ТЯНЬ-ШАНЬСКАЯ РУЛЕТКА
(продолжение)
Начало https://www.anekdot.ru/id/1371414/
Репортёр 3
— …Павел Петрович, ну что ты меня изводишь… Простая командировка в тёплые края. Какие тут могут быть пожелания!… Там море есть?
— Есть, товарищ генерал, Ташкентское.
— И как оно?
— Да грязь там, товарищ генерал, уж лучше на Клязьму.
— Ну, лучше так лучше… Значит, кадры в твоих руках.
— Есть, товарищ генерал. Разрешите?…
— Зови.
Вторая встреча с генералом. При первой напомнил мне актёра Громадского. Сейчас он ещё больше стал на него похож.
— Ну, здравствуй, майор.
«Вот это лапища…»
— …Ставроцкий, кажется, твоя фамилия?
— Так точно, товарищ генерал!
— Да сядь уже, садись… Что думаешь, майор?
— Так ведь Пал Петрович… товарищ полковник уже сказал — приехать-посмотреть-запомнить-вернуться-рассказать. Думать приказа не было.
— …Гера… твою мать… Ты чего меня позоришь!
— Тащ генерал, тащ полковник правду боится, то есть не правду, а когда вслух правда.
— …Ну всё, майор…
— …Павел Петрович, не пузырись… ну что ты, право слово…
«Точно Громадский, один в один…»
— …Горяч… горяч… Ты в кого такой наглый, майор, а?
— В папу, тащ генерал! Когда папенька наш бухать изволили на пару с товарищем полковником…
— Всё-всё, остановись!
Генерал откинулся в кресле и захохотал низким почти что внутриутробным голосом.
— Пал Петрович, у тебя все такие или только один?… в мою, так сказать, честь …
— В смысле… что вы сказали?
— Да полно тебе, Паш, ну сколько лет вместе работаем, на благо, так сказать, Родины и родного правительства… Коньяк будешь?… А-а… тебя спрашивать…
Генерал ловким движением достал из рукава — откуда же ещё! — три рюмки, рядом возникла початая бутылка коньяка, при виде которой у меня начала выделяться слюна… «Дви-ин»!…
— …Простите, товарищ генерал, на службе…
— Паш, эт что такое?… Ты кого ко мне привёл!
— Дурака… Прости, Юрий Васильевич, других нема.
— Майор?…
— В принципе… рабочий день уже почти закончился…
— Ещё раз… — генерал погрозил пальцем, — Пристрелю как дезертира. Понял, майор?
— Ещё как понял, товарищ генерал! Как дезертира!
Генерал зажал голову руками и завыл как собачонка, не сдерживая слёз от смеха.
— Как зовут, Ставроцкий?
— Гер… Герман.
— О, как космонавта! Давай, Гера, за успешное возвращение на землю… Паш, молодца отдашь, а?
— Пусть вернётся сначала, живой, и группу вернёт, потом поговорим… может быть.
— Ну ты чего такой жадный, а?… Мне люди нужны.
— Всем нужны. Тебе, Юра, задницу прикрывать, а мы Родину от врагов защищаем. Слово «Родина» помнишь?
— Ты кого тут попрекать вздумал, а?… меня?…
— …Разрешите идти?
«Херня какая-то… что происходит?»
— Сядь… Сядь, я сказал!… Дурак старый… Майор, свободен… стой… да постой же!… на посошок. И не ерепенься, не будь дезертиром… А нам ещё потолковать надо… с товарищем твоим… па-алковником…
-4-
— Командир, прости подлеца, не думал, что так получится…
— Что это?… Вова, ну ё-моё!…
— Ну я… это… хотел сюрприз… вечером… шашлыки… под водочку…
— И водку притащил?
— Да с водкой ничего не случится, а мясо пропадёт.
— Когда ты успел-то? Мы в гостинице сидели всю ночь!
— Так я… это… из Москвы… Тёща готовила. Она, знаешь, как мясо под шашлыки маринует! Пальчики оближешь.
— Сколько здесь?
— Четыре кэ гэ, как раз на четверых.
— Уже на двоих…
— Гер, на троих.
— А, ну да… Давай половину прополощем, барбос маринад жрать не станет. Остальное пожарим… Ну ты… «тёща… маринует…» Пирожков она тебе в дорогу не жарила?
— И жарила, и пекла, я брать не стал… Да ну их, сами пусть обжираются. А мне жирок сбросить надо.
— Все сбросим… Дуй к реке, я за тропинкой присмотрю, не люблю сюрпризы…
— Герыч, а чем ты пацанов загрузил, что рюкзаки будут тяжёлыми?
— Сухпай по японской методике.
— Это как?
— Сушёная баранина, рис, финики, мёд, если достанут.
— А чего доставать-то!
— Это Азия, с мёдом напряжённка, а снабжение, сам понимаешь, не московское.
— Ташкент не деревня.
— Ладно, что трепаться… Завтра поговорим… А где барбос?
— За валуном от ветра спрятался.
— Накинь что-нибудь сверху, ночи холодные…
— Ну вот, ещё одно утро просрали…
— Володя, не скули. Харч есть, пацаны ещё довезут.
— Скучно без дела. Может, в посёлок смотаемся?
— С ума сходить не надо. Разве что дней через пять…
— Да ну пять! Откуда пять!
— Оттуда, Вова. Сегодня десятое, а их до сих пор нет. Чего ждут, как думаешь?
— Ну… ночами холодно ещё, это у нас пуховые спальники. А у них откуда?
— Они тоже не пионеры, Вова. Особенно земляк мой.
— А что с ним не так?
— Северянин… ему мёрзнуть не привыкать…
— А-а… вон что… Слушай, Гера… а этот земляк твой… он опасный, как думаешь?
— Вова, ты на войну собрался?… Не для войны нас мама родила… Полковника надо опасаться, боевой офицер, не чета нам с тобой.
— Ну, как скажешь… Блин, ну скукотища!… сил моих больше нет.
— Займись физподготовкой.
— А давай спарринг устроим?…
— Давай, конечно! Намнём друг другу бока, а завтра туристы.
— У тебя бумага есть?
— Зачем тебе?
— …и ручка.
— Завещание оставить хочешь? Хорошее дело. Но бумаги для тебя нет.
— Книгу буду писать…
— Вова, тебе никто не говорил, что ты дурак?… Ну, кроме меня, конечно.
— А что!… Выйду на пенсию, книжку издам. Про тебя там тоже будет. Так что не жлобись, дай бумаги.
— Отстань. Всё равно не дам.
— Тогда я буду сочинять книгу вслух.
— Я четыре года был женат. Кого ты хотел напугать?
— Герыч! Идея… Ты тёщу не видел, конечно, но кое-что про неё знаешь.
— О, про тёщу интересно. Трави.
— Я те такое про неё расскажу!… До самой смерти не забудешь.
— За слова отвечаешь?
— Тащ майор, клянусь здоровьем тёщи — не забудешь… Ты в курсе, что она у меня брянская?… Брянско-деревенская. А девичья фамилия моей Зойки Закирова. И не Зоя она, а Зухра Шухратовна.
— Вова, дай пять.
— Зачем… за что?
— Во-первых, ты меня наконец-то по-настоящему удивил, а во-вторых, у меня появилась идея. Но про идею потом… Ну, что, Князь, доставай, это надо отметить.
— Ты, боярин, шибко не серчай, ежели что не так, мы политесу не обучены, поелику деревенскаи мы.
— Так… мясо надо дожрать, а то испортится. Я-то есть смогу, ты без вариантов. А сырое надо барбосу отдать. Пусть порадуется… Вздрогнули… Ну, всё, я готов.
— В смысле?…
— Рассказывай, чё уж там… А я на звёзды буду смотреть…
— Короче…
— Вова, не надо короче. Рассказывай, пока не усну. Между прочим, твоя идея была.
— Четыре года, говоришь… женат был, говоришь?… В общем так… Семья у моей Зойки большая. Тесть умер давно, но есть две сестры и старший брат, Зойка самая младшая.
— Брат?… Не слышал.
— Про него в семье стараются вслух не говорить. Сын у него ещё есть, Вова-чёрный, — мать кореянка. Но это к делу не относится… В общем, Славка, брат то есть Зойкин, родился ещё до войны, года за три, наверно, я действительно не знаю. Женился поздно, так что сын всего на два года только старше моей Ташки… Да при его профессии… удивительно, что вообще женился.
— И что?…
— Вор он. Самый обыкновенный вор. Вот подумай, Ставр, — отца своего в жизни, считай, что и не видел. А профессию по наследству получил. Да, кажется, и сынуля в папашу…
— Лишнего на ребёнка наговариваешь, княже. Девять лет пацану. Я правильно посчитал?
— Правильно. Но деньги при нём лучше перепрятать. Остальное приколотить.
— Я не понимаю… А как тебя в Контору взяли?
— Женился уже потом. Я умный, Ставр, недооцениваешь ты меня. И Зойку люблю. Ну ты же видел! Как её можно не любить…
— Второй раз удивил… Давай по маленькой…
— …Ну, вот… почитай… три года было Славке, когда война началась. А Славкин отец в это время сидел в тюрьме.
— Вова, вернёмся — я лично общую тетрадь подарю на девяносто шесть листов. И ручку с золотым пером. И чернильницу.
— Ну что, Ставр, интересно?
— Трави уже, сна ни в одном глазу не стало.
— Помнишь то время… отцы воевали… В начале сорок второго брянщина была под немцами. Тёща с малым, муж в тюрьме, а тут ещё эти… В общем… зашли немцы в деревню…
Продолжение следует…