Поиск по автору:

Был послан дамой в сало-мясо-колбасу, на предмет покупки толстобатонной докторской.
Калибр - чтобы охватить батон, как раз большие и указательные пальцы двух рук соединить хватает.
Стою в очереди, и понимаю, что прошляпил самое существенное: скока?
Лихорадочно набираю номер, гудок пошёл, хорошо…
Впереди молодая пара рассовывает по карманам сдачу и пельмени. Продавщице – 35, может меньше, я не помню. За мною ещё две стоят, далеко не бабушки.
Телефон отвечает, задаю вопрос:
- Скока брать?
Все притихли, ждут резюме...
Продавщице тычу пальцем в тудой, где лежит товар, и оглашаю данные из наушника мобилы:
- Сантиметров пятнадцать.
Она, похрюкивая, лезет в холодильник и там зависает, уцепившись за полку.
С пельменями в карманах уползли, подпирая стену.
Далеко не бабушки отдышались и спросили:
- А чо так мало?
Я почесал репу:
- У нас воздержание...
Повеселил, короче…

Было мне годков примерно как Павке Корчагину, когда он на комсомольской стройке геройствовал. Ну, уже тогда сталь закалял, по стопам деда-металлурга. И работал в бригаде у нас человек один, интересный... в хорошем смысле. Рассказчик неплохой, к тому же моряк дальнего плавания. Вот история, которая приключилась с ним, когда их корабль в Канаде в порту стоял. Далее от первого лица.
- Первая капстрана была в моей морской биографии. Экипаж на берег отпустили, и решили мы одним глазом взглянуть на радости «забугорной» жизни. Компашкой из восьми человек, хронически страдающих спермотоксикозом, попилили прямиком в квартал красных фонарей. Были неприятно удивлены разницей между тем, что позвякивало в кармане и должно было похрустывать при оплате продажной буржуйской любви. Но тут кто-то из наших углядел вывеску, с многообещающим названием «приват-стриптиз-шоу», по цене всего в один доллар.
Самый больной и он же по этой причине самый храбрый, зашёл в гостеприимно распахнувшиеся двери совального кабинета - и пропал во мраке.
Появился через 3 минуты: румяный и молчаливый как партизан. За ним следующий, - пусть будет Иван: выходит, как помидорчик красный, потный и даже лохматенький. Молчит.
Тут моя очередь подошла. Забросил доллар в валютоприёмник, дверь открылась. Небольшая комнатка, неяркий свет, стрелками показано куда пройти, - то есть к окну в неизведанное. Из школьного курса английского понял, что голову трэба разместить в проёме оконца. А там тьма-тьмущая. Только примостился, как мягко пшикнула пневматика, и башку мою прочно зафиксировало надувным манжетом в окошке. Загорелся яркий свет: перед лицом небольшая пустая комната, уровень пола в ней - как будто на коленях стою.
Хлоп - в боковой стене открывается дверь и заходит барышня. В полном неглиже. Фигурка, конечно, загляденье, - мамой клянусь! Сделала два круга по комнате, подошла ко мне и... своим самым интересным местом садится на нос. От стыда аж зажмурился, чуть не заорал. Но чистенькая – никаких посторонних запахов, а усы Будённого мне с мореходки шли, по слухам...
На этом шоу закончилось: девица скрылась в подсобке, свет погас, пневматика пшикнула – свободен. Ну тоже вышел, молчу... На борт вернулись.
Через месяц, тот, который помидорчиком выкатился, признался в причине своего давишнего вида in flagrant. Произошло сие при возлиянии в честь очередного перехода экватора.
Шибко он идейным был, а тут вышло как в песне: "Шёл парнишка по опушке, сам не знал, куда. По пути нашёл избушку... ой, лягушку, около пруда..."
И, в момент Истины, вспомнил: что он не только Комсомолец (с большой буквы) но и советский Человек. И при попытке водрузить буржуйскую задницу на его советский нос, (истошные крики не мешали свершиться кощунству), он не придумал ничего лучшего, как в это наше всё смачно плюнуть.
После плевка барышня повернулась: к лесу задом, к «Ивану» передом, и, оскорблённая в неуважении её профессионализма, отхерачила бедолагу по сусалам с обеих рук, не забыв на прощание оросить "золотым дождём" неблагодарную харю.
Сказать что вышел наш герой со стриптизу униженным и оскорблённым – это ничего не сказать. Причём – за свои и по доброй воле.

Лирическое-психиатрическое

Сделали в психушке евроремонт. Ну, то ли грант отбить, то ли визит небожителя намечался (с пропиской, хех). Прилепили на новый евро-гипсо-ламинатокартон всё, что можно и даже нельзя. Включая LG с диагональю стопицот, и три ростовых зеркала: как в качестве декораций, так и чтобы количество психов, помноженное на отражения, хоть как-то оправдало распил средств. Не суть…
В первый выходной, опосля того, как еврокрасоту успели заснять киношные хроники, настал час "Х".
Один из сидельцев, по примеру небезызвестного механика, которому удалось сбежать от нянек, вырвался "на калидор". Предварительно стрельнув у особо бойких, заместо чинарика, металлический прут от спинки койки. Увидав, что за ним следят из зазеркалья, "механик" разбил портал в иное измерение прутом.
На вечерний звон, из открытой палаты, подтянулся вполне себе не больной, а чел, самосдавшийся типа подлечиться от алкогольной зависимости. Уронив дебошира мордом в ламинат, поднял геволт… Подоспели санитары. Со спецсредствами… Механику на жопе нарисовали мишень, чтобы не промахнуться при экзекуции, и уволокли в застенки.
Не слухая вопли добровольца, что он свой, буржуинский, ему влимонили от души, и пообещали, как минимум, тройную дозу галоперидолу. Простимулированный вербально, полусвязанный герой, извернулся, подхватил валявшийся прут правосудия, и дохерачил оставшиеся два целых зеркала…
Отака хня, малята…