Историю рассказал не я, а известный бард Александр Городницкий
На исходе сорок первого года московская группа особого назначения
Полярной авиации (МОГОН) получила срочное и ответственное задание. Надо
было перегнать из Аляски в Москву новую партию английских боевых
самолетов для пополнения наших повыбитых ВВС.
В состав группы особого назначения входили наши самые прославленные
полярные летчики - герои Советского Союза Водопьянов, Черевичный,
Мазурук и другие. С трудом преодолев ураганные ветры и снежные заряды, к
тридцать первому декабря они добрались до Амдермы. До Москвы оставалось
совсем немного. И тут, как назло, занепогодило. Внезапный циклон принес
беспросветную пургу. Стало ясно, что до родной Москвы уже не добраться,
и Новый год придется встречать здесь. Это никого не радовало, помимо
всего прочего, еще и потому, что все запасы спирта полностью вышли, так
как все надеялись к новому году вернуться домой.
Далее Мазурук описывает такую невеселую картину: За длин-ным праздничным
столом летной столовой сидят, позванивая орденами, унылые героические
полярные летчики. На столе - множество самой разнообразной закуски, и
при этом полное отсутствие хотя бы одной бутылки. Часы показывают
одиннадцать вечера, а за столом царит мрачная тишина. Вдруг
распахивается наружная дверь, и вместе с клубами снежного пара в
помещение входит старый аэродромный механик дядя Вася, держа в руках
большую трехлитровую бутыль с непонятной жидкостью красного цвета.
«Дорогие наши сталинские соколы, - говорит дядя Вася нетвердым уже
голосом, - не извольте погнушаться. Сам не знаю, что это такое - у себя
в ремонтном балке нашел». Таинственную красную жидкость тут же стали
испытывать на запах. По запаху - вроде, «она». Но ведь красная. Если бы
зеленая или хотя бы синяя, как денатурат. Ведь известно, что красный
цвет специально добавляют во все яды, чтобы их кто-нибудь сдуру не
глотнул. Пробовать жидкость никто не решался. «Уважаемые герои, - снова
заявил дядя Вася, - жизни ваши нужны товарищу Сталину и всей нашей
стране для войны с фашистами. А я человек старый, одинокий, никому
особенно не нужный. Разрешите за вас смерть принять! » С этими словами
он налил себе полстакана зловещего красного зелья, и дядя Вася со
словами «За Родину, за Сталина» лихо опрокинул стакан. В напряженном
ожидании прошло минут двадцать. Дядя Вася сидел за столом в полном
здравии и наливал себе еще. Наконец - без десяти двенадцать - летчики не
выдержали. Все налили себе и под далекий бой кремлевских курантов,
прорывавшийся сквозь треск ночного эфира, выпили за Новый год и за
победу. Про дядю Васю вспомнили только через полчаса, когда заметили,
что за столом его нет. Обнаружили его под столом. Дядя Вася лежал на
полу, хрипел и дергал ногами.
«И тут мы все как были, в одних гимнастерках, выскочили из-за стола и
дернули стометровку в наш медпункт, в соседнюю избу, к нашему врачу.
Нам, конечно, сразу же - рвотное и промывание желудка, потом опять то же
самое, и так часа два. И вот лежим мы все трясущиеся и голые, и вдруг
вспомнил кто-то, - а дядю Васю-то, старика, забыли? С трудом напялив
обмундирование, поплелись назад, открыли дверь в столовую и увидели
странную картину. За пустым столом сидит живой и здоровый дядя Вася,
наливая себе очередной стакан. »
«А, голубчики, явились, - язвительно заметил он, допивая таинственную
жидкость. - Будете над стариком издеваться? Да вы не сумлевайтесь -
спирт чистейший. Просто я в него для попту пачку красного стрептоцида
опустил... »
Gonzo