Про елку
Если вам понравилась история про хор и отрезанную ногу Алеши, то
несомненно, понравится и нижеследующая.
Однажды, в возрасте лет восьми, меня отправили на елку.
Елка проходила где-то на работе моей матери. Родители сидели на стульях
вдоль стены, а дети бегали эстафеты и выполняли прочие затеи Деда
Мороза. И вот, наконец, пришло время песни про елочку. Дед Мороз взял
гармонь и бодро объявил:
- А теперь мы споем песню про елочку. Ребята! Кто знает песню про елочку
и может ее спеть?
Ребята, сбившись в молчаливую мрачную стаю, исподлобья глядели на Деда
Мороза, и было ясно, что в их рядах не найдется ни одного волонтера. Дед
Мороз помолчал и грустно спросил:
- Ну, если про елочку никто не знает, то может быть, кто-нибудь споет
то, что знает?
Молчание затягивалось, и тогда мне стало так жалко Деда Мороза,
одинокого и нелепого с гармонью наперевес, что я вышла вперед и сказала:
"Я!" Наверно, так и разводили добровольцев на подрыв танка :)
Дед Мороз оживился:
- Какая смелая девочка! Ты споешь нам про елочку?
- Нет, про елочку я не знаю, - опечалилась я.
- А что же ты будешь петь?
- "Бухенвальдский набат", - ответила я после паузы.
- Хм, может быть, ты споешь что-нибудь более... ээ...
- Нет, "Бухенвальдский набат", - отрезала я.
- Ну что ж... Ребята, кто-нибудь еще знает "Бухенвальдский набат"? Кто
будет подпевать?
- Я! - и вдруг из рядов выступил совсем маленький мальчик, лет шести.
- Ты знаешь "Бухенвальский набат"?! - поразился Дед Мороз.
- Знаю! - и мальчик занял горделивую позицию рядом со мной.
Дед Мороз, вероятно, ужаснувшись, заиграл на гармони начальные такты
"Бухенвальского набата".
- Люди мира, на минуту встаньте! - грянула я.
- Шел отряд по бережку, шел издалека... - подхватил мальчик. По
необъяснимым причинам он запел песню про Щорса.
Ну уж нет, подумала я, наши не сдаются. Я так любила "Бухенвальский
набат", мы только что разучили его в хоре, в общем, пепел Клааса стучал
в мою грудь. Мальчик пел громко, значит, мне надо было петь еще громче.
И пока он пел про повязанную голову и кровь на рукаве, я повествовала
про сотни тысяч заживо сожженных.
Деда Мороза колбасило, он пытался подыгрывать на гармони нам обоим, что
было затруднительно, поэтому он сбился и стал наигрывать какой-то
абстрактный марш. Но нас было уже не остановить.
- След кровавый стелется по сырой траве! - кричал мальчик.
- СОТНИ ТЫСЯЧ ЗАЖИВО СОЖЖЕННЫХ! - гремела я.
Победа осталась за мной. Мальчик сбился, смутился и замолчал. Следом
замолкла гармонь Деда Мороза. Родители сидели как пришибленные и
смотрели на меня в ужасе. Но я вошла в экстаз. Возрожденные из пепла
жертвы Бухенвальда восставали, восставали и восставали вновь. Я жалела
только об одном: что нет хора, который мог бы подхватить.
Когда отзвуки моих воплей отгремели, наступила полная тишина.
- Спасибо, девочка, за новогоднюю песню, - пробормотал Дед Мороз. -
Спасибо.
После долгой паузы родители захлопали. Праздник продолжался.