Помните такое явление 80-х годов, как "комсомольские слеты"?
Изумительная штука была, должен сказать. Это были веселые и буйные
молодежные пьянки на лоне природы, когда все отрывались, кто как мог. А
проходили эти пьянки под эгидой всяких там райкомов-обкомов... Да что я
вам рассказываю, вы и сами наверняка в таких мероприятиях участвовали!
198какойтотам год. Июль. Поляна в лесу под Питером. Слет промышленных
предприятий Московского района города тогда еще Ленинграда. Первый
вечер, первые бутылки...
Часа в три ночи начали расползаться по палаткам. Кто-то еще допивает,
кто-то пишет пулю, кто-то уже отрубился и заснул. Я, например. Не
выдержал организм ударной дозы алкоголя...
В восемь утра меня будит дикое многоголосое ржание недалеко от моей
палатки. Причем, это ржание перемежается комментариями какого-то
узконаправленного сексуального характера. Любопытство берет верх над
похмельем, и я выползаю из палатки. Что же я вижу? А вот что.
Вокруг палатки Вовки Дерюгина (Вова, ауууууу!) собрался народ. А
палатка... Видать, Вовка-то под утро решил заняться любовью со своей
подругой, и занимались они любовью так рьяно, что в пылу сражения
вышибли шесты палатки. А оторваться друг от друга не могут - дело-то
молодое... И вот лежит на земле этакий бесформенный коричневый мешок и с
полуметровой амплитудой ритмично ходит вверх и вниз. Из мешка раздаются
охи, вздохи, рычание и сопение. Вовка спьяну явно не может кончить. А
вокруг стоят похмельные молодые охальники, беззастенчиво подают Вовке
советы, и при этом ржут в два десятка глоток.
Нет, зрелище и в самом деле было презабавное. Вы когда-нибудь видели
поросенка в мешке? Он сучит, бедняга, ножками, хочет выбратся,
верещит... Очень похоже. По крайней мере, у меня появилась именно такая
ассоциация.
Но тут, привлеченный шумом, из своей палатки на четвереньках выполз
пьяный в жопу Женя по кличке Жбан. Это был двухметровый монстр весом
около ста тридцати кило, получивший свою кличку благодаря потрясающему
умению выпить залпом трехлитровый бидон пива, зажав его зубами.
Жбан, пошатываясь, подошел к прыгающей палатке и тупо на нее воззрился.
Все замерли в предвкушении чего-то экстраординарного. Жбан долго
напрягал свою извилину, пытаясь определить свое отношение к
происходящему. И определил. У него сработала несколько другая
ассоциация. Отнюдь не связанная с поросенком.
- О, бля!!! РОДЕО!!! - вдруг заорал он, и одним прыжком сто тридцать
килограммов Жбана плюхнулись верхом на спину бедного Вовки. - ПОЕХАЛИ!! -
и он пару раз лихо вонзил шпоры в ребра необъезженному мустангу...
В палатке что-то пискнуло, и размеренное движение вверх и вниз
прекратилось.
Жбан с гордым видом восседал на спине присмиревшего коня. Вот ведь какой
я молодец! Так быстро объездить мустанга, понимаешь!
Из палатки раздалось сдавленное "Слезь, сука!"
Жбан, сообразив, что что-то тут не так, с трудом слез. Из палатки,
потерявшей к этому моменту уже всяческий вид, держась рукой за поясницу
и хромая, вылез страшно помятый Вовка. Посмотрев на огромного Жбана
испепеляющим взглядом, он с видимым трудом выдавил:
- Ебаный ковбой... Со мной-то ты, мудило, сочтешься - бутылка коньяка с
тебя. А вот как от Ленки откупаться будешь????
- А что с Ленкой? - протрезвев от осознания содеянного, спросил Жбан.
- Ничего, бля!!!!! - заорал в бешенстве Вовка. - Ну ладно, я ее из-за
тебя недотрахал, но за что же ты, гад, охерачил ее пятками по ушам, а???
- Пришпоривал я... - только и смог выговорить в свое оправдание
несчастный Жбан.
А примерно через год состоялась свадьба Вовки и Ленки. Жбан был на этой
свадьбе свидетелем. Простили его, значится....