Живу в Америке. Звоню приятелю. Включаю трубку - и вдруг слышу там
разговор двух девиц. Известное дело - два разговора пересеклись. Нам ли,
питерцам, такому удивляться, когда не то что два разговора могли
пересекаться, а в свое время целый эфир с неограниченным числом
участников существовал благодаря неполадкам на линии в течение
нескольких лет! Я им и говорю спокойно так:"Девушки, я, конечно,
извиняюсь, но наверное лучше будет положить всем нам трубки и набрать по
новой".
Но ведь у американцев-то такого эфира не было! Им и в голову прийти не
могло, чтоб за их частным разговором как примером краеугольного камня
демократии, права на личную жизнь, кто-то мог вот так вот следить в их
собственном доме, да еще и выдавать себя с потрохами, говоря с ужасным
таким акцентом. Наверное, они сразу подумали об угрозе с Востока, о
которой их так настойчиво предупреждали. Разговор стих как по команде,
потом одна из девиц робко так спрашивает:"А Вы, собственно, кто?"
А мне что? Мне уже море по колено, я и отвечаю, что какая, мол, разница,
кто. Можем, конечно, и познакомиться, я как раз тут недалеко, на
Woodlawn (это улица моя так называлась). Но лучше, говорю, давайте
положим трубки, а то мне звонить надо корешу в Мериленд, а время уж
позднее, да и вам, говорю, наверное, хочется без посторонних потолковать
о своем, о девичьем. И сам показал пример, как это надо делать - взял и
отключился.
Включаюсь снова - разговор. Одна из собеседниц та же самая, а говорит
уже с другой. В голосе - не сильная еще, но тревога. Рассказывает, как
кто-то нагло этак подслушивал их разговор, да как ловко она его засекла.
"Надеюсь, - говорит - это больше не повторится".
Хрен там, не повторится! Ничего они, значит, не поняли. Я не выдержал и
снова говорю:"Да положите вы трубку-то! Так ведь и будем друг у друга
над душой стоять, раз такой на линии сбой!".
Что ты! Едва не завизжала! Что-то залопотали обе по-своему, да больно
быстро, я и так-то не очень их понимаю, а после пива и подавно. Мне
нужно ведь было теперь растолковывать медленно, с паузами, простыми
предложениями, а лучше и вовсе отдельными словами. И чтоб с лаской в
голосе, так оно лучше доходит. А не так, что едва на крик не срываясь.
Ну, я снова отключился, чтоб ухо не резало, и минуты две подождал. Для
верности.
Включаю - опять говорит. С мужиком каким-то. Тема все та же, а вот голос
уже порядком дрожит. "Он, - говорит, - сказал, что он хочет
познакомиться и уже на Woodlawn! Я боюсь, что мне делать? Позвонить,
может, 911?"
Мужик - советчик ее и исповедник - оказался пациентке под стать. У него
и у самого в голосе появилась предательская дрожь, унимая которую, он
посоветовал попавшей в изрядную передрягу даме (шутка ли - темной ночью
попасть в лапы насильнику-изуверу!) на всякий случай запереть окна и
двери. А она говорит - да, да, я уже заперла!
Так она, эта обреченная красавица, еще раза четыре звонила, наливала
себе что-то в стакан, пила, захлебываясь, кому-то жаловалась,
разговаривала потом сама с собой (почему в телефон - я и сейчас еще не
до конца понимаю) - я уж молчал, чтоб совсем до инфаркта-то не довести
девушку.
Наконец, на шестой или седьмой раз, она попала на мужика со сталью в
голосе и с мозгами в голове. Доказательством последнему было то, что он
посоветовал ей все же не распечатывать пока ни окон, ни дверей, а он,
мужик, пока позвонит в телефонную компанию (вот ведь умница - не в ФБР,
не в пожарную, не в полицию - отдел убийств, не агентам Малдеру и
Скалли, не в общество уфологов и не в канцелярию президента) и попросит
выяснить обстановку.
В общем, нестандартность подхода себя оправдала. Через десять минут уже
без посторонних я болтал с Кирюхой в Мериленде. Вот так ведь и рождаются
сюжеты для кретинских фильмов ужасов и романов, а потом типы вроде меня,
поддакивают им, ведя себя по таким вот стереотипам, а там опять новый
сюжет - и несть им числа. Заколдованный круг прямо какой-то.
Оно, конечно, не совсем ко времени... Случилось месяца два назад и
написано было тогда же как письмо подруге. А опубликовать собрался
только сейчас.
Vova.