- Рота, Смирно! Дежурный по роте на выход! - на входе в казарму
нарисовался подполковник Лобок - замполит нашего полка. Никому в голову
даже не пришло, какую кличку ему присваивать. Фамилия ее заменяла на все
сто. И поговорка "Раз рядом Лобок, значит и 3.14зда где-то рядом"
говорила все за себя. Метр с половиной (вместе в фуражкой) в прыжке,
столько же в талии, кривые короткие ножки - наверное, вот и весь портрет
сего воина.
- Вольно, вольно, - отдал честь Лобок и, не дожидаясь дежурного, почапал
по направлению к кладовке.
- Где ключи от помещения? - вопрос подоспевшему дежурному.
- В канцелярии...
- Неси.
Это был песец. На носу новый год, и деды уже затарились сахаром и
дрожжами. Для чего - объяснять не нужно.
"Интересно, какая сука заложила", - проносились мысли в голове
дежурного. То, что это был заклад - сомнений никаких не было, потому что
замполит прямой наводкой, прямо с порога проследовал к кладовой.
Тянуть время с ключами смысла не было, была все-же надежда, что проверка -
случайность и лишнее затягивание процесса могло добавить подозрительности.
Щелкнул замок, скрипнула дверь - в спертом воздухе кладовки предательски
стоял дрожжевой запах.
- Хе-хе, - крякнул Лобок, окинув взглядом 4 квадратных метра шхеры. Его
взгляд остановился на 40-литровой кастрюле с краской, полученной
накануне для покраски рам и стоявшей на 3-м этаже стеллажа.
Прикинув расстояние до ручек кастрюли и осознав, что просто так ее не
снять, в угол полетели сложенные на табуретке тряпки - ветошь для уборки
помещений. Первая попытка оторвать предмет вожделения от полки ни к чему
не привела, и Лобок удвоил свои усилия.
- ЧПОК! - сказала кастрюля, и оторвалась от полки. Но поскольку импульс,
приданный изначально, был великоват, а затормозить полет можно было
только резко ее опустив, "ПУМ и БЛЯМС", - сказала крышка от кастрюли,
свалившись сначала на голову незадачливому прихватчику, а затем на
кафельный пол кладовки. Дальше дежурный и дневальный увидели то, что в
замедленном виде показывают в кино - через край кастрюли плеснулась
белая густая жидкость и полилась точно на то место, откуда у Лобка росла
кокарда. На этом бы все и кончилось, но он сделал попытку уклониться "от
набегавшей на него волны", потерял равновесие и полетел с табуретки.
Поскольку центр тяжести кастрюли находился уже за краем полки, то вслед
за Лобком полетела и кастрюля.
Прибежавший на грохот ротный увидел следующую картину: дневальный и
дежурный держатся за животы, посреди кладовки лежит тело, залитое белой
краской от козырька фуражки до кончиков ботинок, по обрывкам матюгов
которого можно только и определить, что это замполит, сверху на нем
лежит кастрюля с остатками краски.
Картины, как это привидение чапало к себе в кабинет, увидеть не удалось,
хотя маршрут пролегал точно через плац, и видеть его должен был весь
свободный от занятий личный состав полка.
Самое интересное, то ли это результат падения в целом, то ли крышка
сделала свое дело, но на следующий день он никак не мог вспомнить, на
хрена же он полез на этот стеллаж.