Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Галлюцинация
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
У нашего дачного соседа появился странный рабочий. Таджик (не узбек точно). Нет, не так. Сначала дом странный появился у соседа, потом таджик. Т. е. дом обычный, но из него башня торчит. С пятиэтажку высотой, метров восемь в диаметре. Внутри винтовая лестница. Так таджик у него тоже странный. Работает и поет. Как муэдзин кричит, кто-нибудь слышал? Вот этот также: громко и протяжно. Слова тянет те, которые тянуться не должны в принципе. Согласные тянет, гласные тоже тянет. Целый день пел. Что поет, я понять не мог. Значит точно таджик, думаю. У узбека я б за целый день хоть одно слово бы да понял, а тут - ни хрена. Вечером уже в машину садиться, а он все поет. И тут я немного наискосок так ухом к нему встал, ветерок еще дунул и я понял чего он весь день пел. "Владимирский централ", блять. Если кто Централ с таджикским акцентом и каждое слово нараспев с гласными и согласными не слышал, считайте, что я рекомендую. Я еще по двору походил. Единственное место откуда понятно, что он поет. А когда отъезжали он "Катюшу" запел, на тот же манер. Надо бы его для таких случаев попросить "Прощание славянки" выучить. Ему все равно, а по смыслу больше подходит.
Вообще я играть в войнушку с детства люблю. Ну, а конно-спортивные праздники вообще обожаю. Конно-спортивные? Ага, так наш школьный военрук Зарницу называл, и другую игру для школьников постарше. Вот как вспомню, как называлась та игра, - так и скажу обязательно, может быть. А может и не скажу. Пусть попробует вспомнить, кто в состоянии еще. Или уже. Все равно не с этого началось, а с того, что я телевизор выключить забыл на ночь. Так всю ночь и проспал под военные фильмы и крики «ура». Программа в ночь с седьмое на восьмое мая сами понимаете какая. То фашисты наступают, то наши вперед на Берлин идут. Ну и снилось еще все такое от избытка кислорода в деревне. Голова чудная с утра – страсть просто. С этого и началось.
Встал поздно, зарядку, гантели с гирями. Пропустил, ага. Поеду, думаю, на велосипеде пару кругов нарежу. Думаю. Но не поехал, а тачку взял, бутылки пятилитровые в нее положил и на родник. Воды привезу и физически, можно сказать, окрепну, тягая тачку. Двойная польза. Тачка у меня немецкая, классная. С этой тачкой бригада муромских мужиков дом строила, а ей хоть бы хны. Даже надписи на немецком остались. И табличка сколько цемента в песок добавлять, когда кладочный раствор делаешь. Хорошая тачка, годная. После бригады муромских вид приобрела трофейный, но крепкий. Мы ее отмыли, отчистили, смазали где надо. Теперь гордиться можно инструментом. Я и горжусь. И вот топаю я с такой немецко-фашисткой тачкой по полю вдоль лесочка с родника, вода в бутылках булькает на кочках, солнышко из-за облачка светит. Хорошо. Но тут слышу: Урааааа!!! Из лесочка, ага. Во, думаю, крепко меня ночью телевизор достал: всякие «ура» мерещатся в мирной местности. А из леса опять: Ураааааа! Залихватски так, протяжно, многоголосо, но не слажено ни фига. Партизаны как бы, необученные, как правильно ура кричать, голосят. Тут меня после ночных фильмов и кислорода аж в пот кинуло. Нынешней молодежи Зарниц конно-спортивных не хватает. У нее, то толкиенисты мечами машут, то военно-исторические реконструкторы трехгранными штыками в МР-40 тыкают, а то и пейнтболисты шариками друг-дружку фигачат. Сопоставил я быстренько эти молодежные увлечение с датой и решил, что на пути прогресса мне оставаться не резон, раз он ура кричит и быстро на меня надвигается. Ну этих партизан к лешему. И хотя я наш в доску и российский до безобразия, но видуха у меня что ни на есть захватническая и тачка еще трофейного образца с немецкими надписями. А допрашивать начнут, так мне молчать придется, потому что выдать нечего, где ихний штаб мне неизвестно, а из иностранных языков один немецкий и знаю. Правда, за такие знания меня скорей немцы расстреляют чем наши, но этого партизанам объяснить можно и не успеть до того как пытать начнут. В общем ускорился я к Серегиному заборчику на всякий случай. А с заборчика Сашка с Серегой гогочат: мол только бутылку открыли, как соседи уже с тачками бегом собираются. Судя по голосам, с утра от жен удрали и празднуют завтрашний праздник. Ну они вчера до темноты вкалывали. Пахали, сеяли, картошку под землей прятали и еще много чего. Сегодня отдыхают. Пока жены не нашли. Про Серегу с Сашкой я рассказывал уже. Сашку вся деревня мухобоем зовет после того случая. Но сокращают часто прозвище до «мухи». Маленький он потому что. У Сереги тоже кличка есть. Бульдозер. Хотя не похож совершенно. Ни тебе отвала, ни рыхлителя. Размерами если только. Вот этот Бульдозер с Мухой меня и окликнули. Поздоровались. Они меня Беломором угостили, потому что от выпивки отказался. Рассказали, что возле нашей деревни сегодня игры проходят военно-исторические в честь Дня Победы. Взял я беломорину, дунул ей в мундштук, прикурил и взмостился рядом с этими оглоедами на забор. Смотреть, как в войнушку играть будут. С Сашкиной стороны заборного столба, естественно, чтоб вместе с Серегой жердину не подломить. Я хоть и меньше бульдозера, но веса тоже за сотню. Сидим, Беломор курим. А из леса опять: Ураааа! Близко уже. Серега заерзал. Не там орут, оказывается. Он возле опушки какую-то медоносную фигню посеял. Вот они около той фигни и орут. Как бы ее в плен не потоптали. А тут опять: Урааа!!! И на опушку красноармейцы выбегают. С винтовками, ППШ и пулеметом Дегтярева. Восемь человек. У одного звезда политрука на рукаве и бинокль на шее. Урааа!!! И от леса деру дают. Но на Серегины медоносы не попали. Он было успокоился и снова закурил. Но тут из леса опять Урааа!!! И опять наши. В островерхих шлемах, кольчугах, штанах в матрасную полоску, в красные сапоги заправленных. Арьергард, видать, у них подзадержался. Лет на девятьсот так с лишним. Но наши, потому что мимо Серегиных медоносов бегут и "ура" орут с чувством. Тоже человек десять. - Сейчас немцы пойдут, - Сашка затушил папиросу в ладонь, - раз наши кончились. А из леса снова Ура!! И немцы. Только странные. Пять в плащах, с луками и бритые, пять бородатых с секирами, пять вообще в масках обезьяньих с клыками и копьями в руках. - И где ты, Саня, немцев видел, которые «ура» на девятое мая кричат? – спрашивает Серега, - немцы должны «гитлер капут» кричать. Сосед, подтверди, ты ж в немецком дока. Сосед, в смысле я, кивнул, но подтвердить не успел. Потому что из леса правильные немцы выбежали. Вылитые фашисты. И по оружию, и по форме. И главное по поведению, потому что прям по Серегиным медоносам своими немецко-фашисткими сапогами топают. Правда эти тоже русское «ура» кричали. Зря старались. Нашего Бульдозера такой фигней не купишь. Он фашистов за версту чует, когда они по его медоносам бегают. А у этих немцев еще и со слухом неправильно, и с соображалкой военной. Кто ж с игрушечными автоматами на танки бросается? В смысле на бульдозеры. Особенно, когда этот бульдозер на чистом русском объясняет, куда им, фашистам с его дорогой травы идти и жестами показывает. Может они подумали, что Серега их подзывает такими словами, может еще чего. Кто их, немцев разберет. Но вместо «гитлер капут» и сдачи оружия они к нам побежали. Прям по всходам Серегиной спецтравы для пчел. Какие пьяные нервы такое выдержат? Серега, который давно уже с забора слез, орал как оглашенный и руками размахивал, мол, отойдите с травы, пожалуйста, немецким поведение возмутился до глубины души, решил, что пришел черед более серьезных мер, схватил из моей тачки пятилитровую бутыль с водой, крутнулся на манер дискобола и кинул. Лови фашист гранату, - говорит. Громко так. Два фашиста всерьез восприняли. Решили поймать. Остальных это не остановило. Двое лежат, остальные бегут. По всходам, ага. И «ура» кричат. Они ж все равно русские в душе, хотя и в немецкой форме. Я тачку в сторону убрал, чтоб Серега не дотянулся. Это ж он всю воду покидает, а мне опять на родник тащиться придется. Но зря. Серега на «гранаты» больше и не смотрел. Он жердину верхнюю от забора отломал. Сашку, который на той жердине сидел, стряхнул и не заметил. Ну и на немцев двинулся. Помахивая. Жердь хорошая. Конечно, это она для Бульдозера жердь. Для меня уже - тонковатое бревно, а для Сашки – мачтовая сосна, вообще. Тут немцы сразу поняли, что Серега их вовсе не звал и отступать начали к лесу. Раненых своих побросали и отступают, так быстро как могут. Бегом под горку скрылись в лесу. Отступающих фашистов Серега не преследовал. Но двоих немцев в плен взял. Тех что бутылку ловили. Не сильно пострадали ребята, парой синяков отделались. И непонятно отчего синяки: то ли когда бутылку ловили, то ли когда Бульдозер их подмышкой к себе в огород тащил. Пленных отряхнули, почистили, объяснили, что по посевам фашисты не бегают, если игрушечные. Налили даже в честь праздника и для замирения. Правда заставили мундиры снять перед тем как. Часа через полтора парламентеры нарисовались. Красноармеец, старший политрук, немецко-фашистский лейтенант Вермахта и эльф с гномом пришли своих из плена выручать. С белым флагом и без оружия, как положено. Еле выручили. Не, офигевший от такой эклектичной парламентерской группы, Серега совсем не против был пленных отпустить. Сами уходить не хотели, потому что у него в бутылке еще литра три оставалось. Не знаю, чем бы эти три литра кончились, но тут Серегу с Сашкой жены нашли. Я говорил, что Сашка с Серегой на сестрах женаты? Сестрам праздничная эклектика пофиг. Им мужья пьяные не нравятся. В общем, конно-спортивной праздник типа Зарницы в деревне удался. Жалко, лошадей не было. А игра по-моему Орленок называлась. Или нет?
Сегодня ты играешь джаз, а завтра родину продашь. Чертовски верная сентенция, оказывается. Причем буквально верная. Приехавши как-то с дачи и слетевши шляпой, обнаружил, что под окнами в Царицыно какой-то джазовый фестиваль. В парке много кто фестивалит. Почему бы и не сходить посмотреть, спросили мы себя и пошли. Тут сто метров с половиной.
А туда не пускают в парк. Идите, говорят отсюдова. То есть оттудова. Со входа номер девять. У нас тут фестиваль. Джазовый. Полпарка перекрыли милиционерами и торгуют моей малой родиной по две с половиной тыщи самый дешевый кусок. Девять тыщ - кусок для вериимпотентов со стоянкою. Да шоб оне провалились вместе со своим джазом. Единственное в парке кафе с кофеем и то перекрыли.
Хорошо Лёха позвонил, отвлек от покупки билетов. Позвонил и сходу:
- Твой, - говорит, - выкормыш мне всю кухню залил. Молоком.
"Мой выкормыш" - это Лёхин кот шотландской вислоухой породы. Я его пару раз из пипетки молоком кормил, когда тот в котячьем возрасте лапы откинуть собирался. Не откинул. Ничего себе выросла скотинка. Килограмм на десять чистого мяса. Плюс характер. Стоически вороватый, я бы сказал, характер. То есть знает, что накажут. Знает, что поймают и отберут. Но все равно стащит и попытается надкусить.
- Представляешь, - тем временем продолжает Лёха, - подхожу к двери на кухню, а из-под двери что-то белое торчит. Присмотрелся, а оно не торчит вовсе, а вытекает. Молоко потому что. У меня похолодело даже. Внутри.
У меня тоже похолодело. После того как скотина выросла, ему молоко стало противопоказано. Тут мы с Лёхой расходимся. Он считает, что его коту молоко просто нельзя, а я считаю, что противопоказано. Хотя и можно. Кот от молока, простите, дрищет. При этом молоко просто обожает. Вот я и считаю, что коту молоко можно, а всё остальное не его, кота, проблемы. Не он же за собой лоток выносить должен. И не то что бы я кота больше любил, чем Лёху. С Лёхой мы с дошкольного возраста дружим еще. Но кот маленький и беззащитный, а Лёха здоровый. У него вообще прозвище Носорог, у Лёхи. Вид такой. И рост. И вес, да что уж там. Ну я поэтому чаще всего на кошачьей стороне выступаю. Потому что я и кот вместе почти как Лёха, а если что, то Лёха в ботинки все равно не нассыт, а кот вполне может.
- И вот открываю я дверь на кухню, - Лёха все никак не дойдет до развязки, - а эта сволочь, нет, эта скотина. Уронил со стола два литровых пакета молока. Прогрыз оба. Выдавил. Сидит! Сидит в луже молока и жрет его, как алкоголик водку с похмелья. Потому что понимает - праздник будет недолгим. Ну, я его за шкирку взял. И в ванную. Так он не сопротивляется, нет. Он лапы по дороге облизывает. Три успел облизать, пока я его под душ не засунул, последнюю под душем досасывал.
- Гад ты, - это я Лёхе, - не дал доесть. Все равно же уже последствий не избежать. И молоко кроме него никто пить не будет. Разве что соседи снизу, коли до них дотечет.
- Почему не дал доесть? - Лёха мне, - дал. Я, кстати, из машины звоню. Мы к тебе едем. Возьми кота на пару дней, а? А я Нью-Йорк по-быстрому слетаю и тут же вернусь.
Пошутил, слава богу, отдал кота в кошачью гостиницу на передержку. А то мне тогда к этому фестивалю только дрищущего кота и не хватало для полного счастия. Гостиница, кстати, до сих пор работает, но уже давно продается. Никому не надо?
Работал одно время в нашей конторе мастером Мишка Зотов. Мишка – это он по паспорту, а в быту кроме как Гидромонитором его и не называл никто. Хотя в нашем случае вроде и не гидромонитор вовсе был, а земснаряд. До нас-то этот Зотов на земснаряде работал. Землесосного типа. Землесосное судно по-другому. В речных делах – незаменимая вещь. Дно углубить, мель убрать, или наоборот сделать и фарватер в нужном направлении переместить. Без землесоса тут никак не обойтись.
А вот если человека так назвать, то обижается человек, несмотря на очевидную полезность предмета. Другое дело - гидромонитор. Гидромонитор – звучит гордо. Тем более, что на Зотовском земснаряде гидромонитор был. Вообще это пушка водяная для размытия породы. Будь здоров как водой фигачит. Скалу может напополам порвать. Не всякую, конечно, но может.
Теперь так. То что я до сих пор рассказывал – чистейшая правда, вот вам крест во все пузо. А дальше пойдет такая история, что за правдивость не поручусь. Сам не видел слышал только. В речфлоте вообще не разбираюсь, а байка похоже обросла таким количеством подробностей и деталей, что не разберешь, какая настоящая. Да и не надо оно никому – разбирать-то.
В общем на одной белой и тихой реке стоял и работал земснаряд. Заякоренный, сасваенный, тросами за берег зацепленный, все как положено всеми инструкциями закрепленный то есть. Стоял и потихоньку мыл траншею для трубопровода.
Вокруг светило солнышко, чирикали птички, по берегам мычали коровки, росла травка и цвели ромашки, обдуваемые речной прохладой.
Кому пришло в голову в этой идиллии включить вхолостую гидромонитор никто не помнит. Может голову напекло, может фонтаны Петергофа из последнего отпуска кому вспомнились. А может просто захотелось водяных брызг во время послеобеденного сна, сейчас вообще никак не узнаешь. Но из гидромонитора била чуть вверх и в сторону струя воды, способная, порвать скалу. Напополам. Не всякую, конечно, но все-таки.
И ко всей этой благодати приближалось по фарватеру некое маломерное судно, толкающее баржу. Экипаж на таких судах сами понимаете. Капитан и раз два и обчелся. То есть никого почти. Старший помощник и тот спал. А может и вообще помощник не предусмотрен был, а спала буфетчица. Не разбираюсь я в речфлоте.
Но рулил точно капитан. За штурвалом на камбузе. Или где там на судне штурвал делают, я не знаю. Гальюн может быть. А может корма. Но скорее всего на мостике, вот. Твердо вспомнил.
И этот капитан. А может вообще старший помощник, который не предусмотрен. По какой-то одному ему известной причине из-за штурвала вышел, как-то его закрепив, чтоб не вертелся, и прогуляться пошел. По судну. То есть по малой даже нужде, а не по судну.
Пошел, значит, и идет. И видит, что к земснаряду приближается. И работающий фонтан гидромонитора видит. И на фоне всего этого сам отливает с борта в речку прям. И замечает краем глаза, что с земснарядом что-то происходит. И струя гидромонитора поворачивается. И так поворачивается, что неминуемо его, капитана, порвет напополам, как ту скалу. Не всякую, конечно, но все-таки. И все это совершенно реальная угроза несмотря на всю окружающую благодать и солнышко с птичками.
И не застегнув, простите, ширинку. Чтоб не смыло струей. Капитан покидает судно предпоследним, оставляя спящим старшего помощника, или даже буфетчицу. Прям за борт покидает. И гребет к берегу, сбиваясь с хорошего кроля на матерные выражения. Там не далеко совсем. Река-то не очень широкая, несмотря на всю свою судоходность.
Выбирается капитан на берег. Мокрый как мышь. Злой как черт. И на себя, и на гидромонитор. И за судно беспокоится очень. Которое без руля и ветрил дальше по фарватеру чешет. И складывает ладошки рупором. И орет:
- Гидромонитор, блядь, ответьте берегу!
И еще несколько слов добавляет из жаргона речных капитанов на такие случаи. Орет злится и волнуется. Ногами притопывает от злости с нетерпением и подпрыгивает даже.
- Гидромонитор, блядь, ответьте берегу!
И тут сзади. Из кустиков. Ковыля и придерживая рукой штаны. Выходит с полуприсядом Мишка Зотов. Который с гидромонитора. И говорит:
- Хули орешь? Тут я.
Мишке по-большому приспичило на земснаряде-то. А вокруг красотища и идиллия. Все ж и без него работает. Он поэтому лодочку резиновую взял. И поплыл на берег в кустики. Чтоб на природе. В естественных, так сказать, человеку условиях.
Такие дела. Вот с тех пор его Гидромонитором и называли. Скажут по рации: Гидромонитор, блядь, ответьте берегу! И ржут.
Ландыши, ландыши. С теплого моря привет. Ландыши, ландыши. Целый букет. Был у меня знакомый, от которого больше месяца ландышами пахло без всякого моря с приветом.
Тут как получилось... В начальный период безудержной конверсии несколько небольших производств "перепрофилировали" под выпуск отдушек для освежителей воздуха. А знакомому как раз предприятие комнату выделило в старом-престаром доме монастырской еще постройки. Полы из двухдюймовой доски со щелями в палец. Запах деревенского дома просто неубиваемый в жилье. Но жить-то как-то надо...
Взяв несколько конверсионных образцов, этот молодой специалист в порядке смелого эксперимента смешал в одном флаконе 3,7-диметил-1,6-октадиен-3-ол с L-лимоненом, добавив самую малость бензойного альдегида (малость - это чтоб не дай бог перекись бензоила не получить). Вылил полученное в ведро воды и тщательно вымыл полы.
Запаха деревенского дома как не было. Хотя самому пришлось на неделю обратно в общежитие эвакуироваться. Через неделю не то чтоб меньше пахнуть стало, хотя запахи хвои и миндаля потеряли выразительность, только ландыш остался, его просто комендант из общаги попер, пришлось в своей комнате жить. Привык постепенно. То есть принюхался. Но когда ему в очередной раз кто-нибудь пробовал рассказать известный анекдот про избавление от запаха приемом ванн с хвойным экстрактом, он зеленел и цедил сквозь зубы:
- Я вам цветок под елкой, а не какое-нибудь говно!
Феминистически дискриминационные сравнения: про женщин радостно говорят, что "ноги от ушей", про мужиков печально, что "руки из задницы". А выглядит совершенно одинаково ведь. Чисто анатомически.
Не должна все-таки женщина в армии служить. То есть наоборот, это женщины не должны, а женщина вполне себе может, когда одна. С одной проще. Возьмем такую немаловажную в армии вещь, как построение. Одну женщину, в этом смысле, построить просто: достаточно только отдать соответствующую команду и женщина построится. Если сочтет нужным, а вы вправе отдать ей такую команду по ее мнению.
Когда женщин много построение выливается в неразрешимую проблему. Посмотрел я тут на фотографию женского строя в милиции. Хотя, может и в полиции на фотографии не написано, на женщинах тоже - они вообще со стороны поп сфотографированы. Так вот построены женщины красиво, но не по росту, а почти по росту. По росту получится если с них каблуки поснимать.
На чем зиждется правильное построение? На правильной команде - раз, и на том что построяемые с первого раза должны запомнить, кто промеж кого стоит и в дальнейшем этот порядок не нарушать. А с женщинами, что получается: запомнит она, что слева Машка, справа Ленка, а на завтра Машка без каблуков придет, потому что с майором Пряниковым встречается, а он маленького роста. Без каблуков Машка вообще не в конце строя должна стоять, а за его пределами. Ленка же напялит туфли на пятнадцатисантиметровом каблуке, ей какая-то сволочь сказала, что без каблуков у нее ноги кривые. Сплошная путаница получится, или некрасивый строй, что для армии или милиции еще хуже.
А кроме как по росту, женщин строить можно, но опасно. Допустим, что по красоте. Один древний грек пробовал всего троих построить. И не просто так, а за фрукты, т.е. за яблоко. Думаете построились? Как же, жди. Это вообще Троянской войной закончилось. По весу строить так же как и по красоте - опасно. Во-первых, по мнению женщин все весы врут, если не в минус показывают, а во-вторых про вес, как и про возраст у них спрашивать неприлично. За это можно даже схлопотать, а правды все равно не услышишь.
Поразмыслив в коллективе пришли к выводу, что и рассчитаться на первую-вторую для женщин несколько проблематично. Вот мужиков рассчитать на первый-второй, так это у каждой получается, правда, только некоторым удается сказать, что расчет окончен. Так что в армии, полиции и прочем женщина служить может. А много женщин - только по одиночке, или через одного, а лучше через четыре, чтоб грудь каждого пятого лучше видна была.
Я вчера в магазине Вайн&Бир, недавно открывшемся неподалеку, купил вяленой развесной конины. Продают в пластиковых баночках-контейнерах. На крышке маркером пишут "конь". Чтоб не перепутать с олениной, на которой пишут "олень". В общем-то и вид почти одинаковый и вкус.
Не в этом дело. Только сейчас, когда собрался выкидывать банку, обратил внимание, что вместо "конь" на ней написано "Коль". У меня теперь такое чувство, что я сожрал немецкого канцлера.
Как-то в наше село Большие Вилы, в котором недавно сгорел сарай, а раньше жили два громилы-тракториста, братья Пров и Николай, прислали нового председателя колхоза.
Из военных моряков, или из маркшейдеров, никто уже не помнит. А он в сельском хозяйстве - ни разу не зоотехник и даже не агроном, хотя на партконференции два раза про севооборот слышал и один раз про пары.
Вслед за председателем пришла разнарядка вспахать 44,45 Га под репу, а 54,46 Га оставить под сурепкой для накопления азота в почве. Посмотрел моряк, а может маркшейдер, на карту, применил курвиметр, использовал секстант и пришел к выводу, что восточное поле по размеру соответствует репе, а западное - сурепке. Вызвал секретаршу и дал задание. Одно вспахать, другое оставить. Секретарша немало удивившись существованию в деревне Западного и Восточного полей, передала задание бригадиру, а он трактористам.
Пров, мужчина огромного роста и еще большей физической силы, в одиночку, без домкрата, менявший два колеса на своем Кировце (мы знаем, что у Кировца всего четыре колеса, просто оставшиеся колеса менял его брат-близнец - Николай) завел трактор и уже тронулся с места, когда понял, что не знает, где в родном селе восточное поле, а где западное.
Это только в иностранных боевиках спецназ в незнакомом здании ориентируется с юго-востока на северо-запад, в нашей же местности все происходит по-другому.
Спроси у Николая, где восходит солнце, так он запросто ответит, что солнце восходит над сельпо, а про восток вы от него вряд ли услышите. Попроси Прова ответить, где солнце садится, так он тут же вспомнит дом самогонщицы Клавдии Ивановны, когда-то в сельской школе преподававшей химию и сменившей профессию на пенсию. Пров с удовольствием вспомнит Клавдию Ивановну, но про Запад - это вы к картографам обращайтесь, или в атласе автомобильных дорог смотрите. В деревне, кстати, атласа отродясь не было, зато дорога была, хотя она не автомобильная, а железная в пятнадцати километрах.
Не определившись с направлением пахоты, братья отправились к секретарше. Маша, секретаршей ставшая из доярок-передовиков, тоже не знала, где в деревне Восточное поле, а где Западное. Она даже не знала, где поля сорок Га, а где пятьдесят Га, ей это было до лампочки. Зато она твердо знала, что репа растет за Коровьем выгоном, а сурепка за Сукиным болотом, где коров пасти нельзя, потому что они в болоте потонут, а если даже не потонут то змеи-гадюки все молоко выпьют, паси не паси. - Ехать вам за Сукино болото, - посоветовала Маша братьям направление, - это и есть Восточное поле, где растет сурепка. - Почему за болото? - Пров был въедлив, как и всякий тракторист, - ведь нам же нужно поле вспахать под репу, а сурепку оставить на пары? - Вот именно, - уверенно парировала бывшая доярка, - если б не надо было сурепку на репу заменить вас бы не посылали. Путь за сукино болото, лежал мимо дома самогонщицы, Клавдии Ивановны. Именно поэтому братья решили уточнить направление и у нее. А еще потому, что Клавдия Ивановна не только преподавала химию до пенсии, но и умела делать самогон такой степени очистки, что кроме сильного запаха летнего солнца от него разило сибирским разнотравьем со слабым оттенком мексиканского растения Агава.
Выслушав братьев, Клавдия Ивановна всплеснула руками: - Вот ведь двоечники, что вы, что Машка! - заявила бывшая учительница, - мы же с вами на географии проходили, что мох растет на северной стороне деревьев, а на южной на деревьях ничего не растет кроме яблок. Поэтому если встать лицом к мху то слева будет восток, прямо яблоки, а справа запад. Езжайте дальше, на свое восточное поле и смотрите, не провалитесь в Сукино болото.
Клавдия Ивановна, не только делала самый лучший самогон в округе, до пенсии она преподавала в сельской школе химию, географию и физику из-за чего обладала непререкаемым авторитетом. Несмотря на то, что по специальности являлась учителем русского языка и литературы. А вот на березе у ее дома мох, сволочь такая, рос на южной стороне, а яблок вообще не было. Дольше эти тонкости рассказывать, чем братьям пахать. Они ж на Кировце, Кировец же вам не хухры-мухры, а нормальный трактор. Такой даже если в болоте застрянет, так его один из братьев спереди возьмет, другой сзади подналяжет и из любого болота запросто все вместе вынутся.
Так председателю и доложили: вспахали частично вместе с болотом. Председатель, не разбиравшийся в сельском хозяйстве, но полностью политически подкованный методикой социалистического строительства коммунизма, вооружился Ленинским принципом «доверяй, но проверяй» и поперся-таки смотреть на пахоту. По карте поперся. А там не вспахано.
Так он братьям и сказал: не вспахано. Николай, разбиравшийся как в сельском хозяйстве, так и в пахоте, от такой неожиданности раздавил в руке малахитовое пресс-папье на председательском столе и потребовал вмешательства партийных органов в лице секретаря парткома, а также закрытия наряда в два человека-дня. Председатель парткома, понимая в людях и не разбираясь в картографии, прежде чем ехать, спросил секретаршу, где пахали. Услышал, что за Сукиным болотом, метнулся посмотреть и увидел, что вспахано.
Так председателю и доложил: вспахано, закрой наряд. А еще попенял нашему моряку, что он председатель, а вспаханное от не вспаханного не отличает. Такую ситуацию решили исправить, совершенно не разобравшись в такой ситуации. В результате в райком отправили телеграмму: задание по пахоте и парам выполнено зпт пришлите срочно агронома вскл.
А вот если бы они лучше бы разбирались в сельском хозяйстве то попросили бы всего-навсего учителя географии, что в дальнейшем плохо бы сказалось на урожайности и надоях.