Порт Находка.
Загрузили нас плотно. Это был один из последних рейсов на Магадан в преддверии зимы, так что грузили нам что надо и не надо в трюмы и вдобавок два «Икаруса», автобуса, и бульдозер на гусеничном ходу прямо на грузовые трюмы, в довесок. В общем, просели мы знатно.
Конечно, крепеж был серьезный, штанги и тросы повышенной категории. Но боцман, знающий толк во всем этом, все ворчал и ворчал:
– Знамо ли дело, все-таки в Охотское море идем, не в Китайское, тем более осенью. Это тебе не фунт изюма.
А надо сказать, что осенние штормы в Охотском море – это действительно не фунт чего бы то ни было.
Начальник радиостанции, человек, глубоко уважаемый всеми без исключения, через два дня принес капитану сводку погоды на ближайшие сутки. И там было изображение гнусного сюрприза – «паука», надвигающегося со стороны Тихого океана. «Пауком» называли изображение циклона на спутниковом снимке карты поверхности земли. Мастер взглянул на сводку, оценил скорость корабля и размеры «паука» и решил, что ничего страшного, успеем до Магадана, а там и переждем шторм.
Но буквально к вечеру мы попали в паутину этого «насекомого». То ли неточность прогноза, то ли разросшаяся активность непогоды, то ли еще что-то… В общем, стало весело.
Ужин еще ничего. Славно покачивало, но при определенной сноровке ни у кого даже капли борща не пролилось. Кстати сказать, и столы, и стулья в столовой намертво привинчены к полу, так что основные навыки необходимы только во время приема пища. Я еще года два после списания на берег придерживал тарелку с супом двумя мизинцами во время еды, дабы предотвратить аварию - разлив. До сих пор удивляюсь, как это кок умудрялся варить первое блюдо в таких условиях.
Но к ночи погода окончательно испортилась. Швыряло и раскачивало к этому времени основательно. Хорошо, что в каюте у каждого было две лежанки, вдоль и поперек. Не нравится тебе перекатываться с боку на бок, перемещайся на запасную позицию и качайся с ног на голову. Но в тот раз угадать направление качки было просто невозможно. Качало и подбрасывало в любой миг так, что поневоле возникала мысль: – «Что за шутки на капитанском мостике?».
Ну ничего, мне вахту принимать в четыре часа утра, так что как-нибудь перекантуюсь. И ты знаешь, уснул. Только без пятнадцати четыре меня разбудил предыдущий электрик, бывший на вахте до меня.
- Подъем, Ваня, подъем, трудоголик ты наш. Новые трудовые вершины не успеешь покорить.
Внутренне ответив чересчур бодрому сменяемому электрику что-то не совсем печатное, встал, умылся и пошел (если это можно назвать ходьбой) принимать вахту.
Первый час прошел относительно спокойно. В машинном отделении не так ощущается качка, все-таки мы внизу, ближе к точке опоры. Да и то, без постоянной подстраховки шагу не ступить. Ты когда-нибудь бывал в машинном отделении судна? Если в первый раз, то без шишек и крайне болезненных соприкосновений с бесконечной вереницей вентилей и всяких других железяк не обойтись.
Ну, я-то был здесь уже около трех месяцев, поэтому самые коварные места уже изучил. Основной моей задачей было следить за работой электрогенераторов 3Д100. Спросишь, почему запомнил? Отвечу, потому что таких вредных и капризных машин в жизни не видел. Их так и расшифровывали, - «Три дурака делали, а сто мучаются».
– А через час случился отказ гребного электродвигателя , вернее, отключилась ячейка его электропитания в отсеке гребного. При таком шторме остаться без движения это наверняка писец. Мой электромеханик скомандовал:
– Давай, Ваня, принимай команду. Я бы и сам, но возраст не тот. В общем, все согласовано с мостиком, необходимо идти на корму, в отсек гребного двигателя и дежурить там до захода во льды. Часов пять-шесть осталось, не больше…
– Да нет проблем, шеф. Надеюсь, мне это зачтется в следующую вахту?
Пауза, затем он произнес:
– Ну, конечно. Не переживай. Тебя подстрахуют вахтенные моторист и матрос.
В принципе, маршрут известный. Сразу за надстройкой находится третий трюм, а за ним сразу вход в отсек гребного. Сам трюм метров двадцать длиной всего. Не раз за вахту приходилось в обычное время мотаться туда-сюда. Прыжок с надстройки с высоты около метра на трюм, небольшая пробежка по крышке трюма и ты на месте. Но это раньше.
А вот сейчас, стоя на подмостке перед броском в гребной отсек я понял, что ничего не знаю о жизни и о море.
Передо мной простиралась такая жуть, что сравнить ее просто не с чем.Каждые секунд десять-пятнадцать нижнюю часть корабля вместе с трюмами накрывала волна, да еще какая, от ее вида сердце уходило куда-то далеко-далеко, в неведомые глубины подсознания. Да если бы хоть какая-то закономерность прослеживалась. Полной хаос.
Я прокричал вахтенному матросу:
– Здесь же был «Икарус»?
– Все смыло, и автобусы, и трактор, – знаками ответил он.
На меня загодя надели спасательный жилет, эдакий неповоротливый и крайне стесняющий движение, весь обшитый пенопластом и пригодный только для того, чтобы болтаться как «… в проруби».
Я сразу отказался от этой экипировки. Во-первых неудобно, а во-вторых, ничему не поможет. Всем известно, что если человека не достать из ледяной воды за пятнадцать-двадцать минут, то позже можно и не беспокоиться, так только, для отчета. Так что к страховочному поясу пристегнул карабин с тросиком и дал понять, что готов.
Минут пять мы пытались найти хоть какую-то закономерность наката волны. Вроде что-то нашли, и совет «Давай!…» послал меня в последующую жизнь.
Само собой, я поскользнулся на обледеневшей поверхности трюма. Упал, но мгновенно встал на «карачки», на четыре естественные точки.
Недавно в интернете прочитал о рекорде мира по передвижению в таком положении по версии Гиннеса. Рекордсмен какой-то японец, вроде. Я об этом не думал и стартовый рывок на четвереньках наверняка побил все мыслимые рекорды, я успел достигнуть края крышки трюма, свалиться с него и намертво вцепиться в какую-то железяку.
В следующий момент меня накрыла очередная волна.
Не буду морочить голову о промелькнувшей жизни и т.п. Просто было страшно, и даже очень. Я такой жути не испытывал никогда до и после того случая, и надеюсь, уже не испытаю.
Но после долгих секунд волна наконец схлынула. Еще рывок, и вот я уже в отсеке гребного двигателя, едва успевший отстегнуться от страховочного троса.
Задраил люк и цепляясь за поручни лестницы спускаюсь в отсек и первым делом – к телефону. Доложил о прибытии и получил указания:
– Молодец, добрался-таки. Срочно включи ячейку электропитания и будь поблизости от телефона, если ее снова вышибет от перегрузки.
И долгие часы вахты, и еще одной, пока мы не вошли во льды , я провел наедине с самым родным и горячим механизмом в своей жизни.
Ну, а потом все было просто. Корабль вошел во льды, качка, конечно, не прекратилась, но хотя бы исчез перехлест волны, и обратно в основную надстройку я уже пробежал, не боясь за свою драгоценную.
А кому-то повезло меньше. В том шторме один рыбацкий сейнер перевернуло, как мы узнали позже. И никого не спасли, куда там…