СЕМЕН И ВАРВАРА
"Он даму держал на коленях и тяжко дышалось ему, есть женщины в русских
селеньях не по плечу одному."
И. Губерман."Иерусалимский дневник"
По семейной традиции, я мечтал стать строителем - не Светлого Будущего,
а буквально: есть такая мирная профессия - строитель... Да не просто
строителем, а инженером-строителем, и, наивно рассчитывая на добротные
школьные знания и звание мастера спорта, "с пятой графой" сунулся в
Киевский строительный институт, да еще в 1956 году.
... Это был год, в котором Израиль оказал существенную поддержку Англии
и Франции в их борьбе с Гамаль Абдель Насером, соискателем высшей
награды СССР – Золотой Звезды Героя с присовокуплением ордена Ленина. В
это время он выполнял решение Политбюро ЦК КПСС о национализации
Суэцкого канала. Израиль много помогал Франции, особенно разведданными,
и в войне с арабами в Алжире. За что французы продавали Израилю самолеты
и корабли, и даже помогли с атомным реактором в Димоне. Это уже потом
пути борцов с арабской агрессией разошлись: как оказалось на поверку, не
герой, а трус генерал де Голь сдался и бежал из Алжира, притащив в
метрополию, кроме миллиона этнических французов, сотни тысяч арабов с
исламом, гаремами и верблюдами. Заложив основы будущего французского
халифата. А маленький Израиль успешно сопротивлялся арабскому давлению
и, особенно победой в Шестидневной войне, "опустил" Великую Францию и
утер большой нос дутому герою (и Сопротивления – тоже) де Голлю.
Как говорится, мальчик, который кричал королю, что он голый, не мог
обидеть сильнее. Великий де Голль стал мелочно мстить: несколько
ракетных катеров, которые Израиль оплатил Франции, были задержаны в
портах. Когда же израильские моряки дерзко угнали свои же катера,
обосравшийся «герой» осерчал не на шутку и вообще прекратил поставки
необходимого Израилю оружия. Пришлось тайком покупать советское у
«союзников» СССР, которым оно поставлялось бесплатно. Как подарок с
братского стола нищего, но богатого социализмом советского народа. Сами
же французы разобрались потом со своим «национальным героем» и коленом
под зад выгнали его к едрене фене.
... Но все это было потом, а пока, в 1956 году мне, как маленькому
человеку, который не творил историю, а страдал от нее, пришлось
отдуваться за врагов СССР - судя по остервенению, с которым мне лепили
тройки на приемных экзаменах! Потому в следующем году я пошел нормальным
путем земляков с той же графой: уехал в российскую глубинку, меньше
осведомленную о жуткой израильской агрессивности. А за пять лет учебы в
славной Пензе я настолько привязался к этому милому городку, что после
окончания вуза еще пару месяцев не мог расстаться и прощался с ним в
лице одной милой пензючки - до упора Лишь когда иссякли силы, деньги и
харчи, я, наконец, снялся на родину - в Киев, через Москву.
В проходящий поезд Куйбышев-Москва меня внесли вместе с другим таким
свежеиспеченным инженером-строителем, киевским земляком-гармонистом,
ныне бригадным генералом армии обороны Израиля. Семен тоже до упора
прощался - со своей туземной пассией Варварой. Она относилась к
категории обалденных русских баб (воистину - Варвара-краса, длинная
коса), из-за которых удавливали цариц или даже отрекались от тронов, не
дожидаясь пролетарских революций. Семен прожил с ней несколько последних
лет, они приросли друг к другу, но официально воссоединиться мешали
предрассудки обоих семейств, современных Монтекки и Капулетти - посконно
расейского Варвариного и исконно еврейского - Семена. И они
расстались...
В Киеве, на родном Подоле, через синагогу Семену нашли приличную
еврейскую невесту. Да красивую. В общем, это не редкость, еврейки
прекрасны, но их красота переперчена крутым нравом. И слава Б-гу, иначе
бы всех растащили. Однако у жены Семена и характер был ангельский, у них
быстро появился сын... Все шло путем, разве что жили в аварийной
подольской развалюхе, мечтая о землетрясении хоть в четверть балла. А
покинутая в Пензе Варвара оперативно вышла замуж за капитана артиллерии,
преподавателя местного артучилища.
Казалось, лучшие воспоминания и чувства Семена да Варвары погасли, ушли
в прошлое - ан нет, Семен вдруг ушел из дома, рванул в Пензу, развел там
Варвару с мужем, венчался с ней в церкви да привез в Киев. И вновь встал
на тропу добродетели, но как-то незаметно попал, как пел Высоцкий, "в
сети Тель-Авива", и, под влиянием, что ли, вышеупомянутой Шестидневной
Войны стал столь ярым сионистом, что ради выезда на землю обетованную
развелся с любимой Варварой, вернулся к первой жене и с ней, гармошкой
да сыном эмигрировал в Израиль. Там геройски воевал, выслужился, был
ранен, контужен. Может, контузия встряхнула у него чего-то в гипофизе,
плеснув в кровь C8H11N7 (открытие австрийца Кромбаха - фермент,
определяющий чувство любви). И он снова развелся (в Израиле это уже не
такой пустячок, как в Совке) и вытащил Варвару, которая, таким образом,
из простой пензенской капитанши вышла в израильские генеральши.
Мои друзья ее видели, привезли привет... И подтвердили: таки генеральша,
дородная и красивая! Семен же сморщился - то ли от жаркого солнца
пустыни Негев, где построил дом неподалеку от дома Бен-Гуриона, то ли от
героизма. А, может, от троекратно простившей Варвары, в ее яростном
приступе последней женской свежести? И последнее время он чаще обнимает
единожды любимую гармошку, чем трижды любимую Варвару.
... Но большой дом с историческим соседством, бригадное генеральство,
героизм в борьбе с арабами, беготня от Варвары и к ней - все еще было
впереди, а пока нас с Семеном, свежеиспеченных инженеров, внесли в
проходящий поезд Куйбышев-Москва, следом занесли гармошку да корзину
выпивки-закуски. Денег у нас было по пятаку - на метро до моей тети, что
жила на Чистых Прудах, возле самого театра "Современник". В поезде я
сразу праведнически уснул на голой лавке, а друг-Семен все наигрывал на
гармошке, присушив к себе и нашей корзине проводника.
Я прерывал свой крепкий сон праведника дважды: первый раз, когда
проводник, бесплатно, от всей души и потому - нежно, подложил под меня
постель, по-матерински заботливо взбив труху в эмпээсовской подушке;
второй раз - уже утром, под музыку вокзального гимна "Здравствуй,
столица, здравствуй, Москва!" Но не от этой музыки, а скандала
пассажиров, искавших проводника. Первое, что попало в мое поле зрения -
его фуражка на полу.. А ее рязанский хозяин в обнимку с Семеном, будущим
бригадным генералом армии обороны Израиля, нахрапывал на голой лавке...
© Алик, выпускник ПИСИ-62