Вспомнилась хохма со времен моей военной карьеры.
Будучи дипломированным переводчиком, был сослан после родного университета
на два года офицером. Для тех, кто не в курсе: все офицеры (и кадровые
и некадровые), по сути, сами себе переводчики. То есть, должны сами уметь
толково и правильно допросить взятого накануне шпиона, и правильно осмыслить
произнесенное неприятелем. За знание иностранного языка в мирное время умному
офицеру полагается небольшой, но приятный бонус в размере +10% к окладу
(за общечеловеческий язык типа английского или немецкого) или +20% (за язык
предполагаемого противника местного пошиба). И знание языка любому офицеру
необходимо подтверждать раз в два года. На сем лирика заканчивается и начинается
угрюмая проза.
Ни один уважающий себя офицер никакого иностранного языка не знает. Потолком
лингвистической его активности считается вытолкнутый пополам с вечерним портвешком
стон "Май нэйм мэйор Хабибуллин!". Вопрос о зачете решается, как правило,
полюбовно путем небольшого банкета с денежными призами в почтовых конвертах,
которые вручаются принимающим. Тем не менее, никому из сидящих в классе майоров
и подполковников не хочется блеять на виду у их подчиненных лейтенантов,
и посему выхода здесь два:
Первый - пропустить молодняк вперед себя и самим похихикать над их мудрыми,
но короткими фразами. Второй - и самый оптимальный - найти кого-нить типа меня,
сесть рядом, дать мне перевести текст, составить пять к нему вопросов, перевести
грамматику и набросать план допроса военнопленного.
Все места рядом со мной были распределены за две недели до сдачи. Рядом со мной
должен был сидеть заместитель командира. Сзади - тыловик и главный автомобилист.
Спереди - я уже не помню кто. Мой постоянный собутыльник, начальник клуба,
здоровенный воронежский мужик по имени майор Семен Смирнофф в заветный круг
не попал по причине недостаточно высокой должности. Начальник клуба - должность
в армии не ключевая.
Смирнов - человек легендарный. Он не знает ни одного языка, включая русский.
Объясняемся мы исключительно мимикой и жестами, а иногда и телепатически.
Неделю он меня исправно поил, а я его за это натаскивал на всякие английские
хиты типа "фазер-мазер, шуд-вуд". Стоя за десять минут до входа в проклятое
здание майор Смирнофф трясущимися от волнения и от вчерашней водки руками мял
большую бумажку с богомерзкими числительными и местоимениями, бормотал что-то
про "доктора, за которым уже послали вчера"...
Вошли в помещение, разбились по аудиториям согласно сдаваемому языку. Сема
остался курить третью сигарету на улице. Взяли билеты, прочитали задание,
положили билеты передо мной, я их перевел - словом, все, как я представлял
себе раньше. Смирнова почему-то нет. Я потихоньку начинаю свою миссию всеобщего
спасителя, укладываюсь со всеми билетами где-то в часа полтора. Поднимаю голову -
Смирнова нет. Все ясно, думаю, очко сыграло у доблестного майора не пошел
на зачет. Сажусь перед принимающей старушкой, отвечаю, получаю свой
(заслуженный !!!) зачет, выхожу в коридор насладиться славой.
И что я там вижу:...
В центре коридора посреди рукоплещущей толпы возвышается довольная смирновская
харя. Человек года! Он ошибся дверью и сдал китайский язык (+20% к окладу вместо
ожидаемых +10%).
Недавно сидели у меня на кухне с другом (переводчик-китаист, служили вместе.
Ему посчастливилось стать непосредственным свидетелем лингвистического триумфа
юного дарования Смирнова). Я спросил, что его больше всего поразило в армии.
Он сказал: "Когда пришел Смирнов, взял билет и, практически без подготовки,
заговорил по-китайски..."