Стою я как-то летом на остановке и наблюдаю, как наши рабочие кладут
асфальт. Кладут «по-русски» - отгородили половину дороги, а там, где уже
подсохло, уже ездят машины. Кроме того, это место являлось еще
и пешеходным переходом. Машины еще как-то могут проехать по половине
дороге, а как перейти пешим гражданам - никто не подумал. И вот переходе
нарисовывается какая-то бомжиха. Отдельно нужно описать ее вид:
ярко-оранжевая (кислотная) кофта, стоптанные тапки и по авоське пустых
бутылок в каждой руке. Первую (подсохшую) половину дороги она преодолела
успешно и тут! - одной ногой вступила в еще вязкий асфальт. Еще не зная,
что она «влипла», она ступает второй ногой, и когда захотела оторвать
первую ногу - то не тут-то было - тапок увяз! Т.е. нога-то в принципе
была свободна, но вот тапок! Она вставила ногу и захотела переступить
назад второй - история повторилась. Поняв, что она стала прижизненным
памятником самой себе, бомжиха заорала. Все стоящие на остановке,
проезжающие на машинах и рабочие уставились на нее. И тут происходит
следующее - двое рабочих подходят к ней, берут под руки и начинают
выдергивать из асфальта, причем сама бомжиха не желает расставаться
ни с тапками, ни с бутылками. Поэтому ее в позе летящей (оранжевой)
птицы, с ногами-утюгами (чтобы на них остались тапки) и с гремящими
бутылками в растопыренных руках доставили на ту сторону улицы, откуда
она начала шествие. Что было дальше, не знаю, т.к. уехала на автобусе,
однако думаю, что она все же как-то перебралась на другую сторону,
т.к. там был прием стеклотары.