ЦЕ-ЦЕ
Над рекою расцвела черемуха душистая,
Шли из бани бабы и пели, голосистые,
На гармошке мужики Yesterday лабали
И им бабы энти самы дружно подпевали.
Шла Верунька Гунькина на свиданье первое,
Сс Афанасьем Шлыковым, известным кобелем.
И рубашка белая, и галоши новые,
И штаны матросские - было все при ем.
На Веруньке кофточка - шибко заграничная,
Джинсы "Levy Strauss" пошила в ателье.
На губах у ней помада вкусная, клубничная,
Истомилось тело жаждой в импортном белье.
Молодые полегли на бугре под деревом,
Тут-то и произошел первый поцелуй.
А когда случилось то, во что Верунька верила,
Прошептала она тихо: - Афоня, не балуй.
Тут вдруг Афанасий вздрогнул, дернулся, застыл,
Да Верунька тоже поменялася в лице.
Тут у них угас навечно весь любовный пыл,
Потому что укусила их муха, бля, це-це.
И рыдает весь колхоз над могилой черною,
Скорбь, тоска и муки на любом лице.
Погубили молодых мухи, бля, тлетворные,
Гадкие поганые мухи, бля, це-це.
Hoaxer (c)(a)(мое)