (я молчал при том): «Вот только без морали, бога ради!» И тут я малость вроде протрезвел. Про жизнь свою подумал: «Вот зараза!» Столбу я молвил: «Ну, прощай!» Шел снег… И он сказал: «Прощай! До следущего раза».
В прошлом году Чубайсу вручили в Кремле орден, за заслуги. Ельцину поставили в Екатеринбурге памятник, за заслуги. Медведеву и Путину народ посвятил сотни анекдотов, тоже за заслуги...
Дрыхнут пожарники, Дрыхнет милиция, Дрыхнут в Кремле Те, кто правит столицей. Дрыхнут и те, Кто лакали из блюдца. Дрыхнут, чтоб утром Спросонья проснуться. Дрыхнет поэт, Измарав чистый лист. Только не дремлет С утра пародист.
8 Марта! Лучший женский день! Цветы, духи, подарки, комплименты… Поэты вслух читают дребедень. Мужья бельё вручают непременно. Любовники особенно хотят Быть рядом до утра незаменимо. Сияет солнце, птички свиристят. Подруги тянут в шмон по магазинам. Начальник стал почти совсем не гад, А благодетель, будто ангел, прямо! Сотрудники усердно мельтешат, Крича: «До дна!». И дамы сладко пьяны. 8 Марта! Сумасшедший день! Как женщинам он много обещает! А кончится дневная карусель - Они у телека счастливо засыпают.
Вот женщины. Когда живут одни, То ничего собой не представляют. Не мыслят, не дерзают. И они Открытий никаких не совершают. Не покоряют звёзд иль Эверест. Нисколько не стремятся к идеалам. Так существует миллион невест, Скучая под дремОты покрывалом. Вся жизнь их – ожиданье перемен. Одна лишь цель настойчиво прельщает: Чтоб мужа получить. Чтоб насовсем. Инстинкт тут словно бес их совращает. Ведь лишь в семье проявится талант, Который даму в высь приподнимает. Любовью она пышет по ночам Так гениально, что потом рожает!
В книге одного талантливого поэта перед некоторыми стихами были размещены посвящения ряду знаменитых персон, которые мелькают в телевизоре и СМИ. Вот, думаю, какой молодец автор – ходит в приятелях с такими личностями! А потом гляжу: там же – Омар Хайям и Ломоносов. Э, нет, думаю, с ними-то автор уж никак не мог быть знаком. И вдруг я понял, что все посвящения не столько посвящения, сколько самопиар: посвятил стих Тургеневу или Флоберу – вставил свое имя на постамент рядом с ними. И это уже на века. Какой дальновидный поэт!
На заседаниях поэтического клуба один пожилой маститый поэт постоянно журил остальных за недостаточное знание основ стихосложения (кстати, иногда вполне справедливо). Причем, когда он начинал об этом вещать, то самовозгорался и никак не мог остановиться; его несло. Все вежливо терпели. И вот на очередном заседании он в который раз принялся пафосно кричать: «Да как же можно писать стихи, не умея отличить ямб от хорея! Что же это за безобразие: каждый пишет как хочет! А каноны?! А классика?! Нет уж, коллеги, прежде чем сочинять, извольте теорию изучить!». Все опустили глаза в пол, ибо никто с ним ссориться не хотел, и каждый чувствовал, что дедушка в чем-то прав, хотя в чём-то не очень. Чтобы разрядить напряженную ситуацию, я произнес ровным голосом такую фразу (глядя в потолок и вроде ни к кому конкретно не обращаясь): «А вот у меня есть один знакомый. Он знает о сексе всё. Но – импотент». Примерно с полминуты стояла гробовая тишина. А потом все, не удержавшись, дружно грохнули от смеха. Хохотали так, что маститому поэту ничего не оставалось делать, как обезоруживающе улыбнуться и примирительно сказать: «Ну, я рад, что вы меня, наконец-то, поняли».