Тут недавно товарищ был в гостях.
Пили вкусное крепко-алкогольное пойло, закусывали жареным, болтали про
разное.
Рассказал он, как женился.
(дальше - от первого лица, чтобы два раза не вставать)
Тогда, говорит, был в пионерском лагере. 92-ой, наверно, год. Всё уже
валится, но система - работает по инерции. По возрастам определяли в
отряды: первый - самые старшие, 15-16 лет. Я во второй попал, 14 с
некислым лихуем. Дня два все спокойно проходит, а на третий ко мне
подходит камрадо-соседо по палате, нас по четверо селили, и говорит
русским языком: мол, тебе через два дня драться. Я - как так?! Он - ну
как же, всегда первый и второй отряды типа выставляют бойцов и лупятся
до первой крови, или дальше ещё, а потом проигравшие всю смену другой
отряд сигаретами снабжают и бабло дают! Ты што, не в курсе?! Вона, гляди
- видишь того татарина, он против тя будет, ты у нас в отряде самый
здоровый (а друг тогда уже где-то 62-64 весил, для его возраста - лосяра
совсем некислый)
А там татарин такой подтягивается на турнике - раз, раз раз, и этот раз
как-то ни фига не кончается. Хотя сам упитанный, но видно - что мышца не
от дурного жира, а в плепорцию. - Ладно, говорю, подготовлюсь.
Спасибо, что предупредил. И сам так на татарина - зырк, зырк мрачно.
На воротах футбольных подтянулся пятнадцать раз - мол, пусть видит.
Показал ему кулак издалека - татарин так голову наклонил и ухмыльнулся
непонятно.
Вечерком дрын из забора выломал, на футбольном поле, где, мол, схватка
намечалась, кинул под лавку за бордюр, чтобы не шибко заметно было, если
что - схвачу да нахлобучу, русские ж в историческом итоге всегда татарам
вламывали, и тут не посрамлю честь страны, супостату по балде накидаю,
не видать ему дани с русских! Будет тебе взятие Казани, думал.
Он, правда, потом рассказал, башкиром оказался, ну так что же, и Бишкек
теперь не брать... или где там эти кочевники живут?!..
На следующий в столовой поутру увидел его, вызвал - поболтать на поле.
Провести решил разведку боем.
Ну, и поцапались через слово, по мордасам друг другу закатали, я дрын
вытащил, ни разу не попал, вертлявый, падла, хоть и упитанный, погнался
за ним, он мне камнем синяк на ребре поставил. Резвых каких татар стали
делать, понятно, отчего иго было! Треснул дрыном ему по башке, промазал,
тут, - чую мне как в допу пинок влетел и по шее шмяк. Очнулся тока в
столовой, нас туда принесли. Вожатые, суки спортивные, двое - поймали
меня, один не расчитал да и приложил со своей тхеквандосской души, кто ж
знал, что этих уродов тогда с секции набрали, да эта падла еще и
отслужила - как вдарил, так уж и вдарил, потом извинялся, тыж, говорит,
дурак с дрыном - чего делаешь - непонятно, зачем - совсем неясно;
озверина нажрался, что ли? Ну, так я аккуратно и... чисто на автомате.
Рожа вся припухла, хорошо не убил, говорю. Ты тока заявление не пиши, я
тебя прошу, - говорит.
Положили нас в "клубе" - ну, там где шахматы, малый пеннис, - то есть
настольный теннис - и прочие развлечения стояли. Ободраны оба, все в
царапинах, синяки и прочая фигня, Хакима рядом положили, вожатый -
Валера сказал: будете бузить, обоим ноги поломаю. Про заявление
дипломатично промолчал, но было и так понятно - ему проще списать два
неустановленных трупа, чем отчитываться за двоих побитых подростков. Ни
скорой, ни милиции не вызывали - фельдшер при лагере справилась.
Лежим.
Повариху-вторую дежурной посадили при входе на стуле с газетой. ЧП все
же никому не надо, пока - решают своими силами. Да и повреждений -
никаких, так, еНдура, за день заживает. С нами, ясно, провели беседу -
мол, так не так, родителям шибко не болтать - вы же мужчины уже; и фсе
такое.
Растрынделись с Хакимом.
- И как ты меня бороть собирался?
- Ты ваще о чем, а?
- Ну так между первым и вторым отрядом... типа драка... - начал я уже
понимать.
- Ты совсем больной? Себе там по голове палкой не бил? Какие драки!
- Ну, Сирожа! Ну, сосед!!.. - И пересказываю - мол, так и так.
Хаким-татарин, мудрый оказался. Он сразу сказал:
- Ты тока смотри, чтобы Сирожа раньше времени не смотался.
- Тока в зубы я ему первый буду бить!
- Добро! - весомо заметил сосед, и мы уснули под ночник поварихи.
Заболтались так. Оказывается - соседи, через две улицы живём, то-то
думаю, лицо знакомо, после школы видел я его пару-другую раз.
В общем, никто не пострадал. Кроме, конечно, Сирожи, которому
табуретками набили пальцы на ногах и два-пятьдесят раза вразумляюще
треснули по морде, чтобы больше таких приколов не устраивал.
Койка Сирожи опустела на следующий день, он как раз после сорок первого
раза по роже почему-то запросился домой, наверное - дела, индюшка
недоенная, или корова непрополотая, хлопоты свои. Туда как раз и перехал
Хаким. А ще через три дня - к нему родители с визитом. И с ними сестра
Хакима, лет ей тогда 11-12 было, Гуля. Гюльнара.
Чего-то зацепились языками, обзывались, "письками" и матюками по-детски
дразнились. Водой ее брызгал около машины из бутылки, матушка её нас
разнимать кинулась, Хаким её так технично остановил - мол, молодые
бранятся, только милуются. Тут мы и утихли, конечно - ага, а то еще
запоют "жених и невеста, тили-тили тесто!".
С Хакимом потом крепко срослись, - благо рядом. Гулю каждый день видел,
приглашал на свидания.
Выросла девушка.
В 95-ом, мне 17, ей 15 - убегали даже на острова, брал лодку у дядьки,
сам грёб, по три дня там отвисали, на Волге ничего не поймать в протоке
- просто нереально, на уху всегда наловишь косынкой. Мама ее кричала -
как так, нельзя! Не пущу. В штыки были.
Выпускные, институт, оба с первого курса - вылетели. Он в десант, я в
десант.
Обещала ждать.
Хаким-то раньше меня вернулся, стопу оттяпало миной, спасибо ребяткам,
вынесли; бодро прыгает на протезе, если не знать, что инвалид - так и не
приметишь ни разу, я же говорю резвых татар стали делать нонче, хоть они
и башкиры, бусурмане - один фиг, мало им Чудского озера... а, там не про
них? Но Хакиму-то как-то похрену, ногу уже не вернуть. Жаль, говорит,
нас там, татар не было на Чудском озере - мы б лыцарям етим показали б
куда ветер дует, да как в жопу задувает! Два пулямёта... а?
Не было их тогда? Да пох, три залпа из хороших луков - ты вот меня всё
татарином зовёшь, а яж башкир! Мы бы их!...
Что сказать?
Это он сдуру себя башкиром считает. А так - русские мы.
- Тока пусть сунутся к нам, - заявляет. - Мы, тока протез пристегнём!
Да дубину возьмём!
В 99-ом, по конце года, так и обженились мы с Гюльнарой.
Тёща, конечно - я вам не позволю! Растила не для тебя!!! Да как...
Тесть молчал, что с него взять, старый подкаблучник.
Хаким тут как треснул кулаком по столу, а как раз сидели впятером за
столом.
- Или, мама, - или. Друг мой, уж сколько лет знаю, хуже он Гульке не
сделает, а если сделает... Лично прирежу.
- Ну, - говорю, - хоть приятно будет помереть от друга.. Не парьтесь,
Анна Геннадьевна, сами понимаете - вот вы когда за татарина замуж...
- Мы башкиры! - рявкнул Хаким. - Ну... наполовину!
Самый главный башкир - тесть - тока кивнул, а маме Хаким тыкнул пальцем
на прильнувшею в моему плечу Гулю, и сказал: - От оно как. - После чего
чокнулся со мной полной рюмкой (я же говорю - щас хороших татар стали
делать, наливают грамотно, хоть они и башкиры) и закусил салом с чёрным
хлебом.
Потом в начале 2000-го, на излёте бесноватых девяностых, открывали
магазин с Гюльнарой, приехали нам крышу предлагать, тут Хаким был, на
компе игрался в "Дума второго", вышел, рассказал парням такое, что
больше никто и никогда не появлялся рядом.
Мы, - говорит, - в 2002-ом первую девочку родили.
Годик - вторую.
Еще годик - сына увидели.
Потом - ещё дочку.
И каждый раз Хаким проставляется в полный рост. И теща балдеет, и
радостеет. А тесть, конечно, молчит, и пьет - старый подкаблучник.
Я ж говорю - хороших щас стали татар делать, хоть они и башкиры.
Ну, за дружбу народов!