Поиск по автору:

Работаю это я, однажды, автоэлектриком в гараже «Сибтекстильмаш». Машины типа «ГАЗ» и «ЗИЛ». Рухлядь! Постоянно проблемы с релюшками поворотными - мигалками. Из двух делаю одну. Уже целая коробка разных реле накопилась. По совету «друга» делаю ему противоугонку в личный «Москвич». Через реле зарядки и катушку зажигания подключается проволочка уложенная в сиденье. И, как только злоумышленник-угонщик сядет в кресло, включится это реле и высокое напряжение поступит напрямую в зад злодея.
Надо бы испытать. Любопытных в мастерскую набилось человек пять. Никто не решается стать испытателем и проверить на себе действие десятка киловольт. Решили общим собранием что «испытуемый» не должен знать об опасности. Так, мол, будет интереснее! Натуральнее.
Я сообразил вовремя, что дело пахнет керосином и уклонился от заключительного этапа конструирования. Хватило ума. Машинку создал, а подключать не стал. Но коллективный разум более активен. Нашли провод и подвели НАПРЯЖЕНИЕ к ручке двери. Ждём и смотрим через окно рядом с дверью на улицу. Ждём – пождём, а никто не идёт. Наконец появился Вован-сварной. Сразу три кулака застучали в стекло. Иди, такой сякой, к нам! Вован послушно двинулся к двери и чуть только прикоснулся к ручке, как упал рядом с ней и, дёрнувшись пару раз, типа в судороге, затих….
Публика в мастерской потеряла лицо.
- Твою мать!
- Пошли отсюда, пока менты не приехали!
- Скорую надо, скорую!
- Бежим в диспетчерскую!
Пытаемся открыть дверь. Но сварной упал так неловко, что дверь не открывается. Толкать перестали – нарушим положение тела, мусорам может не понравиться. Провод срочно открутили от ручки, а прибор с катушкой унесли и зарыли в куче проводов. Вдруг слышим стук. В форточке харя Вована:
Чё, суки, пересра…и? Хрен вы меня подловите! Я сразу просёк, что дело не чисто. Рукавицей хлопнул по двери – вроде дёрнул ручку – и залёг.
И тут же убежал прыжками. А ведь могли и побить – до чего людей довёл своими фокусами! Сволочь! Артист, блин!

Замечательная Инкогнито!

На днях прочитал в интернете о двух замечательных женщинах. Одна работница сберкассы удивила авторшу рассказа тем, что у её окошка по оплате платежей никогда не было очереди – она чётко знала своё дело! И всегда была доброжелательной.

Другая – замечательная сотрудница метро московского. Простая дежурная у эскалатора. Но входя в метро и спускаясь по нему, все постоянные пассажиры ждали встречи с ней. То есть с её доброй улыбкой, добрыми глазами, и, иногда, с добрым словом.

Третий случай рассказал мне в аудиоварианте В Познер. Он, будучи в Америке, потерял паспорт. Рассказ длинный, но резюме короткое. В конце всех перепетий он решил поблагодарить чиновника вручившего ему новый, взамен старого, паспорт. И восхитился оперативностью – никогда не думал, что всего за восемь часов ваша система выполнит все формальности и запросы копий из Москвы и оригиналов из Вашингтона. Предполагал потерять не одну неделю. На что чиновник поднял брови и с недоумением высказался – Поймите, Вы за это и платите налоги.

А теперь о немецкой аптеке. Нет, об Аптеке!

Посетил я своего домашнего врача и с тремя рецептами, а что вы хотите – на пенсии я, перешел дорогу и вошел в аптеку Морен – морковная аптека. В Германии аптеки имеют имена. Эта переводится как морковная. Есть аптеки поблагозвучнее, но эта ближняя. Так как карантин по вирусу, дождался когда Шланге – очередь укоротится и моя продавщица – апотекерин поприветствует меня сквозь недавно установленное стекло и примет рецепты. Попросила отступить на шаг назад. Стою, жду. (Апотекерин жещина, а за соседним столом и стеклом Апотекер, значит мужчина. У немцев запросто – если в конце «ин», значит женщина. Библиотекерин, ФотогрАфин…. Не то что у нас – министр, генерал, заведующий Пупко сказала… И только по тому что «сказала» можно пол определить.)
Это я отвлёкся пока наблюдал за апотекаршей. Но вот она зачем-то взяла телефон и извинилась передо мной – мол должна позвонить. И три раза набрала номер, но там не брали трубку. Я спросил не случилось ли что? – Нет, всё хорошо, только неясность с дозировкой.

- Позвоните тогда по моему телефону моему доктору. – Предложил я.
Она позвонила по названному мной номеру, но и там был «безетц» - занято. Я предположил, что могу отнести доктору рецепт в переделку, и она со словами сочувствия вернула мне бумажку, а я пошел к светофору и потом, поднявшись на третий этаж, столкнулся со своим врачом. Он как раз провожал очередного пациента из своего кабинета – здесь так принято – встречать и провожать клиентов выходя в коридор. Вручил ему рецепт и объяснил, что аптекарша недоумевает. Он быстренько глянул в свой компьютер и вывел поверх печатной цифры 40, свою рукописную – 20. И я заплясал по лестнице вниз и обратно через дорогу к аптеке. Меня ждали и тут же сделали большие глаза – мол как быстро несмотря на Ваш возраст. Потом, глянула в исправленный рецепт извинилась и, поулыбавшись, попросила подождать, а сама, одев маску вприскочку побежала через дорогу – пока зелёный свет. Десять минут её не было. И вот появилась со счастливой улыбкой, и, проходя мимо, пригласила с собой. - Всё в порядке! Сейчас Вы получите своё лекарство!

Пока я ждал её у пешеходного перехода, приготовил несколько вежливых фраз на немецком. Тут были и «Большая Вам пребольшая благодарность» и « Как быстро Вы бегаете», «Вы чрезвычайно добры», «лучшая из аптекарш мира». «Скажите мне Ваше имя, и я напишу статью в газету о Вас и вашей службе». Она всё выслушала, покивала и мы оба поулыбались, но чувствовалось, что ей хотя и приятно, но не стоило таких восхищений. Для неё, как я понял, это норма жизни – служить людям, пусть и русским, в её семьдесят лет. А имя оно свое не назвала, а потыкала пальцем в рецепт – тут моё имя. Имени не оказалось – набор нечитаемых цифр. Замечательная встреча с замечательным Инкогнито! Человеком с большой буквы.

Так давайте же выпьем стоя за Человеков по ту сторону прилавка. За тех, кто там оказался по призванию!

РУ – это распределительное устройство. Их на каждый котел два. Одно на триста восемьдесят вольт, второе на шесть киловольт.
То, которое на 380, называется в разговоре - «ру ноль четыре». Там в высоких шкафах стоят пресловутые магнитные станции. Они включают воздуходувки и вентиляторы котлов небольшой мощности. Киловатт на двести. Не больше. Раз в несколько лет РУ выводят в резерв, и мы их чистим. То есть нетканой тканью, которая лучше идет на портянки чем на обтирку, мы трём все поверхности шин и щитов. Потом втаскиваем шланг от компрессора и, одев намордники, сдуваем пыль, встревоженную тряпками. Открываем двери в турбинный и котельный цеха. Там люди убегают сломя голову от нашей электрической пыли. Двадцать процентов пыли мы собираем лопатами с пола, десять процентов улетают в смежные цеха, а остальное садится на соседнее оборудование. Дурь несусветная! Но, к сожалению, пылесосы в конце восьмидесятых прошлого тысячелетия были в Сибири еще не изобретены.
У меня с РУ связано! Будучи монтером я, как-то ночью, дергал предохранители в этом РУ и не нарочно, конечно, не выключив автомат, то есть не сняв напряжение, задел болт под предохранителем. Полбороды и усы, а также всё жало большой отвертки слизнуло взрывом-пламенем… Ослепнув и отлежавшись на полу – сознание подсказало, что лучше замереть, чем искать выход наощупку и наткнуться на голую шину с напряжением, я спокойно, как только может быть спокоен сапёр, у которого в руках только что взорвалась шутиха, заменил предохранитель и сделал в журнале запись – «схема разобрана», мол.
Но утром явился, как всегда на пересмену, Михайлович и, увидев мою розово загорелую рожу без бороды и бровей, сразу уткнулся в журнал, а прочитав мои записи, прозорливо попросил показать мой индикатор, а потом отвертку. Отвертку я не смог ему показать. Потерял, мол. Постеснялся предъявлять ручку от неё. Как я мог ему объяснить исчезновение двенадцати сантиметров стали толщиной в восемь миллиметров? Михайлович и не требовал настойчиво, а попросил меня проводить его в это клятое РУ. Ничего там не нашел (я все зачистил и заменил колодки предохранителей), но премии меня лишил… Гад!

Швигермуттер

У немцев эластичный бинт закрепляют не как русские обмотки, подсовывая кончик под край уже оббинтованного, а применяют для этого приспособление. Два сантиметра резинки от трусов и по концам маленькие крючочки из жести. Пока не попользуешься, не поймёшь, почему оно называется «швигермуттер» - тёща. Крючочки иногда прокалывают бинт и начинают царапать тело. Наверное подразумевается, что так же страдают зятья, которым их тёщи досаждают душевно.
К моим тёщам, живым и мёртвым, сие не относится.

бабы болеют

Cегодня Лиза рассказала: Во время чемпионата по футболу на её немецкой фирме с вечера, перед игрой Россия-Германия, среди женского коллектива шли околофутбольные разговоры. Разные. Но со скрытой угрозой и надеждой, естественно наших, на победу. Но наши, как всегда продули. Русачки, в утро после игры, опоздали на час. Это разрешается администрацией. И вот, наши с опущенными головами, входят в цех и занимают, молча, свои места. Немки молчат. И так весь день. Наши тётки были готовы порвать соперниц, но те почуяли и повода не дали….
Та же Лиза рассказывает о польско-русском футболе: Сидим, смотрим футбол на своем втором этаже. Весь почти дом заселён поляками. Финал и наши опять в жо…. Во дворе установлен телевизор, и поляки смотрят на улице трансляцию. У них поднимается гвалт. Как же! Выиграли! Но тут с балкона слышен бабий визг и тянущиеся к ним, победителям, руки русских баб с фигурой из среднего пальца… Мата нашего они не поняли, а притихли. На всякий случай. Наши бабы вернулись к столу. Залить горе.
Доколе?

-- Юра, помоги женщине ремень пристегнуть.
-- Ты куда? Мы же еще не пристегнулись?!
-- А почему в эту сторону?
-- Надо было пропустить автобус…
-- Как-то странно мы едем…
-- Вот видишь, тут пробка. Я же говорила не туда едем!
-- Тут скорость 100…
-- Тут где-то фотоаппарат!
-- Пропусти эту машину.
-- Молодец!
-- Не обгоняй!!!
-- А тут куда?
-- Я же говорила…
-- Сдай назад.
-- Постой. Пропусти.
-- Юра все дороги тут знает! ( попутчикам).
-- Как-то странно мужчины ездят…
-- Отстегни женщину.
-- Ты машину закрыл? Открой мне багажник. Вечно ты спешишь!
-- Быстро мы доехали!
-- Юра, помоги женщине пристегнуться!
-- Ты куда едешь! Мы же еще не пристегнулись!
-- Ты не забыл, что нам нужно высадить Зину и Володю?
-- Вот здесь направо!
-- Какой музей! Мы не курим, зачем нам табак музеум?
-- А сюда мы не так ехали.
-- Ты не забыл… вот и хорошо, что помнишь!
-- А я бы поехала не так!
-- Конечно. Мы же с Валей дуры!
-- Вот здесь направо!
-- Ты куда!!! Направо нужно было!
-- Вот тут!!
-- Вот тут тормози! Куда ты нас везёшь?
-- Дурак!
-- З-А-Т-К-Н-И-С-Ь !!! ТРАМ-ТА-РА-РАМ!!!!!ТАХ!

-- Дорогой, кушать подано!
--Юра, мне кажется, что нам бы к психологу нужно сходить, тебя показать….
-- ???????!!!!!!!!????

Чистка печени

Наш сосед по деревне Иван Васильевич большой любитель чарки. Работал он на заводе химконцентратов всю жизнь и при первом же медицинском обследовании врач, «вот такой мужик!» посоветовал ему проводить чистку печени. В то время, пятидесятые, еще в телевизоре не было Малышевой чистящей печень таблетками и не было Малахова очищающего всё и вся мочой, и пришлось выводить радионуклиды и прочую хрень, по совету врача, водочкой и, или, другими спиртосодержащими.
Вот этот процесс я частенько и наблюдал и даже участвовал в нём по мере сил. Приезжал я на дачу к родителям раз в неделю и, провернув усадебные дела, и не увидев в соседнем огороде ни разу белого платочка Марьиванны, половины Иванвасилича, сунув под полу флакон, шел в гости….
Летняя кухня, сколоченная из толстенных стволов тальника была оборудована у него по спартански – стол из двери и плитка спиральная такой мощности, что предохранителями служили гвозди. Вот и вся мебель. Стульями был диван от Москвича.
Мы пили водку или самогон, и я слушал росказни соседа и вместе мы пели «Отца убили злые чехи…» и другие народные. ИванВасилич имел хриплый тембр и поэтому песни были больше похожи на рёв. Курили махорку собственного изготовления, и я тоже хрип. Истории его о том, как он пулемётчиком сидел в засаде на границе с Венгрией и при прорыве бандеровцев ему, уже в пятидесятые, оторвало гранатой пятку, как он ликвидировал на заводе аварию вычерпывая ртуть ведром, как минировал огород и расстреливал деревенских воров…. Рассказчик он, несмотря на хрипы-сипы и прочие помехи, великолепный! Потом я уходил, а в следующий свой визит выслушивал рассказ о том, как и чем закончился вечер спровоцированный мной.
Все было стандартно. Не хватало душе русского мужика одной двух поллитр и Иванвасилич загружался в свой Москвич и ехал в Крохалёвку за добавкой. Москвич этот достоин отдельного слова – лет ему было много! Цвет как у цыплёнка. Не мыт с конца осени. Дно проварено лично хозяином «тройкой». В багажнике танковый аккумулятор. Бензин ел любой. Самое чистое место это место водителя. Глушак – труба водопроводная с вваренными перемычками «туда-сюда».
И вот уже в ночь едет он в соседнюю деревню и там затаривается, иногда с приключениями в виде недружественных разборок с аборигенами, сна посреди лужи в застрявшем автомобиле…. А чаще благополучно возвратившись в свою деревню и визита к пастушке с её дочкой. Там выпивалось всё привезённое и благодарные мама с дочкой укладывали Ивана, там он назывался именно так и мамой и дочкой, посреди себя. Уснуть они ему не давали и среди ночи он, исполнив долги, рулил домой, там добавлял из заначки, и падал во дворе на лужайку. Тут шла очистка печени. Звуки при этом получались похожие на те что издают немцы произнося название своей столицы – Берлин. К обеду приезжала Марьиванна или сам Иванвасилич продрав очи выпускал уток на лужайку. Водоплавающие очищали конотоп от посторонних печёночно желудочных примесей и весело уходили за ограду. А Иванвасильевич, похмелившись, выслушав комментарии Мариванны, лез под машину приваривать оторваное во вчерашнем вояже, и ждал обеда.
И никогда ничем не болел. Разве что головка бо-бо.

Скрепы… духовность…

Высокие слова не подтверждаются. Конечно же прочитавшие ЭТО припишут мне предательство Родины и обзовут всяко….

Сравнивая русских и немцев и их образы жизни не берусь утверждать кто из нас духовней и у кого скрепы прочнее, но!

Однажды я ехал на писательский семинар в город Оерлингхаузен и помня что за столами в обед и завтрак и даже в ужин, будут сидеть не только «семинаристы», но и «семинарки»,сорвал на обочине десяток полевых цветков. Украшу каждый женский стол цветком – подумал. И сунул пучок в велосакву. Стеблями внутрь, а цветками наружу. А через километр был догнан фрау и она меня отчитала – цветы на обочине принадлежат всем, а Вы забрали их себе и они больше не будут жить!

С тех пор я не рву цветов. А если и нарушаю, то прячу тщательно и оглядываюсь –я же русский и украсть у меня в крови.

И вспоминаю патрули в электричках Новосибирска – штрафовали дачников и туристов везущих в город ОХАПКИ огоньков. Теперь огоньков нет вблизи города…

Намедни в садике у домика пожилой фрау Ретемайер увидел клубнику. Спелую. Спросил – отчего вы не сорвёте и не съедите эту красоту?

- Оттого что она красива…

В апреле этого года, гостя в Сибири, съездили с сыном в лес и накопали саженцев. Пять березок и, кажется, рябинку. Посадили с внуком под балконом и поливали. А когда я уехал, то сообщили мне близкие – деревья вырвали и они исчезли…. А так хотелось чтобы внуки поливали и правнукам была бы тень в сени. Это ли не скрепы родственные? Не получилось пробудить во внуках любовь к родному дому-девятиэтажке

Пиша это, вспомнил читанное о войне. Наши солдаты взяли немецкий ДОТ. и обнаружили перед бойницей фашисткой крошечную клумбочку. А деревянные нары по торцам были оббиты распиленными вдоль березками. Фашисты, получается, не гнушались и красоты.

А у нас есть подобные примеры?

Новые Митрофанушки или пространственный кретинизм

Сплю с женою. Ей не спится – Юр, а Юр, я тут вычитала что памяти у людей разные бывают.
-- Ну да, у тебя, например, кухонная…
-- Чё эт сразу кухонная?
-- Ну, ты же всегда знаешь где горчица стоит, а я, зато, знаю где центр города лежит. Вот ты можешь мне показать пальцем где он находится?
-- Могу!!
И тычет пальцем в шкафанер.
-- Нет, голуба, он у тебя за спиной!
Сомневается, задумывается. Потом находится:
-- А мне незачем знать где он из кровати находится. Навигатор включу и доеду!! А ты, зато, не можешь выучить где носки твои лежат. Уже пять лет как переехали, а ты все в старых ходишь.

Отчего люди седеют?

Прокатился я в чужой машине три тысячи шестьсот километров… и побелел! Водитель мой молодой еще – сорок четыре всего, уважительный такой – дядя Юра, дядя Юра! Приглашает - поедем в Прибалтику со мной.
Ну, думаю, поеду, посмотрю новые места. Условлюсь только, что спать буду в палатке – я храплю и буду ему мешать спать. И ещё у меня просьба – не опаздывать. Есть у него пунктик известный мне. Эх! Знал бы прикуп….

Я автостопщик со стажем - смогу уж и старого знакомого в машине вытерпеть. Всякие меня возили. Были жуткие матершинники, скоростные водители лихачи убийцы и наоборот выводящие из себя медленноедущие, чёрные и белые нацисты, любители радио шансона и другие извращенцы. Был даже один ненавидящий геев чеченских и прочих попов и политиков. Я же всех перетерпел и доезжал всегда куда нужно.
Но в этот раз был особый случай. Мой Василий, как только упаковались и тронулись, включил радио. И не выключал его всю дорогу! Слушает он всё подряд и виртуозно управляется с регулятором громкости. До упора он у него всегда!
Говорят, что можно судить о возрасте человека по громкости – увидел, что у радио есть регулятор, значит, начал взрослеть.
Мой Вася остался в семнадцати своих годах. Слушает в Германии по-немецки, в Польше по-польски, в Литве по-литовски и русски. Но даже и русское радио у него со странностями. Выбирает попсу. Иногда включает смартфоновое радио и слушает антипутинистов и прочие вражеские голоса. Но это когда я за рулём. Я, пересаживаясь в левое кресло, выключаю радио совсем. Может быть это покажется странным, но я считаю, что кормить насильно своими любимыми мелодиями никого не нужно и даже вредно. Видишь, что человек мучается и самому становится не в кайф самая-самая твоя любимая мелодия. Я попробовал включить книгу Николая Лейкина – «Наши за границей». Василий охотно подключил мой телефон к своему радио, и мы начали с начала книги, чтобы ему было понятно о чём речь …. Но оказалось, что ему не понравился чтец. А я то от Федосова Станислава в восторге! Как он подражает голосом, интонирует! После Артёма Карапетяна он лучший из чтецов. Но Васе не понравилось и мне стало неудобно слушать моё. Пусть уж слушает свою лабуду – водитель всегда прав – девиз автостопщика. И уж иногда я не выдерживал и просил убавить – ну невыносимо же слушать часами негроритмы под животное завывание. И мой господин политик милостиво убавлял, чтобы через пару минут опять сделать громче.

Политиком-то он себя сам называет, а уж я господином величаю. Но по-немецки. А это же Герр. В русской транскрипции. У них это Херр. Вот я и называю Васю Politikherr. Что по-русски звучит как политихер. Он конечно понимает, что политик из него херовый, но продолжает чесать где чешется.

Когда Вася устаёт, у него всё начинает чесаться. Ужасное зрелище. Я, конечно, в упор не разглядывал, но боковым зрением ощущал и сочувствовал – нервы. В детстве сам получал по рукам от родителей, когда застукивали за зубовным маникюром. А тут часами еду в машине и чел, в дополнение ко всему вышесказанному, грызёт ногти. Представить страшно такое, правда? Да еще периодически рыгая, извиняется – извини жо@а, что через рот!
Острит так человек.

Делали мы остановки в лесах и тогда я ночевал в палатке. Но даже сквозь палаточную ткань и закрытые двери машины, где ночевал Василий, слышна была музыка…. А расстояние между машиной и палаткой бывало и в полсотни метров! Спит человек и видит сны под радиошансон. Какие тут могут быть нервы?

Гуляли по городам мы врозь. Это правильно, я считаю – как говорили древние иудеи – каждому своё! Но уславливались о времени отъезда. И не было случая, чтобы Васисуалий пришел вовремя. От двадцати минут опаздывал. А в последний раз себя превзошёл – полтора часа я лежал и сидел, стоял и сидел, сидел и слушал до одурения музыку. И Он явился! В ресторане засиделся. Смачно рыгнул, не позабыв извиниться, и мы поехали! А езда у него, впрочем, как и у всех русаков, не совсем корректная, мягко выражаясь. Но зато богата комментами в адрес нарушителей. А нарушители и козлы это те, по мнению Василия, кто мешает ему проехать. А таких, сами понимаете, на дорогах Польши, немеряно! Ехали-то мы избегая платные дороги. А там, в лесах Мазурии сплошные курвы (плохой человек по-польски, и повороты по-немецки). Так что поводов поговорить с «нарушителями» у Васи было более чем. Через лобовое стекло. Но я то рядом сижу и слышу и вижу и переживаю за бедных полякОв.

Не оздоравливала атмосферу и наша разница в отношении к правящей партии России и к царю. Вася, войдя в раж критики всего и вся в России, начинал вскрикивать – Путин ху@ло! И тогда я советовал ему выйти из машины и, в знак солидарности с хохлами, поподпрыгивать. Так вот мы «веселились». Увещевания мои не помогали. Но однажды его уели посторонние. В пробке германской увидели мы дальнобоя с русскими номерами. Через окно спросил я парня водителя:

- Как живётся?
- Отлично!
Вася подначил – спроси, дядя Юра, как в России ему, да в Питере. Там-то все Путина ненавидят.
- А в Питере как тебе живется? В России? Говорят Путин сволочь и ху@ло?
- Ну что Вы! В России всё отлично и Путина мы любим!
- Ну может быть хоть в Питере есть недовольные?
- Нету. У нас всё хорошо!

Первое что жена заметила во мне новое, так это седые виски. За пять дней дороги загорел – выгорел, поправил я её.

Он турбинист. Зорко бдит за вверенными ему турбинами и генераторами. Чтобы Валера и прочие турбинисты не расслаблялись существует начальник смены турбинного цеха. В смене Валеры это Штабулович (но о нём потом). В ведении Штабуловича весь турбинный цех. Место его у Щита Управления. Точнее за столом перед Щитом. Сам щит утыкан всевозможными циферблатами и шкалами самописцев регистрирующих режимы работы оборудования. Всё идёт штатно, коллектив трезв и начальник смены смыкает недрёманное око… Видит себя, складирующего в одну из своих самых ёмких «тумбочек» что-то очень нужное в домашнем хозяйстве и …
Проходящий мимо Валера замедляет ход и, пригнувшись приближается к находящемуся в минутной нирване любимому начальнику. Все присутствующие поворачиваются и внимательно следят за ним и подталкивают соседей – «началось»! Валера перегибается через широкий стол и легким движением руки фокусника вырывает пук волос из правой ноздри Штабуловича. «Ааааа!», «Валеркаааа!». Орёт ошалевший, лишившийся своего украшения начальник смены. Но Валеры и след простыл. Он уже давно осматривает оборудования на самых нижних этажах. Котельщики, за своим щитом, ржут. Турбинисты бы тоже похохотали, но обиженный начальник слезящимся глазом зорко бдит за подчинёнными и те расползаются по своим обязанностям. На сегодня цирк закончен.
Продолжение мы можем наблюдать в душе. А можем и сами принять участие в волосодрании. Конечно только в качестве пострадавшего. Если у вас растут волосы в ушах и, или, в других интимных местах, то можете лишиться внушительного их количества. И будет нарушена симметрия паховая и, или, подмышечная.
Ему ничего не стоит перекрыть горячую воду в тот момент, когда вы только на секунду наклонились для помывки пальцев ног. Дикие крики раздаются из душевой во время приёма душа Валерой. Это значит, что очередная жертва нагнулась за упавшим мылом, конечно же, предварительно озирнувшись вокруг на предмет убедиться – нет ли поблизости этого козла Валеры – и тут же дёрнулась ощутив между ягодицами пустой флакон шампуня или мочалку. Опять ржание и дикий мат! Все в восхищении! Сегодня не они попались Валере на удочку.
Вы думаете что можно избежать этой экзекуции не смыкая глаз и не посещая душа? Ха! Возражу я. Достаточно бывает просто протянуть Валере дружественную руку, как вы обнаруживаете перед собой его убегающую спину, а в носу свербящую боль. Значит, вы сами виноваты – не подстригли волосы в носу перед дружеским пожатием.
После этого неприятного инцидента с ним можно и не здороваться, однако из-за спины опасность не меньше. Ощутив внезапно боль в ухе вы немедленно должны удалить волосы во втором. Иначе Валера лишит ваш ушной причёски на всей голове.
Ваши усы, борода и оволосение черепа его не интересует.

Мина

Я с ним познакомился когда ему было под шестьдесят. А мне под сорок. Он оказался нашим соседом. Наш домик далеко за околицей Малого Чика, а через дорогу Иван Васильевич с Марьей Ивановной. Оба они деревенские, хваткие, поэтому сразу взяли быка за рога. То есть завели двух поросят и распахали большой огород. А также уток немного, курей и пару гусок. И всё у них начало в огороде «переть», а в сараюшках и клетушках жиреть, нестись. Марья Ивановна частенько отлучалась в родную Кремлёвку или в город. А Иван Васильевич по хозяйству. Выматерит вслед отъезжающую супругу и благоденствует в одиночестве. Человек он необычный и не врун. Вот несколько историй из его жизни, рассказанные мне за бутылочкой самогона, раскуриванием самосада и между распеванием старинных песен. Голоса у него совсем нет - сиплый, а вот не спеть свою любимую не мог удержаться – Отец мой был природный пахарь, а я работал вместе с ним!!! В конце мы вместе рявкали во всю мочь, да так, что мои родители выглядывали из-за забора – не драка ли там у нас!

Заметил я, что на веранде у него одна шибка заменена на фанерную. – А это, Юра, я соловьев слушаю ночью. У меня в кустах они живут, вот я фанерку-то уберу и наслаждаюсь! А на той неделе слышу, перебил песни мотоцикл. Из деревни ехал и недалеко на дороге остановился. А птахи поют! Потом притихли. Тут треск и слышу-чую лезут в огород через кустарник. Ну, думаю, пробуйте, посмотрим, что выйдет! Проломились они через кусты, а дальше забор. Ну ты знаешь из чего он у меня сделан – это у вас с батей из палочек, а у меня из дрынов. Но эти суки не слабые были и пару дрынов в руку толщиной сумели оторвать, хотя я лентой укреплял. И вот слышу уже они в огороде… Жду. А сам ствол в окно высунул. Выстрел! Ты думаешь, я стрелял? Неа. Это моя мина сработала. Потом расскажу…. А эти два друга ломанулись в дыру и в кусты, ну я им в догон над головами ещё влупил из шестнадцатого. Хруст замер. Потом слышу – заводи и чешем на хер! А мотопёд-то не заводится! Растолкали и укатили. Вот теперь про мину тебе. Вот она под столом. И показывает мне ящичек. Внутри патрон, пружинка, а в крышке гвоздик. Крышку держит колышек. Как мы в детстве воробьёв ситом или тазиком ловили. Только маленько меньше. А к колышку веревочка и в конце огорода её натягиваю. Машка моя приехала утром, а я спал. Она в огород пошла шариться. Оно и пальнуло. Из огорода прямо в сортир побежала. Материлась долго. Хе-хе.

Вчера меня ругали за длинное. Решил реабилитироваться$
Прочитавшему до конца - приз.

Совсем крошечная Маша — приходилось горшок носить для неё - и я, были приглашены в домик Прокопыча. Прокопыч преподаёт что-то в школе, то ли труд, то ли физру, а после занятий таскает подростков из своей школы в лыжные походы. Есть у него в окрестностях Новосибирска несколько хижин и среди них два домика в районе станции Моткова. Один дом, служащий летом Мотковским аграриям полевым станом, обжил Прокопыч и мои друзья Вязаницыны. Вот они то и позвали нас однажды поздней осенью в гости. И мы поехали туда засветло, но пока добрались, уже стемнело. Возвращаться из-за темноты у меня даже мысли не было, а у дочери тогда вообще забот не было — человечек с совсем ещё короткими мыслями. Полностью доверяет тятьке. Сказано «вперед!», значит шевели булками. Вот и идёт сзади - телепается.
Исчез последний станционный фонарь, и мы оказались в густом березняке. Тропа мне известна и мы идём к цели. Вот уже около часа идём и вскоре должен быть пустырь. Потом, за ним, нам брать влево и идти редколесьем до оврага, а потом вверх по нему. Что-то долго нет пустыря. Странно. Ещё идём — начинаю соображать, что мы забрали влево и должны выйти в поле. Уж там, краем леса, выйдем на опушку, в начале лога, к домику. Только бы не проскочить мимо в темноте. Тогда топать до дороги и обратно на станцию. Пристально начинаю вглядываться в темноту – пытаюсь увидеть знакомые ориентиры, но из-за спины, где Маша разместилась на закорках, слышу — папа, смотри, светлячок!
Маша видела уже, в своей короткой жизни, светлячка и полюбила его сразу — на даче у тёти Веры. Вначале он сидел под кустом, а потом мы его пересадили в коробочку. И он светить перестал.
А теперь вот второй светится! Тут и я увидел огонёк. И запел: Огонёк, огонёк, щастье в жизни найти ты помог! - арию из старинного фильма о среднеазиатских приключениях геологов и, конечно же, о любви к узкоглазой Фатиме.
И вот представьте — в этот момент вышла луна, и мы увидели домик на опушке, а в домике свет-светлячок. Это наши друзья, Раиса Кузминична и Вячеслав Николаевич устроили праздничную иллюминацию в нашу честь — выставили в окно свечку. Предположили что мы можем проскочить мимо и приняли меры.
Потом был ужин, спаньё в мешках на духовитом сене, на полатях, подьём и обратная дорога. Найденная в лесу панцирная сетка послужившая Маше батутом отвлекла от трудностей пути. Обратная электричка, чтение вслух Вячеславом Николаевичем отрывка из «Приключений солдата Чонкина» - как раз тот эпизод о круговороте дерьма в природе...развлекли и похохотали! Многое было. И забыто многое, но висит у меня перед глазами луна и впереди огонёк в избушке. А там, внутри, друзья...

Тут все мои отчёты
https://proza.ru/avtor/ignatyugin

ПИСЯ

Читаю лёжа в полумраке излучаемом куском соли с лампочкой внутри, или, как говорят аборигены обозначая понятие «в» - дрын. Тишина не нарушается даже шелестом страниц — любимый «Киндли» работает бесшумно. В соседней комнате Нина «шуршит» клавишами ПК, общаясь с учениками в «Одноклассниках». Дверь между нами задраена.
Почти в гробовой тишине боковым зрением наблюдаю нечто. «Нечто» уже на середине стола и обнюхивает мою любимую шоколадную халву залитую сгущёнкой. (А вы попробуйте!). Хочу сделать этому «Нечто» устное замечание, как истый дойче, но рука сама собой швыряет в него комок полотенца кухонного.
«Нечто» стекает со стола и затаивается за ножкой стула. Но у меня есть ещё одно полотенце, и оно летит в направлении сопровождаемое моим «псссс». Крещендо или экспрессо восклицания (выбрать по степени просвещённости), совмещенное с летящим снарядом, приводит Писю в движение. Она без пробуксовки стартует в направлении двери, за которой, она знает точно, сидит любимая хозяйка. По привычке пытается открыть дверь башкой, за дверью раздается «радостный» вопль Нины...
Кошатина, по причине субтильности, не смогла снести с петель дверь, поэтому, развернувшись попыталась влететь в щель за диваном. Беда в том, что ковер, по которому она стартовала, уже закончился и теперь под ней был линолеум. Поворачивая от двери и ломая когти на вираже, животное со скрежетом рванулось за диван, в вышеупомянутую щель, перегороженную велосипедным аккумулятором....Буммм! Бумкнула черепушка. Траххх! Трахнулся аккумулятор. И снова тишина.......
Тю! Шаги.... Пришедшую со сковородкой жену я ухватил за....

ПС. Ни один аккумулятор не пострадал!

Шпицбубен
Was ist das?

Купили подарки детям и радостные побрели на пляж. Навстречу симпатичная зрелая дама с гвоздичками. Умилительно выглядят эти русские революционные цветы среди благоухающих (совравши! Цветы тут не пахнут) огроменных, разных форм цветников. Так вот эта дама идет прямо на нас и щедро улыбается и протягивает нам по цветку. «Красная гвоздика – наш цветок…» -запело внутри меня при виде этой Кармэн. Она выглядела, конечно, как бабушка Кармен, но и я семижды дед и мой диапазон нравящихся женщин широк – от трёх до шестидесяти шести, поэтому стерпел. Смотрю, Нина тоже рада и тоже улыбается! Но на всякий случай, мы же взрослые уже и в безбозбездные цветочки не верим, спрашиваю: А сколько стоит?
- Никс! Подарок!
- Как же так, мы же можем заплатить? Вы так добры! Поднимаете нам настроение!...
Это я рассыпаюсь…. А Нина кошелек достает. Уговорили мы вдвоем дамку эту назвать цену. Она милостиво согласилась взять по одному центу за цветок. У меня в кармане не бывает мелочи, зато у женщин всегда избыток и Нина раскрыла портмоне и никак не может увидеть во внутренностях одноцентовик, а Карменова бабушка острее глазами и разглядела – да вот же, вот, разрешите я сама достану…. И достала, но видно слаба и она глазами становится, потому что это десять центов. Сошлись мы на том, что уговорили её взять на восемь центов дороже. Да уже видели мы, что она спешит и ей хочется и другим людям подарки раздавать. Мы же ж не одни тут. И мы пошли дальше к пляжу, попутно пытаясь вынюхать, чем пахнет гвоздика. Ничем, как оказалось. Я, во всяком случае, не учуял левой ноздрей и, только хотел правой всосать, как слышу Нинино – стой! Поворачиваюсь и не вижу улыбки на жене. А только два больших глаза и портмоне в руке с набором карточек и пустым отделом для банкнот. Всё понятно! Швыряю занюханный цветок на тротуар и бегу к углу, где нас «одарили». Пусто! «Кармен» видимо уже у другого магазина. Другим олухам дарит внимание. Гвоздь ей в задницу!

Потом два часа уговариваю Нину не принимать близко потерю. Скоро пенсию принесут. Опять богатыми будем, а пока у меня есть карта и на ней кое-что имеется. В заключение даю клятву никому и никогда не рассказывать об этом нашем ротозействе.
Вы, хотя бы, уж ей не рассказывайте! Не выдайте меня.

Говорят – бог создал половые органы, чтобы русский человек мог кратко и емко выражать свои мысли. Нина за обедом, а потом и за ужином пыталась выразить кратко и емко, но в силу немецкого происхождения не смогла выговорить ни одного. А я назвал эту бабушку Кармен Шпицбубеншей и старой Б! Как и всех вместе взятых Кармен цыганского происхождения. Но выразился я про себя.

На пляже нам пришла мысль, что пора бы и в полицию заявить. Через два часа после пляжа, а точнее, через четыре после получения нами подарочных гвоздичек, пошел я в полицию и там мне велели прийти завтра. Будет немецкоговорящий полицист. Наутро меня там встретило трое. И ни один не говорил ни на каком кроме мальоркского наречия. Сунули бумагу на трех языках, и я им наотвечал на вопросы, кто я, где живу, куда поеду…. Сдал эту анкету и вечером написал обиженное письмо бургомейстерше. В интернете на её мыло. На том и закончилось наше приключение.

Шпицбубен – мошенничество.

Баня с мятой
Банька с парной. Не сауна. Поэтому иногда соглашаюсь посетить и погреться с веником. В этот раз приехали чуть раньше и ждали на улице, пока четверо мужиков заканчивали одеваться. Выходя, один из них, предупредил, что в ковшике они оставили мяту. Заботливые такие.
Мы подбросили дровишек и сделали первый заход. Потом приняли по-пиву и по рюмочке согревающего крепостью в 28 процентов. Александр любит именно такой напиток. Посидели, новости посмотрели из Хохляндии. Обсудили и осудили и еще разок по рюмочке высосали под квашенную красную капусту. Оказалась, кстати, не хуже белой! Вид неприятный, а также хрустит.
Я подался в парную. Веник ополоснул и из ковша, какой побольше, облил среднюю ступень полка - на верхней-то уже не усидишь. Попробовал рукой доски. Сидеть можно. Глянул на ладонь. Какое-то масло. И уселся. Пяти секунд не прошло, как дошло! Даже припекло! Пятая точка вспыхнула, а причиндалы заполыхали! Только сейчас вспомнились слова выходящих после помывки о какой-то мяте. Масло в ковше наверняка мятное. Спрыгиваю с полка и обнюхиваю ковш. Ментолом разит так, что дыхание перехватило. Это ж они, гады, не мятной травки, а какой-то химии под аналогичным названием принесли и нам подставили.
Три раза мыл я свою казенную часть с мылом и раз от раза становилось легче. В заключение посидел в тазике с водой и, приняв на грудь антиаллергена, в этот раз уже из своей бутылки прозрачнейшего, как слеза, самогона, успокоился. Холодок «там» сохранился даже по приезде домой.
П.с. Сегодня вернулся из магазина и ощутил в квартире посторонний запах. Мята, блин.

Дядя Лёня

Родился-то он Алексеем Алексеевичем, а мы, точнее я, с подачи старших родственников иначе как Лёней его не называли. Добрейший человек. Немногословный и безусловно покорливый жене. Уважаемый всей моей роднёй. Но с усмешкой. Дело в том, что он здорово закладывал за воротник. Поэтому все истории из его жизни это приключения. Одна из родственниц, живущая, волею судеб, в Египте, интересовалась историей клана. Для передачи потомкам. И я подумал – отчего ж не вспомнить хорошего человека! Истории о его приключениях я слышал с малого детства своего.

1. Возвращался он с работы. (В дальнейшем и всегда читатель должен подразумевать, что с работы он трезвый не ходил). И увидел в арке двух мужиков грабящих девушку. Что делает нормальный мужик в таких случаях? Правильно! Отворачивается и продолжает свой путь усталого. А дядя Лёня заступился и отбил у них несчастную. Обидевшись, они хотели и его ограбить. Получку забрать. Но дядя Лёня взял этих двух и отвёл под руки, они не хотели, в ментовку. Шатаясь втроем. За что его поблагодарили в газете «Вечерний Новосибирск».

2. Улицу Станиславского ремонтировали. Заменяли трубы. Выкопали ров глубиной в пять метров и шириной в пять тоже. Длиной от площади Станиславского до Степной даже. А дяде Лёне после работы нужно зайти было в кафе «Холодок». Он и зашёл. И добавил «для сугрева». Охлаждённой в холодке. А отчего бы и нет? Уже же ж почти дома. Дом-то на другой стороне улицы, напротив «Холодка», и там ждёт его с нетерпением моя тётя Ася. И его законная жена. Перед явкой пред её очи нужно принять для смелости. Видно принял в этот раз прилично и потерял память. То есть забыл про канаву. И пошёл напрямки. Пролез сквозь пролом в дощатом заборе и загремел прямо вниз. Хорошо, что уже несколько дней шёл дождь со снегом и грунт был мягкий и даже жидкий. Не ушибся он. Правда, пришлось плыть местами. Он оказался и тут жентильменом – вывел на поверхность какую-то женщину блуждающую в темноте по этому рву. И вот так, комом грязи, явился жене.

У тёти Аси было припасено для таких случаев…. Внучек Андрюшка когда-то подарил бабушке с дедушкой самодельновыстроганную шпагу с гардой из консервной банки. Вот, только услышав грохот гаражных замков на входной двери, тётя Ася мягко, но быстро встала на ноги. Она у нас йогиня и как раз, ожидая прихода благоверного успокаивалась стоя вверх ногами у стены. Увидев мужа в шляпе и грязи, молча-привычно начала тыкать в него этой самой дарёной внуковой шпагой. Тем самым заставляя того идти вдоль стены, а не по ковровой дорожке. И так сопроводила до ванной. После чего, в спальне, опять приняла позу, но уже лотоса. Забылась и отрешилась. Дело-то житейское, привычное! Выйдя из нирваны решила глянуть что и как? В ванной обнаружила пальто мужа и брюки. Они были залиты тёплой водой и отмокали. Шляпа сверху плавала. Плюнула и, удостоверившись, что сам он уже спит, оставила все как есть. Завтра выходной и пусть сам себе стирает…. Паразит! В кухне обнаружила бутыку водки. Отклеила этикетку. Отклеила другую этикетку, уже с бутылки с крысиной отравой. Крыситную приклеила к водочной, а водочную выбросила. Это чтобы меньше пил, она и лишила его резерва. Обе бутылки поставила за унитаз, где раньше стояла крыситная в компании с другими непитьевыми жидкостями.

Поутру они проснулись. То есть она проснулась без будильника. Поздно. Суббота же. И не обнаружила мужа. И пальто. И шляпы. Брюки висели и с них капало. Опять плюнула!

А дядя Лёня проснулся рано, вспомнил, что сегодня у него неотложные дела в зоне. Он ведь работал там не сталкером, а прорабом в «Пятёрке». В лагере. С зэками. Её, эту «Пятёрку» в «Архипелаге ГУЛАГе» еще Солженицын воспел. Тюрьма-завод на окраине Новосибирска.

Проснувшись и нарядившись во всё не новое, но хорошо вымоченное и отжатое, сел в трамвай и был таков. День проведя на работе и на открытом воздухе, а чо! - только ноябрь же, к вечеру был дома. Как огурчик солёный – то есть мочёный в водке. И ничего ему не было! Чихнул раз десяток, на что получил замечание от жены – мешал просмотру увлекательной передачи «А ну-ка девушки».

А бутылку из под «крысита» тётя Ася обнаружила через неделю пустой. На привычном месте – за унитазом. И не слова упрёка в адрес жены! Ох не прост был наш любимый дядя Лёня!

3. Вечер. Звонок в дверь. Тётя Ася идёт открывать. За дверью муж. Руки заняты – подмышками у него два барана. Мороженой ногой правого давит кнопку и даже не замечает, что дверь уже открыта. Проносит баранов в кухню, а тётя Ася идёт к телевизору в комнату и продолжает штудировать йоговистскую литературу. Она у нас начальница типографии и одна из немногих таких начальниц, кто соглашается печатать запрещённую литературу. К ней обращаются все ушибленные йогами. И даже из Академгородка учёные, вроде бы, люди, подхватив этот вирус, передали его ей. Достигла она некоторых успехов в познании этой религии. Ежедневные занятия дали плоды.

Но нужно и паузу делать иногда в учении. Она идёт в кухню. Проверить что и как. Там за столом сидит наш любимый дядя Лёня и ест из сковороды жареную баранью строганину. На плитке стоит вторая сковорода и в ней тоже жарится мясо. В углу обстроганный баран. Рюмка и солонина присутствуют. А в общем порядок. Только накурено. Открывает форточку и уходит к себе в спальню. Часа через два просыпается и проверяет кухню. Там всё так же строгается и жарится и поедается мясо. Конвейер работает.

А утром Лёньки нет. Ушёл на работу уже. В углу молча стоят уже два бараньих скелета. Остаётся только помыть сковородки. Кстати, посуду и другие мелкие дела по кухне она делает в специальных тапочках. В них я, по совету академика Амосова, вложил стельки из консервной жести и припаял к ним проводки, а проводки подсоединил к водопроводной трубе. Заземляется тётя Ася. И всегда читает академика Амосова. Был такой умник, и я сам читал в «Известиях» его статью о том, что масло сливочное вредно, а мясо тоже, но если жевануть сорок раз, то можно и глотать. Так учил Амосов тётю Асю, а она меня. Годы то были семидесятые, голодные. Впоследствии Амосов полностью сошел с ума и писал совсем противоположные вещи. Но это уже после смерти тёти Аси.

Серёга мне друг. И истина в вине. Два факта неоспоримых.

Чтобы эту древнюю истину, это я про вино, уловить, нужно её родимую пить! Иногда даже во время работы. Работа наша с Серёгой весьма и даже зело пыльная. Топливоподача на теплоэлектроцентрали это в первую очередь пыль угольная и ею же топят котлы и её же из носа выковыриваем мы и отхаркиваем в процессе работы. А чтобы ликвидировать нехорошие последствия от проглоченного и вдохнутого угля, мы выпиваем. После работы. В исключительных случаях в конце рабочего дня, когда уже ясно, что больше работ не будет, а получка, или аванс уже в руках. Говорят, учёные нашли витамин счастья. В шоколаде. Явно не наши ученые. Мы им не верим, и поэтому рабочий народ во всей России все недуги лечит спиртным. И счастлив! Водочку, со времён перестройки и по сегодня, пить опасно. И телевизор и молва утверждают в голос, что доверять разливальщикам нельзя. Не успеет спирт Рояль появиться в ларьках, как уже через пару месяцев, глядишь и отравленные им появляются. И другие водки и даже коньяки тоже быстро обучаются подделывать и метил, от жадности, лить в бутылки вместо полезного для организма этила.

Поэтому я и гоню самогон. Свой первый и громоздкий, из водопроводных труб, аппарат, я заменил на лабораторный стеклянный. Это после того как Серёгу и Николая угостил я самогоночкой, они вспомнили о виденой ими в недрах ТЭЦовской лаборатории прозрачную чудо капельницу. И вскоре Серёга уже мне такую волшебную трубочку подарил. Выпросил у начальницы лаборатории. Да и как ему откажешь! Смоляные кудри, частично в масле, отчасти и в пыли угольной, производили впечатление на слабый пол. За внешностью своей хозяин шевелюры не следил, но пятерню частенько использовал вместо расчёски. А поскольку руки у него бывали чистыми только после работы, а прическу он поправлял по нескольку раз в день, то из шатена, к обеду, был уже брюнетом. А раньше, до вторжения азиятов в наш мир, к брюнетам девушки относились благосклоннее чем к блондинам. Отсюда и симпатии лаборанток к электрослесарям с топливоподачи. К тому же и рожи у них брюнетистые и даже африканистые местами.

Две-три выгонки, посредством стеклянной трубочки-холодильника, я приносил попробовать и друзьям. А однажды принёс им попробовать медовухи. Её я делал из той же простой браги. Только давал ей перебродить и отстояться до состояния сухого вина. Наливал пару бутылок из-под шампанского, добавлял изюминку и ложку меда. Через неделю-две пробка начинала выползать и, значит пора пить. Пробок резьбовых мы в те поры не знали. Вот такой бомбой я и угостил коллег, когда перевозили мой железный гараж на новое место жительства. Далеко за полночь закончилось обмывание этого мероприятия в гараже на новом месте. Всех рассадил по такси и отправил по домам, а с Сергеем продолжили уже у меня дома. И именно благородной медовухой закончили.

В понедельник Сергей попросил меня записать рецепт напитка. Главная составляющая отсутствовала. Бутыли у него не было. Но они были в изобилии в электролизерной, и он одну уговорил уйти с собой по железнодорожным путям за забор ТЭЦ. А там я на своём «Москвиче» уже ждал и доставил бутыль с Серёгой на Юго-Западный.

Всё сделал мой друг правильно – дрожжи, воду и сахар не забыл поместить в бутыль, но вот не учёл мнения Галюни. И это бы тоже можно пережить, если бы бутыль стояла в комнате. Но, по моему совету, Сергей поставил тару в ванну – вдруг пена полезет наружу (я тогда не знал, что против пены помогает ложечка растительного масла), а Галюня, увидев что уровень недельной браги понижается (Да и как тут утерпеть Серёге-виноделу, когда до получки еще далеко!) «Нечаянно» кокнула молоточком по хрупкому боку экспериментального сосуда. В отсутствие мужа и повелителя, естественно. На том и закончились Серёгины потуги на ниве бражничества.

Правда выгоду он все-таки поимел. Галюня, видя что муж страдает, предложила не скрываться по подворотням с друзьями и в нетрезвом виде являться домой, а пить дома! Представляете? Можно пить дома. Да еще и с любимой женой. Вот так просто поставить бутылочку, сесть напротив Гали, в левую руку вилку, в правую котлету и пей… Но тут, как оказалось, не разгонишься. Только поллитру ополовинишь, как уже выясняется, что нужно бы и назавтра оставить. «А то я уже что-то опьянела!» Она, видите ли, уже не хочет! А мужику-то мало! Но Серёга нашел выход. Стал брать две поллитры. И одну ставил на общий стол, а вторую за унитаз. Это зимой. А летом на балкон в старый валенок. Пошел покурить и отсосал глоток. И Галюня навеселе и Серёге хорошо! В общем, вернулись к старому образу выпивки. Но стали его провожать домой друзья. Белобоков с Куличкиным. Придут, бывало, под дверь, позвонят, а сами загробными голосами заводят хоровую « Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут…» Откроет дверь Галюня, расхохочется и забирает мужа. А друзьям лифт вызовет.

В следующий раз идут провожать Куличкина, потом Белобокова. Вскоре женам хохотать надоело.

Валахия

… поживу я, воля божья, у румын. Говорят они с Поволжья, как и мы…

Месяца два как Оля начала мне задавать вопросы о не проеханных нами странах Восточной Европы. Когда, мол? И вот уже нашла билеты до Бухареста за 26 евро. Что ж, согласился….
9 апреля старт, а к моей днюхе шестнадцатому, нужно быть дома. Сделаю себе подарок к 67летию. Летим из Дортмунда на Бухарест. И при встрече в аэропорту нас ожидает разочарование. Билеты нужно было регистрировать, онлайн. А у нас опоздание и доплатили по 35 ещё. Не то что нам так уж жалко или денег нет, а принципы автостопщика прямо противоположны пакетному туризму.

И вот он уже – Бухарест! В автобусе не платим и делаем приличное привычное выражение лица - тяпкой. Мол у нас всё схвачено и оплачено! Едем до конечной и далее пешком в полумраке находим пристанище. Тихий дворик, второй этаж, винтом лестница. Все удобства и номер на четверых. Я сплю на втором этаже, а на первом, подо мной, молодой хмырь неизвестно к какой стране приписанный. Часов до двух ночи этот гад что-то там печатал в лапте. Не иначе как инстаграмился. Меня штормило на верхнем ярусе. Лучше над дизелем спать чем над компьютерщиком. То он наушником по металлической кровати царапнет, то позу со скрипом меняет. Не выдержал я и написал ему в телефоне переводчиком по-румынски просьбу – мол, имей совесть, или мне уйти в холл на диване спать?
Не понял он и промычал невразумительное. Я перевожу на пендосовский тот же текст, потом на немецкий…. Наконец проняло и он выключил свой ноут. Но тут залаяла во дворе собака…. Короче Хер сон в Бухаресте!

Утром овсянка с сахаром, которую мне в дорогу подарил Костя. С мукой проглотил и заел жаренными куриными пупками взятыми из дома. Оля подержала пупок во рту, завернула в бумажку из-под батончика и отложила на вечер. Не моя еда овсянка, не её пупки. Оказывается москвички не знают, что куриный желудок называется пупком и у них ассоциации….

Но вот мы уже идем осматривать дворец Чаушески. Это действительно грандиозно! Самое большое здание в Мире! Правда стоит оно на бугре и к нему близко не пущают, поэтому оно не выглядит таким уж большим. Опровергается выражением « большое видится на расстоянии». Это, оказывается, не так вовсе. Но приблизиться всё таки удалось. С тыла. Для этого мы прошли еще два километра. Шли их не менее часа, так как Оля Фасебукалась и Инстаграмилась, а может быть и блогировала каждые сорок, сорок пять метров. Сделает фото и тут же выложит его в интернет. Дитя цивилизации. Я за это время, стараясь не терять напарницу из вида, дошел до задней стены Парламента (он же дворец Чаушески) и попытался посетить музей Модернового искусства. Встретил меня в музее затылок охранника увлеченно инстаграммирующего в это время очередной пост в пространство интернета. Я забежал спереди и «халлёкнул». Он не издал ни звука и не повел ухом. Тогда я снял куртку, снял рюкзак и уложил все это на ленту возле детектора металлоискателя. Ноль внимания на меня!
Взял я рюкзак, куртку, послал охранника с его навязчивым сервисом по-русски и вышел в дверь. Плюнул в урну как культурный человек и вздохнул с облегчением. Не люблю общаться с неинтересными людьми! И пошел к своей Инстаграммке навстречу.
Невдалеке от музея большая стройка. Возводят самую большую в Свете православную церковь!

Мы, в том же замедленном темпе, вернулись на главный бульвар и Оля там засела на лавочку. Сказала что утомилась и отпустила меня на осмотр монумента который был на карте совсем недалеко. Я и пошел и нашел этот монумент величиной с тётку с веслом и той же знаменитости. Зато стоял он в сквере на берегу самого большого в Мире фонтана-бассейна!
Попытался посетить пластмассовый туалет, но открыв дверь обнаружил там сидящего человека в погонах и с дубинкой. Это был встреченный мной ранее дуболом полицейский патрулирующий бульвар в компании двух дедов дружинников. Все дружинники и Сигуранты, кажется так они в войну назывались на Херсонщине и Одессщине, где были хозяевами, имеют смартфоны и полные карманы семечек. Ими они и заняты. Европейцы!

Постоял, посидел на берегу канала идущего через весь город. Наверное, самый-самый в Мире этот вонючий канал. Воды в нём мало и несёт из него болотным кислым духом.
Возвращаясь к Оле сфотографировал несколько небольших церквушек. Похоже каждый квартал имеет свою церковь на 50 – 80 прихожан. И каждая деревушка по пути дальнейшему тоже оборудована церквушкой. Все они православные. К моему удивлению узнал, что почти 90% румын – православные. По внешнему виду не сказал бы. Кстати о виде. Ожидал, что увижу цыган. А их тут нет. Хотя народ мелкий и черняво несимпатичный, но всё таки не цыгане. Никто нас за руку не хватал и на пузе танцующих я не видел. За двое суток ничего не украли. Ни мы, ни у нас.
Женщин красивых нет совсем. Хотя Пушкину бы понравились.

Наткнулись на старый город и прошли его насквозь и вдоль и поперёк. Обнаружили музей. Похоже краеведческий. В нём нас целенаправленно, с помощью экспонатов, убеждали, что румыны это римляне. Мы ушли из него с противоположным мнением. А все оттого что занимаясь поиском музейного туалета, еще находясь за поворотом, его почуяли. Давненько я нюхом не искал туалета!
Музей этот очень полезен для посещения тёткам. Тут весь подвал увешан золотыми украшениями. Наверняка Самая Большая в Мире Коллекция! Остальные залы можно пройти быстрым шагом…. При выходе обращает внимание скульптура из папье маше. Это бычок, аллегорически Буковина, топчет Русского мутанта – двухголовую курицу. Типа орёл под ним. Это посвящено отделению Буковины от России. Есть и текст, но там только буквы, а слов ни прочитать, ни разобрать – румыны говорят и пишут весьма невнятно.

Тротуары в Бухаресте не приспособлены для езды ни на веле, ни на самокатах. Когда-то это были Самые Лучшие Тротуары из плиток в Мире. А теперь плитки пришли в негодность и даже передвигаясь на двух ногах нужно смотреть и в оба глаза. В одном месте я зацепился ногой за арматурину и вот уже неделю спустя обнаружил синяк на полстопы. Чёрт побери! Хорошо не гипс. Цигель-цигель ай лю-лю не побегаешь. Поэтому хожу очень неспеша, да с Олей по другому не получается. Она на дорогу смотрит сквозь смартфон. И не упала ни разу! В старом городе мы расстаёмся и я начинаю фланировать в свободном полёте. Уже не нужно заботиться чтобы напарница не потерялась – у неё навигатор и хостел она сама найдёт. Смотреть особенно не на что и не на кого. Разве только на дружинников патрулирующих и публику жующую в уличных забегаловках. Вспоминаю об обязанности виночерпия и прикупаю двухлитровую бутылку «москателя».

Поворачиваю в сторону дома и к восьми вечера накрываю стол. Стол у нас тут сколочен из толстенных досок и очень узок и высок. Но барные стулья помогают видеть сверху дно тарелки. А там суп лапша и москатель в фужерах рядом. Я бы и из пластмассовой посуды попил, да Оля же ж женщина. И поэтому наливаем в хрусталь. Сразу после выпитого полутора литра моя спутница вспоминает, что ей нужно бы помыть голову. Но откладывает на утро…..
Ночь прошла спокойно – лаптёжник, так в компьютерном мире называют владельцев лэптопов, уже съехал и на его месте лежит молодуха из Аргентины. Её друг с гитарой спит над Олей. Я храплю четыре раза. Но об этом узнаю уже утром. Винцо-с!
Собаки не лаяли.

Утром бы нам побыстрее выехать из города. У нас впереди планов громадьё. Добраться до Будапешта – 800км. Или хотя бы до Темишоары – 500. Оля хочет мыть голову, но я бухчу и она покорно идёт завтракать и потом хотела бы инстаграмиться. Не получается – я жду её на улице и вскоре мы начинаем выезд на автобан.
Помогли мои вечерние консультации на автобусной остановке с местным населением. Прошло не более часа как мы уже на автобане и еще через час нас подбирает и увозит на Север на целых сто километров «ГАЗелька». И там оставляет прямо на автобане. Сеет дождь и пролетающие фуры обдают шквалами ветра с пластами воды. Уговариваю Олю уйти, а она боится повернуться к фурам спиной. Но тихонько крадётся за мной, беспрерывно оглядываясь и подгоняемая моими жестами. Выражений она не слышит. Деваться нам некуда – только вперёд. Наконец добираемся до съезда и спускаемся на развязку. Еще полчаса выстойки под дождём и Оля ловит! Вот польза тётки! Ещё одна «ГАЗелька» с обаятельнейшим румыном ни в зуб ногой ни на одном постороннем языке, и мы в пути на, не поверите – Темишоару! А до неё 300! Повезло. В пути чирикаем с хозяином. То есть я развлекаю его вопросами в телефоне – - Как Вас зовут? Ионель.
- Сколько до Тимишоары? 300? – Кивок!
- Сколько Вам лет? – Показывает пятерню. 50.
- Вы не похожи на румына. У Вас нос картошкой, русский! – Улыбается.
Вот в таком духе до почти центра пресловутой Темишоары. Ноги и куртки наши просохли, сами мы угорели за пять часов дороги – в машине жара! Теплолюбивые румыны.

Полтора километра под дождём и мы уже сушимся в хостеле. Номер огромный! Кухня полна посуды, столовая просторна как спорт зал. Я в душ, Оля в инстаграмм, потом ужин. …. А у нас было! И я, выпив москателя, у койку, а Оля мечтает помыть голову, но Фасебук отвлекает.

Утром завтрак из бутербродов и круасана с мёдом и маслом. Включено в восемь евро! Официант, директор, постельничий, дворецкий – всё в одном лице, чрезвычайно предупредителен и ненавязчиво заботлив! Хостел выше всяких похвал! За соседним столиком трое непонятного свойства и вида. Но в одном я угадываю знакомые с детства по журналу Мурзилка черты то-ли Лёлека, то ли Болека. И, хотя трезв, дождавшись когда компания соседей прожуёт, разрешаю свои сомнения. Оказался прав – этот господин оказался паном. Все три поляка едут в Польшу, домой. Из богом забытого румынского городка, где преподают на английском языке в местном университете. Задаю сакраментальный вопрос – а не возьмёте ли вы нас, пане, хотя бы до выезда из города, а еще лучше до развилки где нам налево, а вам прямо?
Глаза они спрятали сразу, но я попросил их обдумать и они очень неохотно, под моим контролем и активным участием паненки, мной обаянной, решили – берём.
Как-то кстати у Оли голова высохла, и мы ровно в девять уже мчимся до самого жд переезда. Но это не помеха для нас. Нам времени целый день отмеряно на дорогу в 300 километров.
Поляки тихонько шипят, как у них принято, и это гораздо лучше чем тут орали бы по телефонам сразу вместе трое итальянцев или румын. Такое испытывал я. Но вот уже и развилка и мы проехали 60 км. Мы уже в Венгрии! До Будапешта нам 250. Выходим с заправки и становимся на выезде с круга и одновременно на въезде на автобан. У нас конкурент. Парнишка из местных. Он быстро сдувается и уходит в кусты – понимает что с профессионалами ему не стоит тягаться. Через час нас подбирают три румына и мы счастливы – почти до Будапешта!

Вы слыхали, как орут слоны?

В швимбаде, или в просторечии, аквапарке я бываю, благодаря внукам, чаще, чем хотелось бы. Хожу с Михаилом и Марком. Первый уже плавает, а второй плавает с крылышками надувными. Но не отстаёт от старшего. Во всех бассейнах уже чувствует себя как рыба. Единственный запрет на трубу, а в волнах, есть такие искусственные, уже даже хулиганить начал. Я заметил.
Сегодня же мне доверили Марка как старшего, ему 5, и, в нагрузку Филиппа. Этому три. А Михаэль в школе сидит. И вот мы уже в бассейне, разделись и посетили туалет. Причём уже вошли в бассейн и даже в первой луже успели намочить плавки, как Филиппок, лопоча что-то, жалобно глядя на меня, начал стягивать с себя одежду. Одежды мало было совсем и, стоило ему только одну резинку оттянуть, как всем окружающим явился «стручок». Тут я понял – туалет? Кивает. Идем в туалет и возвращаемся к Марку в лужу. Вижу, как Филя начинает вибрировать. Замёрз? Командую обоим: «За мной»! Идем в горячую лужу. Это где вода бурлит и градусов в ней под сорок. Филиппок спускается на первую, на вторую ступеньку и вдруг скисает и начинает скулить. Боится глубины! Марк тянет его за руку, тот не удерживает равновесия и плюхается рядом со мной. Но почему-то у него голова оказывается под водой, а попа на поверхности.
Надо сказать, что Филя вообще какой-то бочкообразный, коренастый мужичок. Голова как у бычка. Вот и перетягивает она. Выхватываю его из-под воды и он обнимает своего дедушку с такой любовью!!
Потом мы катались в водовороте, испытали волны морские, в уличном бассейне поплавали на моей спине. И после каждого бассейна, или даже бассейника, мы спешили в туалет. Так видимо действуют на ребенка стрессы.… Два раза пытались сходить «к обезьянам». Это то отделение, где есть скалы, пальмы, ручьи, бассейны, водопады, пиратские корабли…. Где «живут» змеи, удавы, крокодилы, черепахи… снабженные кнопками в затылочной части головы. Нажмёшь на красную кнопку и изо рта или пасти фонтан!! Везде есть дырочки, из которых периодически и спорадически возникают струи и пузыри…. Этими дырочками тут снабжены камни, и стены и даже палуба пиратского корабля. Вот на этот корабль я забрался и пытался завлечь и мелкого.
Крутит головой и не идет даже к брату, в котором души не чает и готов за ним даже в волны нырять… Марк занялся оживлением пушек – нажимает кнопки в казеннике и струёй из жерла поливает сквозь амбразуры всё что видит. Я давлю ногами пробивающиеся сквозь палубу фонтанчики…. Филя с интересом, но настороженно наблюдает за нами издали. Вдруг он делает шаг назад и, видимо, попадает в поле действия сенсора, включающего струю из огромного до неправдоподобности банана в лапе огрроомного обезьяна. Вода бьёт в голову бедного ребёнка и весь швимбад содрогается от дикого рёва! Он вообще не плачет, а орёт, как говорит его любящая мама, но тут он форсировал все свои нехилые связки. Я думаю, что все эти пластмассовые зверюги до сего дня не слышали вопля такой силы.
Мигом оба внука были удалены подальше от коварного обезьяна и даже из «обезьянника». Через часок попробовали приблизиться, но только я поднёс к затылку черепахи свой палец, как Филиппа и след простыл. Ну вас к Богу, с вашими водяными зверьми – видимо подумал перепуганный внук. И в дальнейшем не вылазил из тёплой лужи.

ПС. Всё ничего, но вот самое трудное это одевать сразу двух балбесиков в тесноте кабинки. Да и это пустяк, если бы не колготки. Они почему-то липнут к ногам и всегда шиворот-навыворот…. Но у меня не забалУешь! Все ушли одетыми. Хотя и пятками вперёд.

...Долго выбирали, как, впрочем, всегда, место для ночлега. Дело в том, что у нас разные представления о ночлегах. Сане бы лучше в кемпинге. Там вода, душ, туалет…. Мне же интереснее и приключенистее в палатке. К тому же моя палатка на дугах и её можно ставить где угодно (16 евро штука), а у него стоит 150 евро, и её обязательно приколачивать колышками нужно. (Хорошо, что не нужно центральный кол возить с собой или вырубать).
Увидел я сверток в горы и махнул напарнику – «за мной»! Было уже четыре часа, а в шесть наваливается полный мрак. Поэтому, по Алексову настоянию, «чтобы не рисковать», он это не любит, за два часа начинаем искать прибежище. По его представлению к моменту полной темноты нужно успеть обосноваться, отужинать и к сумеркам задраиться в палатках. Мои возражения, что вполне достаточно до темноты найти место, а уж с фонариками мы и палатки поставим, и постели расстелем, и поужинаем, не принимаются ни разу! NEIN!!!
Поэтому ищем заранее! Два предложенных мной места им отбраковываются – щебень или бетон. На них, ему представляется, холодно спать и колья не вбиваются. Третье – великолепная терраса со старой оливой над ущельем, нам обоим подходит. Вид на окружающие горы с отдельными домиками умиротворяющ. Знали бы прикуп!
Невдалеке из скалы пробивается ручеёк. Я туда сбегал пока Саня обосновывался, и принёс четыре полторашки воды. Заварили лапшу и сдобрили её хамоном. Я выпил уодки купленной в Лидле (тут они, Лидлы, тоже есть) и перелитой в пластик из-под самогона. Интернет ловится и говорит, что будет дождь с грозой. Забираемся в мешки и переговариваемся. Я зажигаю свечку в котелке. Становится теплее. Александр мёрзнет в летнем мешке, поэтому насдёвывает на себя всё что возит. А возит не мало. Даже мягкий контейнер для перевозки в самолёте велосипеда у него на багажнике. Здоровье отменное, поэтому три огромных мешка с добром ему не в напряг. Свечки жечь в своей узкой палатке он побаивается.
Вдруг прекращается перелаивание горных собак, сидящих за заборами у своих домов. И раздаётся первый удар грома! То есть вначале молния, а спустя двенадцать секунд, землетрясение.
Мы дрожим от страха каждый в своей палатке…. Размышляю – по науке под деревом не рекомендуется пережидать грозу, а олива от меня, или я от неё в пяти метрах. Далеко это или близко? Спасёт ли меня изолирующий коврик со спальником от токов растекания!
Грохочет уже рядом. Моя палатка укрыта тёмным тентом, в котором я перевожу велосипед на самолёте. В нём два небольших порыва от передней вилки. Через эти дырочки молнии так освещают внутренности палатки, что мне кажется, они просвечивают мой сжавшийся желудок и мочевой пузырь. Срочно опоражниваю последний. Час или два продолжался бой небес с горами. Мы уснули под удаляющийся рокот.
И вдруг завыли все! Собаки. И выли долго. Мы опять уснули, не дождавшись окончания вокализа.

«Уаааа! Амаиии! Уааа! Амаиии!...»
Слышу я непонятные спросонья звуки. Наконец соображаю – это со стороны саниной палатки …. Выцарапываюсь из спальника, из палатки и, схватив перочинный ножик, бегу к нему. Налобник освещает его палатку и, когда развожу молнию, вижу стоящего раком Саню – «Юааа! Памааахииии!» Постепенно вопль становится разборчивее – «Юрааа, помогииии!».
Ну, вот помог. Чем смог. Присутствием.
Он успокаивает – «иди к себе, не мёрзни».
Укладываюсь. Долго слушаю рассказ друга о приснившемся ужасе. Он вообще любитель снов и их пересказов и толкований, а тут есть о чём поговорить и как-то истолковать наше будущее. Если коротко, то за ним гнались несколько негров (уже ужас, да?), а потом они его поймали и стали стягивать штаны. Тут и заорал! Я успел во время, да и велоштаны прилипающие и на молниях не так легко снимаются. Я видел этот процесс снимания-одевания не один раз в его исполнении. Терпение нужно, а негры спешили…. Рассвет близился.

Ближе к утру, после лая собак, доннера веттера и воя с неграми, грянул ураган. Такой ветрина подул! Мигом выдуло Саню из палатки и вдуло в мою. Тут и перекусили, держась за дуги, чтобы их не сломало. С первыми лучами, почистив зубы у ручья, ринулись на шоссе. Проезжая те, выбранные мной два места, были приятно удивлены – тишь и гладь, в то время как нас на террасе валяло ветром.

П.С. Виной появления негров был сам я. Дело в том, что позапрошлым вечером я в лёгком подпитии, 100 граммов под хорошую закусь, пересказал Сане несколько эпизодов из моей автостоповой одиссеи, а именно как меня чуть собаки вместе с палаткой не съели, и как я дважды избежал смерти от руки дага…

Ещё тридцать лет назад слово «штаны» приводило в смущение чувствительные натуры. Существовали брюки и еще джинсы. К тому времени канули в лету сюртуки, фраки, лапсердаки, пантолоны, лосины, кафтаны, наконец. Но вот уже месяца два как я возлюбил штаны. Из мягкой и тонкой ткани. Без грубых швов и карманов из дерюги как у пендосовских ковбоев. К тому же, попробовав носить джинсы с подтяжками, понял их непрактичность – надевая джинсы утром, всегда обнаруживал одну подтяжную шлею между ног. Обидевшись, приобрёл штаны типа пижамных. На веревочке. Очень удобно! И стал носить.

А вчера случилось страшное! С утра навалило дел, выше макушки. И завершались они посещением сауны. Мы туда по понедельником приноровились ходить. С другом. А до сауны нужно мяса купить, суп сварить, очередной мемуар разместить в интернете и всё, казалось бы. Но позвонил Иосиф – твой аккумулятор к мофе я зарядил, приезжай, забирай.
Если говорит старший товарищ, то это нужно выполнить. А до сауны 5 километров. А до Иосифа 4. Прыгаю на электровелосипед и даю полный газ! Туда 14 минут, обратно 14. Да и нельзя же вот так, схватить аккумулятор и бежать. Нужно десять минут отдавать должное. В общем, прилетаю домой и, завершаю дела традиционно и интимно. То есть развязав веревочку штанную. А потом завязав. Но чую, бантика не получилось…. Щуп-щуп, действительно пониже живота узел. Разглядываю в зеркало, каюсь – болен неизлечимо зеркальной болезнью. Точно! Узел пальцам не поддаётся. Хватаю вилку левым глазом, правым на часы – до выхода осталось 4 минуты. Тычу вилкой в узел. Зуб вилкин загибается буквой З.
Идти так? Володя развяжет? В предбаннике? Да ну на фиг – представляю Володю развязывающего мой Юриев узел зубами. Я, значит, стою, друг передо мной на коленях грызёт узел. И вдруг входят немцы. У них-то это поощряется, а как Володе дальше жить?

Перед глазами плывёт! Защитю-ка я честь друга! Хватаю кухонный нож. РРазз! И можно дышать. Но больно палец. Я плохо прицелился и чикнул по верхней конечности. Большой палец кровит и болит. Ищу пластырь. На часах моё время! Вываливаю из аптечки всё. На диван. Вот же он! Заклеиваю. Хватаю сумку с мыльными принадлежностями. Прыгаю в седло. Газ! Ещё быстрее!!! А вот и сауна. Во дворе Володина машина. Видит меня и машет одобрительно – ты как всегда пунктлих! Настоящий немец. Да нет! Я русский, но своей пунктуальностью люблю удивлять немцев. Даже ценой крови!

А баня была классной!

Ахтунг, кролик!

29 декабря решил я купить кролика. Любит дочь и я сам тушёного с картошечкой! У наших знакомых из города Батона, который Хаузен, их много…. Сел на вел и по хорошей погоде за час доехал. Дело привычное и дорога известная. Купил половинку крола, попил чая, вспомнили с земляками Родину Великую и малую Родину хозяев – Исилькуль. И в сумерках поехал я в сторону дома. Сюда ехал через горы, а обратно, почему бы не вдоль речки…? Но глянул с моста и стало страшно – река Верре, вдоль которой мне нужно бы ехать, вспухла и разлилась, затопив вело и автомобильные тропы. Весь декабрь лил дождь не переставая…. Над всей Германией четыре недели непроглядные тучи. И поехал я тем же путем, что и сюда. То есть по спускам и подъемам. По пути не миновал и дом старинных друзей. Зашел на пять минут, извиниться, что не могу с ними поужинать – жена ждёт, мол. И опять не выпил. Я же без закуски не пью! Вот побывал в этой поездке в двух домах и кроме чая ни маковой росинки не проглотил. Только пирожок домашней выпечки надкусил. Вкусно!

Видно бог меня берёг. В прошлой жизни, посещая друзей в городе Батонхаузен, я никогда не выезжал оттуда тверёзый. А кого бояться? Полиции в горах нет. А преодолев первые два взгорка, и посидев на макушке второго, полюбовавшись видом на огни лежащих в низине городков, окончательно трезвел, бывало.

Вот. А сегодня на бугре не сидел. Шел дождь. И сильный. Не до посиделок. И холодно, к тому же. Дождевик частично укрыл меня от дождя, но в сапогах уже хлюпало…. Еду осторожно. Машины редки, но сплошные курвы и спуски-подъемы. Курвами немцы зовут не польских женщин с пониженной социальной ответственностью, а вовсе повороты. Это единственное польское слово взятое немцами из Польши. Еду это я, и размышляю – а какие русские слова применяют немцы? А только два – «спутник» и «Гагарин». Больше нет.
Ну да ладно, бог с ними, немцами. Места вокруг памятные – тут я вспугнул залёгшего в кустах оленя, здесь мне дорогу перебегала семья кабанов. Чуть не сбили во тьме! В овражке рву я иван-чай, на этом дереве греческие орехи беру, на том яблоки и вдали заросли шиповника….

Проехал я уже мимо десятка хуторов – бауэрхофов. Мрак они разбавляют Вифлеемскими звёздами в окнах и гирляндами, развешанными на придомовых кустах. Мне такое освещение не помогает, но предновогоднее настроение создаёт! У меня своя фара спереди и два красных фонаря сзади мигают. ( Знал бы прикуп, засветил бы налобник!) Однако всё пока хорошо и миновав пару собак со светящимися ошейниками, выгуливающих своих несчастных хозяев в этакое ненастье, я выезжаю из тёмного леса уже на трассу. То есть на велотропу, идущую вдоль дороги. Выезжаю осторожно – помню как на этом повороте, два года назад я «прилёг» на асфальт. Загремел, правильнее сказать, без фанфар. Велосипед поскользнулся в небольшом пятне глины, и улетел в кювет, я в другую сторону заскользил. Немного порвал тогда ладонь, и запомнил – тут скользко и будь осторожен по мокрети!

В этот раз не упал. Еду дальше – а вот тут, напротив ворот дома Вильгельма, я поскользнулся на мокрых листьях и не поранился, но потерял ключи от дома….

Через пятьсот метров спуск с поворотом и тут Нина, двадцать два года назад, не вписалась и ушла под откос. Сломала жердь в прясле и расстроилась….

Еще через сто метров еду по аллее засыпанной листьями, чтобы не заюзить, едва крадусь. Тут где-то, напротив конюшни корни дуба приподняли асфальт и нужно плавно через него перекатиться. Видел я в этом месте лежащего велосипедиста, и помог ему искать наушник. Хорошо не уши. Вот как его тряхнуло на этом корне! Дальше идёт крутой поворот со спуском и подъемом сразу же. Миную благополучно. Мешают очень фары встречных машин – залитые дождём очки к тому же…. Но вот открылся вид на лежащий внизу Херфорд.

Мне предстоит пересечь дорогу. В этом месте меня поджидали несчастья трижды! Было, чинил колесо, растянулся на льду, и едва увернулся от машины, едущей без фар. Идиот какой-то рулил! Или идиотка?

Боковым зрением вижу, что слева никого и встречных тоже нет. Жму педаль и благополучно выезжаю, хотя и не на свою сторону, но на пустой, всегда, кусочек тротуара. Дорожка идёт на спуск мимо конюшни.

В последний момент вижу иномарку выезжающую из двора…. Пытаюсь объехать правее…. Дальше помню себя лежащим на капоте и, и сразу темнота….
Выпутываюсь из плаща сползшего на голову. Не обращаю внимания на вереницу остановившихся машин. Их много в обоих направлениях. Меня же выбросило почти на середину…. Ко мне бегут двое. Но я на них ноль внимания - шарю в плаще. Ищу телефон. Наконец нахожу и включаю…. Светится. Всё хорошо! Теперь найти кепку. Она в капюшоне запуталась. Народ стоит вокруг и недоумевает – чего ему нужно? Наконец выпутываю и кепку. Хватаю велосипед и отвожу в сторону. Он цел. Только цепь спала. Незнакомый свидетель уже вызывает полицию и скорую. Набежавшие тётки вопрошают – Вы здоровы?
Да, отвечаю, все хорошо. И даже немецкий не забыл. Хромаю немного, и локоть побаливает. Они щупают меня и отстают. Наблюдают.

А вот и полицейская машина. Она случайно мимо проезжала. Юная полицистка, стандартная красавица за рулём и старший наряда – турок. Моя визави – наездница из иномарки – Эфа, приглашает меня в машину. Сидим, ждём протокола. А вот и кранкен ваген. То есть скорая. Размером с вагон. Два, по возрасту, пионеры-фельдшеры, щупают меня и задают вопросы. У меня начинает болеть всё! Но стою ровно и не соглашаюсь ехать в больницу. Куда я велосипед дену? Как его потом забирать? Больничный вагон уезжает. Мы с Эфой беседуем. У неё 5 внуков. Это она выдаёт первым делом. Как бабкам важно наличие внуков!

Ей хочется узнать побольше и обо мне. Но у меня своя метода. Я же в немецком до сих пор чайник, поэтому приступаю к допросу известными мне словами:

- Что Вы тут делаете?
- у меня тут кобыла. И я наездница. Вчера ей ремонтировали зуб, и я ей привезла мягкую пищу – кашу.

Об этом я догадываюсь – под ногами у меня миска с остатками овсянки. Она продолжает…

- Ей 18 лет. Но она хорошо бегает.
Я когда-то работал на конюшне и у нас, оказываются общие знакомые!

Выдаю монолог – ездил за кроликом в Батон. Там у меня друзья, дождь, плащ, извините, что не по своей стороне ехал. Но я так привык. Вон там я уже падал – был лёд. Зачем кролик? Мы его едим в новогоднюю ночь. Традиция.

Обмениваемся телефонами. При этом я ей выписываю полные координаты, а она мне только имя и домашний номер. Трезвый немецко-практичный подход. Молодец она, что не сдвинула авто с места. А я, как уже не бывало при авариях, угодничаю. Вот и сейчас – лежал бы мой вел посреди дороги, и лежал. Нехай объезжают….

Осматриваем её машину. На ней ни следа! Это потому, говорит Эфа, что зима и мы одеты толсто. И вы не худой. Комплимент.

Мирно беседуем, пока турок выписывает нам по копии протокола. Вручает их нам и я, натянув цепь и уже без плаща – он в грязи и неизвестно как его вывернуть, чтобы не извозиться окончательно, прощаюсь с Эфой, а по-русски с Евой, и сажусь с трудом в седло. Под горку легко катиться…. До дома-то оставалось всего пара километров. Вымокнув до нитки, дрожжа, хромая и постанывая, умудряюсь стащить вел по ступенькам в подвал. Ставлю своего коня в стойло. И скорее в душ. До квартиры дошел – благо лифт из подвала работает, а то бы ползти по ступенькам, а ключ в замочную скважину не могу вставить – трясутся руки….

Но очень хотелось и получилось. Пять минут на раздевание ушло. Вся левая сторона болит и на локте шишка обнаружилась размером с яйцо. Душ не помог выздороветь. Но помог фарш. Я его, вместе с мороженым куском колбасы, прикрутил резинкой от трусов к руке в месте шишки. Она к этому времени подросла до размера яблока…. Выпил ибупрофена, намазался лошадиной мазью, любимое пачковое вино легло именно так как я мечтал ещё в лифте– поверх ливерной колбасы и квашеной капуты с луком. И к телевизору.

Спал мучаясь. На левом больно, на правом больно, на спине не умею. Кашлянуть и газануть страшно – в груди отдаёт по сей день,

К утру отёк на локте, благодаря эластичному бинту, растёкся по всей руке и начал синеть. Ходить по квартире могу только двигая перед собой стул. А он дубовый – тяжеленный, и к тому же снизу живет Зина. Ей мой скрип, наверное, мешает спать. Поэтому ползаю вдоль стены.

Утром мои многоопытные в таких делах друзья советуют сдаться врачам. Помятуя, что каждый вызов скорой стоит денег, решаю сэкономить. Помощь друга приходит вовремя! За полчаса до прибытия ко мне он извещает, и я начинаю выходить…. Ползу до двери, потом до лифта. Лифт приходит и прищемляет меня дверью – скорости моей не хватает избежать прищима. На выходе из кабинки, как я ни старался двигаться ловчее, прищемило опять. И даже дважды. Потом нужно было выйти из двери подъезда, и я начал продумывать способ как не быть изуродованным во второй раз. У нашей двери хитрая ручка и тяжелая нога. В смысле пружина. Задумаешься и получишь такого пинка! Но входил сосед, и я выскользнул благополучно. Немцы всегда придерживают дверь – ждут, гады, благодарности. Русские не ждут и не придерживают. Мне повезло – входил немец Зиги. Кстати тоже хромая. Приехал после инъекции в мягкое место. Кинулся мне рассказывать, но я «поспешил» к перилам. Да он, к тому же, говорит на таком тарабарском языке, что его никто и из местных-то не понимает…. В общем, перила мне помогли спуститься по ступенькам. Сполз. Осталось 27 метров до поребрика. И 15 минут. Я успел! Володя был тоже пунктуальным. Довёз меня до госпиталя со смешным, для русских, названием из мультика про Карлсона. А именно «Матильда». Помните, у фрэкен Бок была собачка Матильда? А у нас больничку так зовут.

У «Матильды» в сенях стоит стул с колёсами. Инвалидная коляска. Володя меня в него усадил и вкатил куда надо. А сам уехал в баню. В «куда надо» никого - пустой прилавок. Через десять минут пришел геррр. И нажал кнопку под столом. Дверь открылась, и я вкатился в пустую допросную приёмного покоя. Тут ждал восемь минут. Пришло сразу четыре тётки. Опросили. Записали и закатили меня в приёмную. Раздели и на каталку. Кардиограмма и снова вопросы. Ушли все. Двадцать минут никого. Хорошо, что прикрыли меня голого моей же курточкой. Явился турок. Врач. Я его давно знаю. Говорю ему по-немецки – Как же я вас, эфенди, долго ждал!
Заулыбался он и меня опять допросил. Но уже с пристрастием. Откуда машина ехала и зачем я там оказался? Про кролика я ему не стал уже рассказывать.

Обмазал меня солидолом. Да так, что не выдержал я и сделал ему замечание – надо, мол, экономить! Кризис, мол. Он возразил – Дойчланд есть богатый страна! И начал этот солидол-гель размазывать по мне мышкой. Пластмассовой. И приговаривать – сердце есть хорошо, почки есть гут…. И так далее. В общем – вы есть здоров.

И выкатил меня в коридор. Еще двадцать минут вылежки…. Наконец повлекли меня в ренгенкабинет. Там чёрный-пречорный афганер меня со всех сторон зафотографировал. С любовью! Да и выкатил в коридор, и, после недолгой выстойки у стенки, опять в приёмный покой моё транспортное средство уже прохожий санитар закатил . Под часы. Прошло уже два с половиной часа. Я не ропщу! Надо значит надо! Не прошло и двадцати минут, как явился мой эфенди. И с порога заявил с улыбкой – возрадуйтесь – кнохен нихт геброхен!
То есть кости мои целы. Вручил мне бумагу с диагнозом. И сказал что мой путь в отделение. Щас укатят.

Тут я запротестовал. Интернета у них нет, и Новый Год встречать с немецкой газетой мне не улыбается! Да и меню больничное…. К тому же завтра дети в гости придут – кролика есть и праздновать…. Без меня же и приготовить правильно не смогут!? Он согласился, и я начал сползать с кушетки. Тут, увидев как я крадусь к стулу со шмотками, чтобы одеться, вознегодовал – обязательно нужно остаться в клинике!
Поспорили, и он прикатил мне кресло с колёсиками. Вытолкал в холл и долго смотрел, как я овладеваю колёсами, качал головой.Помахал я ему и вызвал жену. С внучкой – пусть на деда посмотрит, да проникнется жалостью человеческой. А то она жалеет только жучков и кошечек…. Но бабушка приехала одна.

Позвонил я и Эфе. Успокоил. Кости мои целы, обследование показало. Она была рада.

Cегодня Лиза рассказала: Во время чемпионата по футболу на её немецкой фирме с вечера, перед игрой Россия-Германия среди женского коллектива шли околофутбольные разговоры. Разные. Но со скрытой угрозой и надеждой, естественно наших, на победу. Но наши, как всегда продули. Русачки, в утро после игры, опоздали на час. Это разрешается администрацией. И вот, наши с опущенными головами, входят в цех и занимают, молча, свои места. Немки молчат. И так весь день. Наши тётки были готовы порвать соперниц, но те почуяли и повода не дали….
Та же Лиза рассказывает о польско-русском футболе: Сидим, смотрим футбол на своем втором этаже. Весь почти дом заселён поляками. Финал и наши опять в жо…. Во дворе установлен телевизор, и поляки смотрят на улице трансляцию. У них поднимается гвалт. Как же! Выиграли! Но тут с балкона слышен бабий визг и тянущиеся к ним, победителям, руки русских баб с фигурой из среднего пальца… Мата нашего они не поняли, а притихли. На всякий случай. Наши вернулись к столу. Залить горе.