Наша страна как один
Аморфный Что? Где? Когда?
И найдется всегда господин,
Ведущий нас всех не туда.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ПРОЕКТЫ
ВОЗДУХ
запрос искать 2019, №39
Рахель Халфи
* * *
Когда настала полночь, я поняла, что опоздала на Исход из Египта
на сорок минут. Я как раз заканчивала собирать красный чемодан,
но тут вспомнила, что не взяла головные уборы на всю семью.
А ведь нам предстоит идти в пустыне под давящим солнцем
сорок лет. Тогда я притащила лестницу со двора в кладовку —
там, среди летних вещей, лежали головные уборы, они были плотно упакованы. И пока
удалось развязать все верёвки вокруг свёртков с вещами, и пока
я выпила несколько глотков воды, чтобы поддержать силы
после тяжких приготовлений к Исходу, и пока
присела на минуту в углу кладовки —
надкусила яблоко и уснула.
А потом проснулась в ужасе — как так получилось, что уснула
из-за яблока? Как получилось, что меня обольстил змей?
Как так, что я всё ещё настолько наивная, не понимаю
величие исторического часа, знак, который подан,
судьбу народа?
Как я до сих пор не поняла, что такое народ, что такое судьба,
что значит
изменить судьбу?
И я вышла из хижины и побежала, спотыкаясь, таща с собой
красный чемодан и всё, что в нём было,
и бурдюк с водой, и головные уборы для всей семьи.
И пока я добралась
до берега Красного моря —
вся моя семья, весь народ, все единоверцы, все семьи соседей
по нашему кварталу из обожжённого песка —
все, включая эту стерву,
ну, эту, которая отбила какое-либо желание
долго скитаться с такой, как она, —
пока я добралась до берега моря —
все уже были едва видны вдали,
маленькие, как булавочные головки, в глубокой расщелине,
на куске суши, открывшемся среди огромных волн, а за ними сомкнулись воды,
и в них — колесница фараона, и его всадники, и лошади, и весь вихрь египетской армии.
Я не могла прыгнуть в воду, потому что не умею плавать
и ещё тяну за собой посттравму с того раза, когда тонула в Ниле
и меня спасла крокодилиха, — я знала, что у меня нет шансов,
нет шансов догнать свой народ
там, на другом берегу моря.
Не было шансов, что получится, —
усталая одинокая женщина,
без помощи и без денег, после тяжёлого дня, с чемоданом.
Не было шансов, что смогу преодолеть
громадность разрыва,
она тем временем превратилась
в гигантскую волну цунами.
Не было шансов.
Я не могла закричать: «Подождите меня!»
Мой голос заполнял голову, отдавался там эхом,
отскакивал внутри от стенок, всё равно не было слышно. Я осталась
там, где стояла. Рот распахнут, я была как соляной столп, застывший крик
вдалеке, издали, сотни-сотни-сотни лет.
Так я пропустила великий Исход, спасение.
Я не прошла через море посуху
и даже не промокла, ни капли.
Так я не вышла из Египта.
"Не бойтесь хвалы, не бойтесь хулы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь единственно только того,
Кто скажет: "Я знаю, КАК НАДО!"
Кто скажет: "Идите, люди за мной!
Я вас научу, КАК НАДО!"
И рассыпавшись мелким бесом,
И поклявшись вам всем в любви,
Он пройдет по стране железом,
И потопит ее в крови.
И наврет он такие враки,
И такой сочинит рассказ,
Что не раз тот рассказ в бараке
Вы помянете в горький час!"