В Питере на подвозке...
1992, Лето, Жара... Нам двоим - тачке, а была у меня тогда "Таврия",
и мне, бабок всегда не хватало, поэтому подвозкой не гнушался.
Тут тормозят меня две девицы. Когда уже тронулись, я без труда
признал в них "ночных бабочек", да не тех которые парят орлами возле
"Прибалтийских", а тех которые блядищи(sic!) с Московского.
Везу я их, значит, а сам все в зеркальце поглядываю - не сперли'б
чего. А меж ними треп идет серьезный, мужской - такой мат-перемат,
что мне даже не по себе стало. В процессе беседы, та из них, что
сидела за мной, а ехали они обе на заднем сиденьи, постоянно
наклоняется, вроде как поправить себе что-то.
На вопрос подруги: "Клав, ты че там?", ответствует: "Та че-то в
туфлю попало...".
Через какое-то время, опять: "Клав, ты чее?", а в ответ: "Та, колготка
слезла".
Наконец: "Клааав!!! Да че ты там возишся???", на что Клав чуть не
матом: "Отвали мать твою! Говорю, что в колготках дырка!!!".
"Да," - отметил я про себя, - "ну и нравы у этой публики. За самый
безобидный вопрос можно огрести...".
Суть да дело, подъезжаем к Московскому - время звенеть бокалами.
Не взял бы я с обычных девченок, а с этих нет, дай думаю, возьму,
ибо моим эстетическим чувствам был нанесен урон немалый, да и
на работе они.
Та которая Клава, видно тонкая натура, почувствовав мои колебания
подбодрила меня: "Ты, мужик, не стесняйся и не скромничай, раскручивай
нас по-полной!". Ну я и ломанул, конечно. Расстались друзьями:
они - веселые и довольные поездкой, я... ну да что там, бабки всегда
в тему. Однако, трогаюсь я, а деньги решил присовокупить к довольно
солидному авансу, который получил намедни. Он лежал веселыми толстыми
пачками, завернутыми в полиэтиленовый пакет, предусмотрительно засунутый
в надежное место: между водительским креслом и передней дверью.
Теперь представьте меня - молодого, веселого, настроение отличное,
погода прекрасная, тачка мчится по Невскому, левая рука с зажатыми
в ней дензнаками спускается вниз, чтобы пополнить и без того тугой
пакет и ... и не находит его. Вернее находит нечто другое, столь же
разительно отличающееся от искомого сколь различался воздушный шарик
Пятачка до и после рокового выстрела. Пакет-то был все тот-же, а вот
вместо дна у него зияла дыра, да и внутри он был безнадежно пуст...
Облом... просветление... безнадежный рывок к Московскому в надежде
вернуть утраченное... опять облом... смирение (гораздо, гораздо позже).
Восстановленная после анализа цепь событий выглядела так: укромное
с точки зрения водителя место хорошо просматривалось сзади, натрениро-
ванный Клавин глаз угадал, что в пакете бабки, заботливые Клавины руки
продырявили пакет и перетаскали оттуда бабки, пока "колготки поправля -
ла", лучшая подруга чуть не заложила ее своими глупыми распросами и,
наконец, апофеоз - расплата с "лохом" его же деньгами по-барски...