Преамбула: дело было на славной военной кафедре Университета экономики и
финансов в Питере. Специальность, по которой нас обучали звучала как
"Главный кассир полевого учреждения Центрального банка Российской
Федерации", что само по себе уже еще та история. Преподы там были
насквозь пробитыми экс-начфинами-подполковниками, знавшими наизусть
целые талмуды военных финансовых секретных уставов, и не жалевшими
просто никого.
Амбула: Четвертая пара подряд. Позади уже часов шесть имелова в стиле
"Славная история русского подвига в блок-схемах", "Особенности
финансового учета краски для покраски наружных стен казарменных
помещений", "Конструктивные особенности денежного хранилища в полевых
условиях", "Порядок начисления надбавки за особые условия службы
офицерам-контрактникам, проходящим службу в четвертой наценочной зоне
удаленности при облучении радиацией" и тому подобная мозгопилка.
Так вот. Майор, шепелявый, прикольный, но очень суровый делает одно из
редких лирических отступлений. "Представьте удаленный гарнизон.
Представили? Ну вот, народу там мало, все свои, все военные." При этом
он активно двигает бровями и явно вкладывает в свои излияния какой-то
подтекст. "Это значит, что гражданских нет... А гарнизон-то далеко, там
скучно, и вообще... А срочники-то ребята молодые...(Снова двигает
бровями).
Но! Есть там подсобное хозяйство (Тут мы уже головы от парт отрываем)...
А это что значит? Значит есть и хлев (у нас уже полуулыбка-полунемой
вопрос - ну чего уж прямо так-то, напрямик?)...
А есть хлев - есть и коровы(тут угар начинается просто на раз - там и
сям слышится "зоофил", "ну я же говорил - армия - это
противоестественно!", "совсем ох*ел - коров е*ать!" и т. д.
Тут он выдерживает паузу, достойную Станиславского, и выдает: "А есть
коровы - значит и доярочки неподалеку!"
Общие конвульсии, занавес.