Опять военная кафедра...
Она родимая (век бы ее не видеть) была у нас в понедельник. То есть
сразу после воскресенья. Являюсь на построение к 7:45-ти. Выходной был
проведен не зря, и я чуть не опоздал, т. к последнюю 0,75 мы допивали
где-то в районе 6-6:30, а надо было еще съездить через полгорода домой
переодеться. Во общем видок еще тот и состояние соответствующее.
Надо еще упомянуть, что на ентой самой кафедре я не столько учил
тактику, уставы и т. п. , сколько совершенствовал свое мастерство в
технике работы с плакатным пером. Да, друзья мой, был я писарем. А
поскольку рисовал я буковки весьма неплохо, никогда (ну почти никогда) с
работой не подводил и при этом твердо знал, что движение надо начинать с
левой ноги, начальство меня ценило, и посему многое из того, за что
другие курсанты получали по шапке, мне сходило с рук.
Так же надо отметить, что в отношении воинских званий у курсантов нашей
ВК сформировалось с течением времени несколько отличное от уставного
представление: все преподаватели нашего цикла - подполковники,
большинство прошедшие Афган, люди очень хорошие, ну отцы родные.
Начальники же циклов, кафедры и пр. - полковники, казались существами
богоподобными и мы вытягивались по стойке смирно едва их завидев,
неважно в 5-ти или 500-ах метрах. И, наконец, грубейшим нарушением
субординации считалось не толкнуть при встрече плечом забредших с
соседних циклов майоров.
Ну так вот, куратор нашего взвода подполковник Н-ов, просекши что я
несколько нетрезв (да че уж там - просто пьян), впервые ставит меня
помошником дежурного по парку. Впервые, т. к. обычно в этих случаях меня
либо запирали в красной комнате с ватманом и тушью, либо, если не было
работы, тащили в поле проветриться. Работы в этот раз не было, а в поле
меня наш п/п-к с некоторых пор брать зарекся - было дело пропал я там
как то с СВД-шкой, всем взводом искали, в цепь разворачивались (ну
подумаешь - взремнуть нельзя!). Но я отвлекся - это отдельная история.
Итак поступаю я в подчинение Михалычу, с указанием: "Работы не давать, а
уложить где-нить проспаться. Все попытки съе.. ться покурить пресекать."
Т. к. 131-ый ремонтировали, а обе шишиги работали на стройке ректорской
дачи, то в качестве спальни мне была предложена БэТРа, и дано указание:
"#@#$@#@! Не храпеть! $#$%^&*&^!!!"
Сдвинув давно сорванные с креплений скамейки вместе, я улегся на спину,
и уложив кепку под голову, уснул сном младенца.
Вообще говоря, в данной кондиции, я храплю даже когда сплю на животе...
Вот... А железная коробка БТРа резонатор еще тот. Короче под гулкими
сводами гаражных боксов раздался такой храп, что слышно было, как
утверждают очевидцы, далеко за пределами ВК (ну насчет "далеко" явно
врут.) Мыхалыча, видимо, поблизости не было...
Я так и не понял отчего я проснулся. Открываю глаза и вижу в проеме
большого десантного люка шестидесятки огроменную фуражку, сразу под ней
здвинутые чуть ли не к переносице брови и красное от гнева лицо (Ну
е-мое!) начальника ВК (ВСЕЙ!) Не успев еще как следует проснуться и
испугаться, бросаю взгляд на погоны и увидев ТРИ больших звезды,
инстинктивно вытягиваюсь по стойке смирно + руку к пустой голове. Все
это не вставая со скамеек…
Упавшую с головы целого полковника фуражку я поймал. Отдав ее все еще
смеющемуся начальнику, я вместо строгого дисциплинарного взыскания, а
может даже и отчисления (хотя вряд ли) получил приказ взять лопату и
мести от забора и до обеда. После чего перепуганный вусмерть Михалыч
отправил меня за пивом, употребив которое, запер меня (от греха
подальше) в каптерке, где я и замечательно выспался. Правда была
проблема с просящимся наружу пивом, но это уже другая история…
RedAl