Поиск по автору:

Кругом различные масштабы,
Возьми вселенную и атом.
Меня ж интересуют бабы
И все, что связано с развратом.

Пусть созидают наши люди
И путь их лаврами увенчен.
Меня ж интересуют груди
И прочие детали женщин.

Пусть на меня обрушат ругань
Фанатики и лицедеи,
Но я за ночь одну с подругой
Отдам все светлые идеи.

И может быть своим примером
Я многим укажу дорогу
Назло ханжам и лицемерам,
И чистоплюю-демагогу.

Юрий П.

Сквозь микротрещины и ранки,
Забыв использовать гандон,
Я сифилис от иностранки
Внедрил в здоровый органон.

Случилось это в теплый вечер.
Она подсела в кабаке.
Потом с покорностью овечьей
Пил водку с ней на бардаке.

Не помню уж какие речи
Вскружили голову мою.
Лишь помню бедра, грудь и плечи,
То я лежу, то я стою ...

Очнулся где-то в подворотне.
В тяжелой голове дурман.
Исчезли в пачках толстых сотни,
А также мой научный план.

Я долго собирал отвагу:
Не заявить ли в ФСБ?
Но сделать не посмел ни шагу -
Боялся кризиса в судьбе.

Не вякнув никому ни слова,
Повесил на уста замок.
Научный план составил снова.
Ну, а потом уж занемог.

Я таю, как свечи огарок.
Кружусь, как лодка без весла.
И понял я, какой подарок
Мне эта блядь преподнесла.

Осталось жить совсем немного.
Давно уж провалился нос.
Терзает душу мне тревога,
И мучает один вопрос:

Как мне, когда дрожат колени
И разложился организм,
Остатком сил в последнем члене
Душить гнилой капитализм!

Юрий П.

Ночь словно баба села срать,
Спустив свое трико.
Взошла луна,ебена мать
И на душе легко.

И соловей, какой подлец
Пиликал, старый хрен.
А я, удалый молодец
Уже достал свой член.

Под толстой жопою твоей
Песок скрипел, как снег,
И ты казалась мне,ей-ей,
Блядюга, лучше всех!

Сквозь микротрещины и ранки,
Забыв использовать гандон,
Я сифилис от иностранки
Внедрил в здоровый органон.

Случилось это в теплый вечер.
Она подсела в кабаке.
Потом с покорностью овечьей
Пил водку с ней на бардаке.

Не помню уж какие речи
Вскружили голову мою.
Лишь помню бедра, грудь и плечи,
То я лежу, то я стою ...

Очнулся где-то в подворотне.
В тяжелой голове дурман.
Исчезли в пачках толстых сотни,
А также мой научный план.

Я долго собирал отвагу:
Не заявить ли в ФСБ?
Но сделать не посмел ни шагу-
Боялся кризиса в судьбе.

Не вякнув никому ни слова,
Повесил на уста замок.
Научный план составил снова.
Ну, а потом уж занемог.

Я таю, как свечи огарок.
Кружусь, как лодка без весла.
И понял я, какой подарок
Мне эта блядь преподнесла.

Осталось жить совсем немного.
Давно уж провалился нос.
Терзает душу мне тревога,
И мучает один вопрос:

Как мне, когда дрожат колени
И разложился организм,
Остатком сил в последнем члене
Душить гнилой капитализм!

Юрий П.

Кругом различные масштабы,
Возьми вселенную и атом.
Меня ж интересуют бабы
И все, что связано с развратом.

Пусть созидают наши люди
И путь их лаврами увенчен.
Меня ж интересуют груди
И прочие детали женщин.

Пусть на меня обрушат ругань
Фанатики и лицедеи,
Но я за ночь одну с подругой
Отдам все светлые идеи.

И может быть своим примером
Я многим укажу дорогу
Назло ханжам и лицемерам,
И чистоплюю-демагогу.

Юрий П.

Мы живем в такое время,
Когда сказка стала былью.
Не считаем труд за бремя,
И привыкли к изобилью.

Все обуты и одеты,
Относительно богаты.
В деревнях вождей портреты
Украшают стены хаты.

В городах житье не хуже,
Всем отдельное жилище,
Колбаса и чай на ужин-
Наслажденье, а не пища!

Вот пример: любой рабочий
Без больших противоречий
Может пить и днем, и ночью,
Потому что обеспечен.

Что касается достатка
Всех Российских инженеров,
То никто не ест так сладко,
И не надо здесь примеров.

Много мяса, хлеба много.
Цель заветная маячит.
И у всех одна дорога-
К коммунизму, не иначе!

Юрий П.

Уж к вечеру клонился день.
Кружились мухи рой за роем.
Вот скорчился корявый пень,
Как-будто болен геморроем.

Прозрачный пруд среди берез
Расположился, как на ужин,
Как лысина среди волос,
Чтоб не сказать чего похуже.

А в темной зелени ветвей,
Окутан сумрачным туманом,
Рыгал влюбленный соловей
Над опрокинутым стаканом.
------------------------------------------------
Блестит Москва вечерними огнями.
Река лениво плещется в гранит,
А я пирую с голыми блядями,
Но вот беда, что хуй мой не стоит.

Стараясь скрыть бессилие в кальсонах,
Я их подряд три ночи не снимал.
И только на четвертый день во всех фасонах
Хозяйку дома отъебал.

И вот опять я в стенах дома,
Где не бывал четыре дня.
Здесь каждая мне вещь знакома,
И знает каждый гвоздь меня.

Здесь часто, лежа на постели,
Я пальцем в жопе ковырял.
И, вспоминая про бордели,
Подушки хуем поднимал.

Но что это? Чья это рожа?
Я с нею, вроде, не знаком.
В моей постели кто-то лежа,
Хуй дрочит грязным кулаком.

Ах ты, мудак. Ну, погоди же.
Я весь от злости задрожал.
Когда я подошел поближе,
Я друга старого узнал.

Все тот же он, все та же рожа,
Все тот же блеск в его глазах,
Молочнорозовая кожа
И грудь в могучих волосах.

Меня избавил от напасти:
Он мне таблетки стал давать.
С тех пор могу, какое счастье,
Я все, что движется, ебать!
------------------------------------------------
В туалете на паркете
Блевотины круг.
Пьяный господин в жилете
Испускает дух.

Алкаши кругом столпились,
На него глядят.
Морды красные, напились,
Харкают, пердят.

Мусор в кучу затесался,
Пьяниц разогнал,
Только я один остался,
Потому, что ссал.

Кончил ссать я, мусор вышел,
Хуем я потряс,
За спиною кто-то дышит,
Вижу-пидорас.

Хуй в портки убравши снова,
Так подумал я:
До чего у нас хуева
Вся милиция!
------------------------------------------------
Мои собратья по перу,
Я завтра может быть помру.
Ну, а сейчас, пока дышу,
Ебена мать, стихи пишу.

Юрий П.

Три фраера, три потаскухи
Решили сделать бардачок.
Достали три ведра сивухи,
Закрыли двери на крючок.

Луна, коварное светило,
В окно кидала наглый свет.
Одна блядюга завопила-
Я не хочу идти в декрет!

И вот разделись мандавошки.
Парней хватают за муде.
Меж ног, как шерсть на мокрой кошке,
Висит волосик на пизде.

Рекой широкой льется водка.
Пьянеет голая кокотка.
И фраерок не отстает.
Тот промывает водкой муди,
Другой на молодые груди,
Как на педали шофер жмет.

Один свой хуй в сторонке дрочит.
Его он в рюмке с водкой мочит,
Потом сует блядюге в рот.
Другой поставил штоф сивухи
На сиську голой мандавухи
И по нему залупой бьет.

Все, словно свиньи, перепились
И спать гурьбою завалились.
Где хуй обосранный лежит,
А из пизды капрон торчит.

Но вот ворвались, словно звери,
Борзые стаи мусоров.
Сломав обоссанные двери,
Они застали фраеров.

Картину, что увидели они,
Забыть не могут ночи все и дни:

Одна блядюга обосрала
Во сне у фраера муде,
Другая хуй во рту держала,
У третьей же из них стояло
Ведро пустое на пизде!

Юрий П.

Эх еб твою мать!
Родила ребенка.
Три ноги, четыре хуя
И одна пизденка.

Тракториста полюбила,
Трактористу я дала,
Целый месяц ляжки мыла
И соляркою ссала.

Я с миленочком еблася
В сорок градусов мороз.
Пизда инеем покрылась,
Хуй дымил, как паровоз.

Наши девки нарядились,
И ботиночки блестят.
В жопе черви завелися,
В пизде суслики свистят.

Не ходите девки замуж,
Ни хуя хорошего.
Утром встанешь, сиськи на бок
И пизда взъерошена.

Юрий П.

Тебе приходилось, друг,
Пернуть, сидя в воде?
Пузырьки жемчужные вдруг
Защекочут твое муде.

Сквозь прозрачную толщу воды
Вдвое больше кажется залупа.
И хочется чистой пизды
С разрезом от жопы и до пупа.

Вымыл ноздри и уши.
Вымыл жопу и яйца.
Стоишь, наслаждаясь под душем,
И только залупа качается!
Юрий П.

Рассказ слесаря дяди Васи.

Работаю с металлом,
Эх, мать твою ебит!
И удался мордалом,
И котелок варит.

Звезд с неба не хватаю
И на рожон не пру.
Бывает выпиваю
Стаканчик поутру.

Мужик я безобидный.
Кругом все корешки.
Начальству же завидно
До самой до кишки.

С меня снимает стружку.
Прогресса вовсе нет.
Не то, что пива кружку-
Не выйдешь в туалет!

Я не боюсь работы.
Сама в руках кипит.
Начальству ж нет заботы-
Часами материт.

Вот как-то раз с отчаянья,
Когда мне надоел,
Ему я замечанье:
"Еще очки надел!"

А он мне сразу в морду.
От крови горячо.
Я человек не гордый,
Но поиграл ключом!

Судили очень строго
И дали 10 лет.
Теперь одна дорога,
Назад возврата нет.

Вернусь из заключенья.
Кирпич в носок вложу.
И за мое почтенье
Начальство уложу.

В кровавую лепешку.
Я раздавлю судей
И выброшу в окошко-
Урок для всех блядей!

Ю. Петраков

Новый Русский жил один,
Богатейший господин.
Было все у господина:
Видео и пианино,
Золото, полно ковров,
Не боится он воров.
А причина в том простая:
Содержал он попугая.
Попугай все понимал
И воров запоминал.
Но, однажды, хитрый вор
Задом наперед прошел.
Был он голый, без штанов,
Взял, что смог, и был таков.
Вот пришел хозяин в дом,
Перерыто все вверх дном.
-Отвечай скорее, попка,
Кто нас так обчистил ловко?
-Ты, хозяин не ругай-
Отвечает попугай.
-Морда, во! Один глаз,
Вещи спиздил он у нас!

Юрий П.

Все милашки, как милашки,
А моя, как пузырек.
Сядет срать, пизда отвиснет,
Как у кепки козырек!

По деревне мы пойдем
Что-нибудь состряпаем.
То корову поебем,
То козу полапаем!

Эх, милка моя,
У нас мельница своя!
Жопа дует, хуй вертит,
Из пизды мука летит!

Я грубо тискал твое тело,
Весь хуй засунув в пасть твою.
Ты, громко чавкая, пердела,
Мою глотая молофью!

Тебе приходилось, друг,
Пернуть, сидя в воде?
Пузырьки жемчужные вдруг
Защекочут твое муде.

Сквозь прозрачную толщу воды
Вдвое больше кажется залупа.
И хочется чистой пизды
С разрезом от жопы и до пупа.

Вымыл ноздри и уши.
Вымыл жопу и яйца.
Стоишь, наслаждаясь под душем,
И только залупа качается!
Юрий П.

У меня нога хромая,
Да к тому ж радикулит,
Но на праздник Первомая
Кто же дома усидит.

Взял под мышку костылюшки.
Сам прозрачный, как стекло,
И фуражка на макушке,
Чтобы солнце не пекло.

Потихоньку ковыляю
И любуюсь на народ.
Это, значит, я гуляю
От ларька и до ворот.

Все друзья мне по Гражданской
Инвалиды у ларька.
Поднесет один Кубанской,
А другой нальет пивка.

Вдруг гляжу, идет с авоськой
И спешит, как на пожар.
Незабвенный друг мой, Костька,
Алкаголик-комиссар.

Пропил он штаны-кальсоны,
А я пропил костыли.
Хорошо, что хоть мильтоны
До участка донесли!

Юрий П.

Вечер опустился ласково и нежно.
Лишь гремит бутылками шалман.
Жирный Новый Русский дремлет безмятежно,
Потому, что жирный в стельку пьян.

Рядом, развалившись, спит его подружка,
Спутница его ночных боев.
Скатерть вся в блевоте, а пивная кружка,
Вся полна соплями до краев.

Ее пасть воняет молофьей безбожно.
Непрерывно делала минет.
Тихо тень мелькнула, мусор осторожно
Вместо хуя вынул пистолет!

Юрий П.

Зимой в лютый мороз бабка вышла с ведром помои выливать.
Плеснула из ведра, облила свои валенки и примерзла. Стоит, оторваться не
может.
Идет мимо солдат. Она ему: "Солдатик, отдери меня. Он и отъебал. Бабкины
родные подали на солдата в суд. Судья говорит: "Как ты, Российский воин,
мог изнасиловать старую женщину?" А солдат в ответ: "Не меня судить
надо, а ее родных.
Бабку еще ебать можно, а ее на помойку выбросили.!"

Степка Машку поцеловал взасос и гордо ей говорит:
" Какой я, однако, сильный. Смотри, какой вакуум произвел."
А она ему в ответ: "Мудак, какой же это вакуум? Вот когда меня Ванька
ебал, то он так мне засадил, что из носа сопли полезли, а из ушей сера
потекла. А когда обратно хуй вытаскивал-простыня в жопу втянулась. Вот
это вакуум!"

По морю плывет корабль. На палубе боцман курит трубку. Аромат
необыкновенный, как в райском саду. Молодой юнга отчаянно завидует и, не
выдержав, спрашивает:
- Боцман, что это такое Вы курите?
А боцман презрительно отвечает:
- Волосы из пизды любимой женщины!
Все заржали, а юнга задумался.
Корабль прибыл в порт, и команду отпустили на берег. Через некотрое
время корабль плывет обратно. На палубе стоит юнга и гордо курит трубку.
Вонь ужасная. Дым черный, как из паровоза. Всех тошнит. Боцман с
отвращением спрашивает:
- Что за дрянь ты куришь, юнга?
А тот гордо отвечает:
- Волосы из пизды любимой женщины!
- Близко к жопе берешь!

Юрий П.