Первого мая выдалась отличная погода. Как не было затяжных дождей конца
апреля и еще не было влажной летней жары. Для меня, как для многих, с
детства это особенный день. Вот уже совсем немолодой, а хочется все
равно в это день чего-то прежнего, полузабытого, вроде мороженого за 10
копеек. “ Эх, не сходить ли мне в зоопарк”, решил я, проснувшись
довольно поздно от солнечного света, бившего в глаза и детского гама во
дворе. С неторопливыми сборами, дорогой, у зоопарка я оказался часа в
три. Но вышло так, будто специально подгадал, потому что в это время,
один раз в день, и раз или два в неделю проводилось шоу фламинго.
Ограждение прямоугольного загона, площадью примерно в три школьных
спортивных зала, было облеплено детворой и их родителями, и прочими
зрителями. В центре загона располагался мелкий продолговатый пруд с
водой ниже колена. На берегу пруда, как солдаты по команде ‘вольно’,
переминались с ноги на ногу фламинго. Птиц около пятидесяти.
Дрессировщик - смотритель в красном пиджаке, черных брюках и белых
перчатках разогревал публику, что-то рассказывая о фламинго под музыку,
четко соблюдая расписание. В пол четвертого музыка стала громче, и он
загнал всех птиц в закрытое строение, как хозяйка стадо гусей. Музыка
перещелкнулась на “Лебединое озеро” и из строения, как на сцену из-за
кулис, отчаянно размахивая крыльями, выбежали первые пять птиц, а потом
все остальное стадо. За ними дрессировщик, уже в белых резиновых
сапогах. Так как с одной стороны была сетка ограждения, с другой пруд, а
сзади погонщик, то фламинго пошагали вдоль сетки, сохраняя постоянную
дистанцию до дрессировщика. Вся группа напоминало большую каплю воды на
стекле, направляемую ветром. Погонщик шел медленнее, стадо шло
медленнее, он прибавлял, стадо прибавляло. Все это неплохо увязывалось с
музыкой. Когда стая достигла противоположного угла загона, дрессировщик
прекратил движение, капля тоже встала. Каждый фламинг (о) стаи, повернув
голову в одну и ту же сторону, настороженно косился на него одним
глазом. Каждый немаленький клюв
“векторил “в одном направлении, создавая “поток”. Дрессировщик начал
плавно переступать влево - вправо, птичьи головы так же синхронно
поворачивались, как у балерин в “танце маленьких лебедей”. Потом он
зашел в пруд, встав напротив центра птичьей “капли”, и сделал шаг к
стае, слегка разводя руками, как пловец брассом. Капля раскололась на
две части, он отступил обратно, части тут же слиплись, как разнополюсные
магниты. Продемонстрировав несколько подобных номеров, дирижер немного
резко взмахнул руками, отвечая в поклоне на аплодисменты зрителей, и
один фламинг (о) убежал в другой конец загона, напоминая перепуганную
курицу. Дрессировщик, импровизируя на ходу, тоже переместился к этому
месту и, дождавшись подходящего музыкального фрагмента, взмахнул, будто
дирижерской палочкой, и отщепенец, расправив крылья, прима-балериной
бросился в спасительную стаю.
Под общие, и мои в том числе, восторженные аплодисменты шоу закончилось,
смотритель откланялся и скрылся в домике, перенервничавшие птицы
бросились пить воду. Я был очень доволен, что нечаянно попал на такое
интересное действие, хотя оно было, видимо, близко к танцам петуха под
гармонь. И еще забавляла мысль, что много раз в жизни я принимал участие
в таких спектаклях в качестве фламинго.
ВВС