Вспомнил историю из своей юности. В то время я был худой, симпатичный, с
красивой пышной шевелюрой, а не бликующей залысиной, как сейчас. Так вот
- познакомился я на одной вечеринке с очаровательной блондинкой,
студенткой института иностранных языков, голубоглазой и стройной дочерью
Чрезвычайного и Полномочного посла в одной из западноевропейских стран.
Девочка - ангел, не испорченный алкогольно-сигаретно-матерной культурой
московских улиц (не то что я), круглая отличница и просто спортсменка.
Ну, зацепило меня - сил нет! Так захотелось предаться с этим чистым
созданием грязным плотским утехам - аж скулы сводит! Ухаживал я за ней
недели три. Все как положено - стихи, цветы, выдавание самого себя за
усталого романтика с чистой и светлой душой, никаких приставаний
поначалу. Ну, сами знаете. А нравы у нее в семье были: "отводим пальчик
беря чашечку, не общаемся с этими советскими ужасными мальчиками,
Бальзак? Оноре де? Oui, oui!!" и т.д... В общем, тошнит от этого
псевдоаристократизма, но - какова девочка! Прям стонать хочется! И как
на грех папа с мамой приехали из своих заграниц на летний отдых и
квартирка ее роскошная в Центре занята ими. И тут, в конце третьей
недели, она и говорит: "Разрешите, мол, пригласить вас на кофей по
случаю отъезда моих мамА и папА на отдых в загородную усадьбу". У меня
аж все защемило. "Как же, - говорю, - буду непременно с томиком Блока".
Собрал последние деньги, купил цветы и коньяк (спрятал до поры под
курткой), причесался и прибыл на место. Ну, ах шарман, вот сюда, здесь
гостинная, здесь у нас, натюрель, Айвазовский, осторожно!, фарфор
Баккара, вам со сливками? и т.д. В общем, со временем, перечитав все
стихи, уговорил ее на коньяк с кофе (модно в южной Испании), потом
просто по 50 (за одухотворенность), потом... Напились до полного
беспамятства. Выпили часть папиного бара. Носились голые по квартире и
мазали друг друга вареньем, упивались друг другом на французском
гобелене, рисовали на ее ножках узорные чулки... Трахал я ее всю ночь.
По пьяной лавке девка оказалась вертолет и все время ругалась матом.
Утром проснулись, а она в слезы - вы меня лишили чести, счас маман и
папа прибудут... Короче, прежняя пластинка. А мне-то уже по фиг! я-то
уже - все в полном ажуре! Говорю, мол, гран мерси, пардон, коли что не
так, но я, пожалуй, убуду по скорому дописывать сонет в стихах. Тык-пык
- а трусов нет! Искали мы их часа три, все перерыли. Она волнуется и
плачет - родичи на подходе. Не нашли. Одел я штанцы прям на голое тело
и, аревуарнув, свалил.... Она позвонила на следующий день и сухо
попросила больше никогда... я низкий... этот позор она не смоет всю
жизнь... она ушла из дома... В общем, такое дело - папан вечером сел с
газетой на кухне в шелковом халате и проворковал маме: "Мон шери, будь
так любезна, подай мне пожалуйста, кофе-глиссе с пломбиром а-ля
натюрель". Мама: "Ну конечно, мон ами!" Открывает морозилку - а там мои
семейные трусы до колен в мелких зелененьких крокодилах, совокупляющиеся
в разных позах...