История №1185500

Давно уже историю про одного из своих студентов хотел рассказать, да все как-то недосуг было, теперь вот возьмусь. Дело происходило в США, в штате Вирджиния, где я работаю профессором в одном из университетов. Пришел ко мне в лабораторию эдакий громила летом 2010 года. Араб, ростом под два метра, зенками зыркает диковато, и зовут его, главное, Акбар Абдулла. Вот так и зовут. Родился он где-то на аравийском полуострове, но с детства в Штатах рос. Пришел он ко мне не просто так, он очень хотел наукой позаниматься. О том, что такое наука и исследования, он представления на тот момент не имел никакого, но энтузиазма было хоть отбавляй. Ладно, пришел так пришел, я ему проект предложил: "А давай, — говорю, — Акбар, мы с тобой диабетикам поможем? Вот есть у меня кое-какие мыслишки, как забацать способ доставки им инсулина, да такой, чтобы диабетики уколами себя мучать перестали, от слова совсем? " Акбар почесал свой арабский нос, потом сказал: — Давай паможим балным лудям! На самом деле, при нормальной беседе у него акцента почти не ощущалось, но когда он начинал волноваться, этот самый арабско-кавказский акцент выпрыгивал откуда ни возьмись. Но, слово сказано, так что припахал я его на синтез вещества, на котором у меня до этого два аспиранта сломалось. Объяснил: — Акбар, без этого вещества ничего не выйдет, понимаешь? — Панымаю, — ответил разволновавшийся Акбар, и пошел изучать, как такое чудо можно изготовить. Я ему помогал, конечно, основы работы в синтезе органических соединений поставил, но это все ерунда. Я и аспирантам до этого много что показывал, толку только было чуть. А Акбар за две недели, абсолютно с нуля взял, да то что нужно и сготовил. Приходит ко мне в кабинет, и аж дрожит: — Дэржи, — говорит, — вот вэщэство, будэм лудям памагат! — И зенки, главное, сияют. Я его, конечно, осадил мальца, говорю: — Людям рано пока помогать, давай все контрольные эксперименты проведем. А тот еще больше сияет: — Канэшна давай, можна я дыван в лабараторий прынесу толка? Нэ хачу врэмя тэрать, дамой ноч йэздыт, буду на дыван в лабараторый спат пака экспэрымент! — Да неси, конечно, хрен с тобой. И ведь припер. Устроил диван в лаборатории, рядом с собой будильник поставил, каждые полчаса просыпался, чтобы результаты записывать, а потом опять валился на диван без задних ног. Вот такая двухметровая арабская детина. Его усилия оправдались, все эксперименты показали то, что мы хотели. Ну что же, новый этап, я ему говорю: — Акбар, надо эксперименты на мышах сделать, посмотреть, как это все работает. Акбар в ступоре: — Как на мишах?! Ми их будэм убиват патом, да? — Будем, Акбар, а куда деваться? — Эх, давай твой мыш тагда! . . И ушел работать к моему коллеге, который мышами заведует. ... Восемь лет с тех пор прошло. Опубликовали мы статью со всеми результатами, а Акбар тем временем закончил свой университет. И вот, является ко мне недавно, сразу меня облапил, потом говорит: — Валодя, я ведь раньше сабирался на доктара пайти, но после твоей лаборатории я понял — доктора, они ведь людей лечить умеют только тэм, что для них другие делают, а я тэперь хачу сам новое создавать! И создает. Профессор, на одной из самых продвинутых кафедр биомедицины в США. Туча патентов, некоторые уже востребованы, а дальше больше будет. Акцентик вот только у него остался: небольшой правда совсем, волнуется он теперь редко. Вот такой вот араб-детина. А я им горжусь, как собственным сыном.