Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Юрий Тубольцев
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Беспокойство Беспокойство — это естественное состояние человеческого мозга. Беспокойство — это естественное состояние человеческого сердца. Беспокойство — это естественное состояние человеческих почек. Беспокойство — это естественное состояние человеческого желудка. Беспокойство — это естественное состояние человеческих легких. Беспокойство — это естественное состояние человеческих тараканов. (с) Юрий Тубольцев
На грани вдохновения Смеркалось. Муза села на диету. Закончились чернила и вино. В душе тоска, как старое багето, И вдохновение – как сломанное рено.
Пора, пора валить на Марс, наверно, Там, говорят, поэты – высший сорт. Хотя… и там найдутся лицемеры, И муза, что ушла на эскорт.
А что же делать? Классику читать? Или смотреть дебильный сериал? А, к чёрту всё! Пойду опять бухать, Ведь гений – это тот, кто не упал. (Но долго шёл до этого, шатаясь). (с) Юрий Тубольцев
Душный дискурс. Дискурс душный. Я – душнило. Ты – душнило. Дискурс мы пошлем на мыло.
Нет, я - не душнило, и ты — не душнило, Мы — голос, что ищет, и сердце, что мило.
Пошлём мы на мыло пустые слова, Оставим лишь правду, что вечна, жива. И в этом дыхании, в этом порыве — Родится смысл — новый, не будет душнилы в помине! (с) Юрий Тубольцев
Я в рифмовке не мастак, Я рифмую просто так. Никогда не думаю, А пишу, что думаю.
И рвётся мысль, как вольный зверь из клетки, Не зная правил, не боясь утех, И в хаосе, где логике нет места, Вдруг проступает истина, как грех.
Не вычурностью слова покоряю, Не звоном меди, не игрой ума, А тем, что в сердце, словно уголь, таю, И выплесну, когда придёт зима.
Пусть говорят, что слог мой неказист, Пусть смеются над рифмами моими, Но в этой простоте живёт мой чистый лист, И в этой искренности – звёзды и огни.
Я лишь транслятор, рупор бытия, И я пишу, как дышу, как живу, как люблю, И пусть меня осудят, не любя, Я всё равно как думаю, так и рифмую. (с) Юрий Тубольцев
Если сороконожка задумается, с какой ноги она встаёт, она запутается, а если поэт будет думать про рифмы и ритмы, он станет ремесленником. (с) Юрий Тубольцев
В такт вселенной Нет, я – не пустопляс! Не клоун, не паяц! Возможно, что на той неделе, Я правда был и пустплясом, Ну, и пустомелей. Но щас, но щас, но щас, Нет, я не пустопляс!
Тогда листвою желтой ветер гнал По улицам моей души пустой, И карнавал теней во мне играл, И смех чужой был музыкой родной.
Теперь во мне клокочет жизни сок, Теперь я – океан, а не ручей, Теперь мой путь – далек, высок, Теперь мой смех – исходит от ключей.
Нет, я не пустопляс, не клоун, не паяц, Во мне горит огонь, а не пустой каркас, И если я пляшу, то только в такт вселенной, И в этом танце я – творец бесценный!
Нет, я – не пустопляс! Я зеркало разбил, Греша, гноясь и воспалясь. Душой гноясь и воспалясь. (с) Юрий Тубольцев
Мумий Тролли – бегемотики У бегемотиков щечки пухлые, пухлые, пухлые. Нет, они – Мумий Тролли, и знают пароли!
От звездных ворот, от бездонного моря, Где времени ток – изумрудная хвоя. В глазах их – мерцанье галактик далеких, В улыбках – мелодии ветров высоких.
Их смех – это эхо вселенских симфоний, Их мудрость – молчанье священных канонов. Они – стражи снов, похитители грусти, В их царстве игра – вечный двигатель сути.
Их кожа – пергамент, где выткана тайна, Их поступь – летящая, словно октава. Они помнят песни, что пели кометы, И знают ответы, что ищут поэты.
Не вздумай, путник, их тронуть руками, За их милотой – океаны цунами. Они – сила жизни, пульсирующая вечно, Им подвластен хаос, и – космос, конечно.
Они – Мумий Тролли, и точка, и баста, В их мире и логика – просто забава. И если ты встретишь их в сумраке ночи, То знай: ты познаешь, что звезды хохочут. (с) Юрий Тубольцев
Грязь и прозрение Я поросенком стал в поэме, Я понимаю – сбой в системе!
Не в рифму бьёт копытом строчка, И хрюкает строка исподтишка, Где раньше вился слог-цветочек, Теперь лишь хвостик да пятачок.
Вместо Парнаса – хлев навозный, Вместо сонетов – хрюканье в ночи, Вместо Аполлона – взгляд курьёзный, И желуди вместо звёзд впереди.
Но что, коль сбой тот – прозрение? Не маска ль свиная – истинный лик? И в хрюканье том – откровение? В поросячьем сердце – вечный крик?
Быть может, в грязи, в смиренье скота, Рождается правда, что недоступна царям, И в этой системе, сломанной будто, Откроется новый, неведомый нам храм. (с) Юрий Тубольцев