У меня жена работает дефектологом в детском саду. Детский сад для детей
с дефектами зрения, но кто сказал, что у ребенка с дефектом зрения не
может быть дефекта слуха? Так вот, сии детишки с дефектами слуха порой
воспроизводят слова весьма забавно.
Ведет она занятия с двумя детишками лет 6, во время занятия показывает
им картинку с енотом, но не кадр из мультика, а фотографию зверька, и
спрашивает:
— Дети! Кто это?
В ответ молчание… Дальше она начинает распинаться:
— Есть мультик про этого зверька, там еще есть песенка про улыбку…
Первый тянет руку и говорит:
— Енот!
А второй молчит. Тогда благоверная обращается к нему и пытается из него
вытянуть ответ:
— Петя! Так как зверька зовут? Повтори!
И тут оный Петя выдает:
— Ебанот!
Пришлось с ребенком по буковкам слово разбирать, а то ведь прибежит
такое дите к родителям вечером и выдаст:
— Мама! Папа! А нам сегодня про ебанота рассказывали. Он мохнатый такой,
в лесу в норке живет!
Интересно, что история имела продолжение.
Жена рассказала эту историю коллеге по работе в курилке. Коллега надо
сказать дама в возрасте и с определенным положением, по сему поводу ей
пришлось побывать на одном любопытном открытом занятии, правда уже не в
детском саду, а в начальной школе.
Представьте себе картину: класс, дети, позади по стеночке сидит Высокая
Комиссия, чуть ли не из департамента образования. Урок представляет
собой нечто вроде обсуждения прочитанного. Учительница берет в руки
куклу Карлсона и спрашивает:
— Дети! Кто это?
Лес рук. Учительница поднимает мальчика, и этот парнишка выдает:
— Припиздение!
Комиссия дружно хрюкает и лезет под парты. Учительница быстро
сориентировалась, в ответ послышалось:
— Нет, это не привидение. Это Карлсон.
Несмотря на солидный возраст проверяющих, комиссия так и осталась под
партами.